Что такое теология и что она изучает. Естественная теология

(от греч. theos - Бог и logos - слово, учение; богословие, учение о Боге) - а) в религиозном смысле: методологическая проработка истин божественного откровения разумом, освещенным верой (Дж. Ф. ван Акерен); б) в атеистическом смысле: систематическое изложение, истолкование и защита религиозного учения об абсолютной реальности, а также соответствующее обоснование правил и норм жизни верующих и духовенства. В истинном смысле слова Т. возможна лишь в рамках монотеизма с его концепцией Бога, лично обращающегося с собственным Словом к человеку. Поскольку в индуизме и буддизме прослеживаются некоторые элементытеизма, то в них тоже имеет местомышление в форме Т. Но вряд ли правомерно говорить о нетеистической Т. Различают нормативную Т., т. е. положения, содержащиеся в Св. Писании (Библии, Коране, Торе), и деривативную (выводную) Т., т. е. комментарии богословов. Нормативная Т. по сути и есть Слово Божие, а потому наиболее авторитетна среди единоверцев. Например, православное богословие опирается на Библию и Св. Предание; считается, что у его истоков стоят Иисус Христос и апостолы, а завершенный вид ему придали отцы церкви. Деривативная Т. менее авторитетна - ей обычно присущ отвлеченно-философский подход к религиозным учениям, и она создается в форме размышления верующего человека о Боге ("человеческое слово о Слове Божьем"). Ее выводы, даже если они широко известны и доступны пониманию простого верующего, вовсе не обязательны для единоверцев. На выводах богослова, разъясняющего языком теоретика религиозную доктрину, заметно отражается его индивидуальность. Чаще всего деривативная Т. рождается в лоне какой-нибудь церкви и отвечает конфессиональным требованиям, вместе с тем не редкостью становится внеконфессиональная Т., свободная от церковных ограничений. Современное понимание Т. как синонима "священной доктрины" сложилось в Европе к XIII в., когда в зрелой схоластике было достигнуто противопоставление Т. и философии. В античной Греции термин "теология" употреблялся в иных смыслах: вначале им называли систематизацию мифов, изложение генеалогий языческих богов, затем Аристотель обозначил им философское учение о неподвижном перводвигателе всего мира, и "теология" обрела смысл спекулятивной "первой философии", нерелигиозной по своему характеру. Патристика субординировала две истины о Боге - низшую, открываемую разумом в форме философского суждения об Абсолюте, и высшую "истину Откровения"; в эпоху схоластики эти истины стали именовать соответственно "естественной Т." и "Т. Богооткровения". Деривативная Т. Откровения вторична и относительна к наследию того или иного великого пророка, стоящего у истоков соответствующей религиозной традиции. Не существует Т. как единой науки, подобной физике; всякая Т. надстраивается над породившим ее видом монотеизма. Т. двойственна, будучи теоретическим посредником между специфической религией и светской философией. С одной стороны, она выполняет функцию идеологической защиты и рационального обоснования того вероучения, которое ее питает духовно и психологически и с которым богослов чаще всего связан конфессиональными узами. С другой стороны, Т. находится в относительно свободном философском поиске, выбирая подходящие для ее идеологических целей концептуальные средства среди циркулирующих в обществе философских идей. При этом она прежде всего ориентируется на класс тех философских концепций, которые выражают дух родственной ей культуры, а потому не испытывает какой-либо явной несовместимости с ними. Вырастая из определенного религиозно-хозяйственного генотипа, культура обусловливает ансамбль соответствующих этому генотипу философских мироотношений; Т. же, обогащаясь новообразованиями этих мироотношений, замыкает цепь мировоззренческих идей на религиозный исток культуры. Происходит взаимообогащение Т., философии и религиозной традиции. Поскольку Т. есть не только "философствование", но и "искание лика Божьего", то в психологическом смысле, по словам С. С. Аверинцева, "любой просчет в отношениях с личным, водящим, любящим и гневающимся Абсолютом представляет абсолютную опасность... Впавший в ересь совершает не отвлеченную мыслительную ошибку, но бесконечный по своим последствиям личный проступок в своих взаимоотношениях с Богом" (Аверинцев С. // Филос. энциклопедия. Т. 5. M., 1970, с. 201). Посредническая двойственность Т. - палка о двух концах. Наличие у Т. философского полюса не только стимулирует свободомыслие богослова и усиливает возможности выражения личной веры и разделяемого кредо средствами рационального мышления, но также порождает опасность ереси, инакомыслия, размывания традиционного вероучения. Поэтому молодые религии защищают себя от теологической ревизии фундаментальных постулатов наложением гласного или негласного запрета на отвлеченное богословие. Двойственная сущность Т. обусловливает два основных направления размышления богослова о Боге и связи с Ним человека. Одно из них называют "интуиционизмом", второе - "иллационизмом" (умозаключением). Богословыинтуиционисты утверждают, что Бог прямо присутствует в нашей душе, совести и что переживаемое нами непосредственное знание о Нем не поддается переводу на язык слов и образов. Напротив, иллационисты полагают, что бытие Бога можно дедуктивно вывести методом анализа некоторых исходных посылок, подобно тому как математик получает из дефиниции треугольника основные свойства этой фигуры, даже не задумываясь над вопросами, есть ли в окружающем мире "треугольные реальности" и можно ли их эмпирически исследовать. Ныне альтернативу интуиционизму сторонники опосредованных свидетельств о Боге стали искать не столько в дедукции, сколько в индуктивных умозаключениях. Так, А. Н. Уайтхед предпочитал такого рода индукцию: яблоко из зеленого становится желтым, младенец - стариком, и все вещи "становятся", а потому можно предположить, что мир творится всеобщей силой становления, Творцом. К. С. Ф. Тертуллиан (160 - 220) выдвинул формулу "Верую, ибо абсурдно" и одним из первых среди христианских мыслителей обосновал позицию интуитивизма. Он противопоставил систематизаторской деятельности мыслителей Академии "истину Откровения", учил о пропасти между верой как интуицией и рассуждающим разумом. Августин Блаженный (354 - 430) выводил иную формулу - "Верую, чтобы понять". Он выдвигал требование искать выражения непосредственной веры в понятиях. Просите, молясь; ищите, рассуждая; стучитесь, спрашивая, вопрошая. Так учил Августин, надеясь объяснять бытие Бога из феномена самосознания человека и укрепляя позицию иллационизма. Подобно Августину, Ансельм Кентерберийский (1033 - 1109) принимал веру за предпосылку рационального знания и утверждал: "Не ищу уразуметь, дабы веровать, но верую, дабы уразуметь". П. А. Флоренский предложил в наше время объединить три формулы соотношения веры и разума в своей концепции стадий веры: вера восходит по ступеням от "верую, ибо абсурдно", затем к "верую, чтобы понять" и, наконец, к "понимаю, чтобы верить". В систему Т. как учебной дисциплины входят: основное (апологетическое), догматическое, нравственное, практическое богословие, а также экклесиология (учение о спасительной роли церкви), экзегетика (истолкование религиозных текстов), церковная археология и т. д. В современном христианстве (особенно в католицизме и протестантизме) появились новые направления: политическая Т. ("теология надежды", "теология мира", "теология политики", "теология революции", "теология освобождения", "черная теология", "женская теология" и т. д.), Т. культуры, "развития", "смерти Бога", "смерти теологии" и др. Д. В. Пивоваров

Определения, значения слова в других словарях:

Большой словарь эзотерических терминов - редакция д.м.н. Степанов А.М

совокупность религиозных доктрин о сущности и действии Бога. Теология является неотъемлемой принадлежностью религиозной мистики, однако может развиваться и вне религии. Христианство определило содержание и выработало методологию теологии. Многие исследователи проводят аналогии...

Философский словарь

(греч. theos - бог и logos - учение; учение о боге) - система обоснования и защиты религ. учений о боге, его качествах, признаках и свойствах, комплекс доказательств истинности догматики, религ. нравственности, правил и норм жизни верующих и духовенства, установленных той или...

Философский словарь

(греч.-Бог, учение, букв.: учение о Боге): система раскрытия, обоснования и защиты религиозных учений о Боге, его признаках и свойствах, а также совокупность церковных дисциплин, излагающих различные компоненты этой системы; комплекс доказательств истинности догматики,...

В статье поговорим о том, что такое теология. Мы постараемся разобраться во всех аспектах этого понятия, хотя надо понимать, что оно довольно сложное и объемное. Тем не менее, что такое теология, мы точно поймем.

Богословие

Теологию еще называют богословием. На самом деле это очень четкое и систематизированное изложение каких-либо догматов или учений в религии. Чаще всего это целый комплекс отдельных дисциплин, которые занимаются исследованием, изучением, изложением, защитой различных вероучений и религий. Все это, конечно же, непосредственно связано с Богом и его откровениями, формами почитания, нравственными нормами. При этом очень важно понимать, что теология и философия религии, а также религиоведение - это совсем разное.

Теперь мы знаем, что такое теология. Поговорим о том, откуда произошло это слово. При этом надо заметить, что в разное время ему придавалась разное значение. В качестве учения о вере и Боге его начали использовать только в XIII веке.

История

Теология - это наука о Боге, которая зародилась еще в Древней Греции. Тогда речь шла о богах. Изначально богословами или теологами греки называли обычных поэтов. Позже так стали называться люди, которые писали или передавали писания о богах. Затем это название закрепилось за толкователями мифов древности.

Аристотель рассматривал эту науку всего лишь как составную часть философии. Он не выделял её, считая чем-то наравне с физикой и математикой. Позже другие мыслители, благодаря выводам Аристотеля, смогли обосновать важность астрологии с точки зрения теологии. В Средние века это все приобрело еще большую активность, так как у христиан вызывала огромный интерес запрещенная для них астрология.

Теология в философии - это изучение работ божественного характера о мироустройстве. То есть делается акцент именно на то, как устроен мир. Марк Варрон считал, что существует гражданская, мифическая и физическая теология. Первая предназначена для народа, вторая - для поэтов, третья - для философов и мыслителей.

В христианстве

История теологии была очень длинной и сложной. Августин говорил, что это наука, которая позволяет понять Бога. Он заявлял, что она категорически отличается от языческой глупости и их учений о богах. Христианские авторы длительное время поддерживали такое направление, как триадология. Это было учение о Святой Троице.

Ориген считал, что по праву первым богословом в мире был Христос. В раннем христианстве большое внимание уделялось апологетам и апостольским мужьям, которые писали различные сочинения для объяснения религии. Чаще всего эти тексты были необходимы для обращения в праведность власти и интеллигенции.

Климент Александрийский

Климент Александрийский искренне полагал, что все изречения и мудрые мысли философы заняли из Святого Писания. Таким образом он совершенно не принимал теологию как нечто отдельное. При этом многие говорили о том, что философия может осветить истину только частично, в то время как теология способна полностью предоставить её.

Первую науку считали лишь дополнительной для тех, кто принял решение постигать веру через факты и доказательства. Климент Александрийский считал, что настоящим теологом можно считать того человека, который пропустил через свой разум все науки и всю мудрость, а после этого увенчал и пропитал все знания глубоким сознанием веры, ясности и правды. Кроме того, он настаивал на том, что богослову просто необходимо активно участвовать в жизни церкви. Для обычных верующих людей, по его мнению, философия и вовсе была не нужна, так как им бы хватило самого учения Христа, без дополнительных пояснений. Августин Блаженный отмечал некую параллель между Сократом и Христом в их тяге к истине и мудрости.

Вселенские соборы

Средневековая теология была самой насыщенной по количеству мнений. После того как время гонений на христиан наконец-то закончилось, внезапно обнаружились новые проблемы. Это были внутренние несостыковки в учении, из-за которых возникало много ересей. Обратили на них внимание почему-то только в это время, хотя они были и раньше.

Так вот, мудрые люди пришли к выводу о том, что для того, чтобы прекратить это и предотвратить в будущем, необходимо создать конкретную систему церковного учения. Так было положено начало Вселенским соборам, на которых решалась судьба учения. На первом из них решили, что христианская вера - это вера в Троицу. Выходной день перенесли с субботы на воскресенье, а верующим в Спасителя разрешили не молиться в синагогах.

Изменения

На втором Вселенском соборе ничего конкретного принято не было, кроме того, что христианам посоветовали уделять больше времени изучению античных авторов для того, чтобы лучше понять Святое Писание. Третье собрание было вызвано спором между Несторием и Кириллом Александрийским. Дело в том, что первый считал, что Иисус - существо в двух лицах. Период его деятельности характеризуется работами таких выдающихся богословов, как Никита Стифат, Симеон Богослов и т. д. Закончилось это время великими трудами Фомы Аквинского, которые больше опирались на работы Аристотеля и логику.

Несмотря на то что христианская теология не может нормально существовать без философии, так как та предоставляет некий понятийный аппарат, всё же в ней большее внимание отводится разуму, который спокойно и без критики принимает веру, стараясь её объяснить. При этом делается акцент на том, что сама теология довольно авторитарна, так как другие науки наравне она не признает. В это время формируется два уровня в этой науке. На нижнем ученые занимаются философствованием и изучением, а на верхнем - лишь разводят руками, так как божественные истины для человеческого разума непостижимы.

Вопрос терминологии

Терминология этой науки в русском языке несколько сложна. Отметим, что "богословие" не считается точным переводом слова "теология" с древнегреческого языка. В русском православии принято использовать исключительно слово "богословие", но никак не "теология". Дело в том, что ни один священник так не скажет, поскольку такое изъяснение будет воспринято как латинство. При этом русские богословы очень тщательно, внимательно и неустанно следили за развитие теологии, нередко с большим талантом и осторожностью беря что-то из нее. И. Киреевский, которого считают основоположником религиозной философии в России, считает, что теология - это ученное богословие. При этом он подчеркивает это именно в негативном ключе.

Естественная теология

Об этом виде науки поговорим отдельно. Это такая её разновидность, которая в первую очередь основывается именно на опыте и разуме. Её противопоставляют божественным откровениям, которые основаны только на Священном Писании или же на религиозном опыте отдельных мыслителей. Естественная теология занимается описанием самой сути богов. Она может отрицать или убеждать в наличии у них каких-либо качеств или же спорить о самом факте существования Бога. При этом используются методы философии, а не откровение или прочие вещи.

Современность

Отметим, что во времена советской власти история теологии практически прекратилась. Ученым нельзя было даже думать об этом, сам предмет изъяли из образовательной системы. Однако в наше время есть даже такая богословская специальность, которой обучаются в вузах. Для примера приведем МГУ, в котором действует кафедра истории церкви. Само понятие теологии тоже стало встречаться гораздо чаще. Так, появилась специальность филолога со знанием основ теологии. Более того, её внедряют даже в творческие специальности. Например, церковное шитье.

Сравнение

Несмотря на то что даже сейчас нет единого мнения о том, что же важнее - философия или теология, есть много интересных мыслей на эту тему выдающихся людей нашего времени. Исследователи говорят, что понять даже современный капиталистический мир без обращения к основам этих двух наук крайне сложно. Нельзя ставить их наравне с другими дисциплинами, так как они претендуют на нечто гораздо большее.

Огромное количество их утверждений на практике проверить не представляется возможным. При этом теология любой религии подвижна. Она постоянно изменяется и преобразуется. Отметим, что христианская теология в этом смысле самая сложная, так как в прошлом она менялась в зависимости от изменений в обществе. Это вызвано тем, что в динамичных условиях невозможно сохранить статичную картину мира. Она тоже меняется, и очень часто в пользу власть имущих.

В современно мире философия и теология конкурируют, так как они обе держатся за прошлое, а потому ничего нового привнести не могут. Хотя ранее они были огромной единой силой, которая боролась за верховенство человеческого разума. Но даже сегодня они частично едины, так как противопоставляют себя материалистической философии.

Вопросы морали

Новая теология имеет много спорных вопросов в области морали. Так, религиозная и светская мысль часто входят в конфликт, так как не могут определить взаимно приемлемые границы морального поведения. Богословы рьяно отстаивают ту точку зрения, что без веры в Бога невозможно жить полной духовной жизнью. Более того, без веры любые моральные поступки теряют свой главный смысл и превращаются лишь в череду мирских интересов, тщательно скрываемых за самообманом.

Но надо отметить, что великие моральные качества, как показывает опыт, никак не зависят от веры человека. Светский человек с принципами может быть гораздо выше в этом плане человека верующего, но лицемерного и подлого. Независимость морали и теологии рассматривали еще в древности. Тогда это был чуть ли не главнейший вопрос. Однако только Канту удалось максимально развернуто описать его. При этом в современном мире мы может наблюдать сближение теологии и науки в области морали, о котором и говорили все мудрецы. Они считали, что только в этом может крыться истина.

Великие умы

Теология - это наука, которая развивалась благодаря выдающимся мыслителям. Все они сделали весомый вклад, но все равно обособленно от них стоит Ансельм из Аоста. Религиозные чувства в этом человеке, кстати, пробудилось еще в возрасте 15 лет.

Что такое теология по его мнению? Это вера, которая хочет «разумения». Многие ученые сходятся на том, что это лучшее определение. Более того, именно Ансельм является автором аргумента, который несколько позже Кант назвал своим онтологическим доказательством. А еще позже Фома Аквинский использовал его для опровержения. В своих первых работах, которые были наиболее значительными, Ансельм обосновал веру в Богу без опоры на откровения. Он использовал только человеческий разум. При этом он отмечал, что это удалось даже его «среднему» уму. То есть, мы понимаем, что здесь ключевую роль играет именно разум, но никак не интеллект.

Большое влияние на формирование теологии как науки оказал Бонавентура, который жил в одно время с Ф. Аквинским. Он прославился своими лекциями, которые в качестве богослова проводил в странах современной Европы. Еще Бонавентура написал огромное множество теологических трудов, благодаря которым снискал славу среди более поздних исследователей этого вопроса.

Архимандрит Кирилл (Говорун)

– Почему теология – наука?

– В богословии мы различаем знание Бога и знание о Боге. Первое приобретается через общение с Богом во втором лице, а второе – через общение с другими людьми, когда о Боге говорят в третьем лице. Собственно богословие является вторым видом знания, которое зиждется на первом и при этом его верифицирует. Без знания Бога знание о Боге является пустым сотрясанием воздуха, а знание Бога без знания о Боге нередко приводило к искажению знания Бога, что, в свою очередь, в конце концов искажает и знание о Боге. Это нередко порождало ереси, которые являются не просто логической ошибкой, но представляют опасность для духовного развития христианина.

Различение между знанием Бога и знанием о Боге среди прочего означает, что хотя богословие и зиждется на опыте, само таковым опытом не является и опыт собой не заменяет. Игнорирование этого различения приводит к двум ошибкам: те, кто ценят только духовный опыт, считают богословие его симулятором, опасным для самого опыта. Те, кто не понимает, что такое духовный опыт, считают богословие симулятором знания, опасным для знания. Этих совершенно разных людей, которых условно можно назвать фундаменталистами и секуляристами, объединяет то, что они считают богословие опасным или как минимум бесполезным.

Между тем, богословие хотя и вербализует опыт Богообщения, делает это с помощью тех же выразительных средств, которые использются в человеческой культуре в самом широком смысле этого слова. Это может быть язык поэзии – в литургии, например, а может быть язык философии – в богословских трактатах. Когда используется язык философии, он подлежит тем же законам, что и язык гуманитарной науки. В этом смысле богословие является наукой.

– Какие у нее есть признаки науки?

– Науку в наше время принято делить на три области: точные, общественные и гуманитарные науки. Они отличаются между собой предметом и методами исследования. Говоря очень схематично, точные науки изучают материальный мир и базируются на эксперименте; общественные науки изучают человеческие сообщества и базируются на социальных опросах; область и методы гуманитарных наук шире и размытее. Гуманитарные науки изучают феномен человека в широком смысле. Этот феномен можно подвергать различного рода анализу и интеллектуальным спекуляциям.

Богословие входит в область гуманитарных наук, поскольку в его фокусе – восприятие человеком Бога. В этом смысле богословие отличается от Откровения, хотя и зиждется на нем. Откровение – это то, как Бог обнаруживает себя: движение сверху вниз. Богословие – это человеческое восприятие Откровения: движение снизу вверх. Бог проявляет Себя через несотворенные божественные логосы, а человек осознает и артикулирует их в виде смыслов, которые являются конвенциональными, то есть сотворенными человеческим разумом. Подобные конвенциональные смыслы изучает философия и в целом гуманитарное знание. Методы всех подразделений гуманитарного знания, включая теологию, похожи.

– Какие методы она использует?

– Эти методы варьировались от эпохи к эпохе и определялись философским мэйнстримом каждого времени. Золотой век христианского богословия – четвертое столетие – было ознаменовано философской тенденцией сортировать опыт познания с помощью категорий. Этот диалектический метод уходил корнями в философию Аристотеля и был обновлен на основе синтеза с Платонизмом в том, что мы сейчас называем неоплатонизмом. Неоплатоническое обновление классического аристотелизма произошло приблизительно в эпоху формирования христианской доктрины, которая и использовала язык и методы неоплатонизма. Основополагающим методом Каппадокийцев, например, стало применение диалектических категорий, например таких как общее и частное, к Богу, а также заимствование философских лексем, таких как сущность и ипостась. Это был первый случай христианской схоластики.

Я понимаю, что после идей о. Георгия Флоровского о западной схоластической псевдоморфозе православного богословия у нас принято относиться к схоластике с большим подозрением, однако схоластика была изобретена не на западе и не в средние века, а на востоке и в период поздней античности. Формальным признаком схоластики является процедура различения категорий, являющихся производными от категорий, описанных в одноимённом трактате Аристотеля (Категории). Классическое восточно-православное богословие, которое было схоластическим еще в четвертом веке, но особенно проявило это свойство в шестом столетии, опиралось на неоплатоническую интерпретацию категорий, главным образом в авторстве Порфирия. Даже “мистическое” богословие, как у псевдо-Дионисия Ареопагита, и по языку и по опыту в значительной степени отражало неоплатонизм – на сей раз в авторстве Прокла.

Богословские методы, получившие распространение в эпоху поздней античности, утратили актуальность в наше время. В двадцатом веке главной, хотя и не единственной философской рамкой для православного богословия стал персонализм: и о Боге, и о человеке богословы начали писать с точки зрения понятия личности. Эта категория, неизвестная в период античности, заменила собой традиционные богословские категории общей и частной сущности. Философский инструментарий нашего времени намного богаче, чем он был в период античности или средних веков.

Я, например, в своих книгах для анализа феномена Церкви наряду с традиционной аристотелевско-порфириевой диалектикой использовал категориальный аппарат феноменологии, аналитической философии, структурализма и постструктурализма. Можно использовать и другие методы и философские языки. При этом, на мой взгляд, для успешного развития современного богословия важен метод критического анализа, который я также использовал при изучении административных структур Церкви.

– Чем похожа и чем отличается от других гуманитарных наук?

– О сходстве богословия и других гуманитарных наук я уже сказал. Можно добавить о различиях. Богословие – это слово человека о Боге. Оно невозможно без Бога, тогда как другие гуманитарные знания без Бога возможны. Хотя даже они часто говорят о Боге – например, при изучении творчества Баха или Достоевского.

-Какие есть основные претензии к теологии и каковы ответы на них?

Чаще всего говорят, что богословие нельзя считать наукой, потому что оно о Боге, в которого не все верят, а даже если верят, то это все равно субъективный опыт. Однако тогда научно нельзя изучать, например, и философию Прокла, мистика которого не менее субъективна, чем у псевдо-Дионисия. Если в университетах нельзя изучать Библию, тогда тем более нельзя изучать “Илиаду” с “Одиссеей” – “библейские” книги античного мира, интерпретировавшие отношения человека и богов, в которых верили античные люди и в которых никто не верит сейчас.

– Почему в России подвергается критике научность теологии?

– Потому что в России, как и других постсоветских странах, было очень слабо развито гуманитарное знание. В советское время настоящей наукой была только точная наука, и она заменила собой тот симулякр, который назывался гуманитарным знанием. Само по себе это неплохо, потому что точные науки служили хоть каким-то барьером на пути проникновения идеологии, а кроме того, они лучше дисциплинируют мышление.

Однако это имеет и свой побочный эффект – критерии научности условной физики в пост-советском контексте по-прежнему принято экстраполировать на критерии научности условной лирики. И в этом серьезная логическая ошибка физиков. Потому что критерии истинности в точной науке, а именно максимальная объективизация знания на основе эксперимента, не работают в гуманитарном знании. Они не всегда работают и в самой науке, как в случае квантовой механики, например, которая не может исключить субъективности наблюдателя эксперимента. Богословам одно утешение – те же претензии физики могут предъявить и к социальным и гуманитарным наукам.

– Почему в других странах мира спокойно живут с теологией и защищаются в этой области?

– Потому что на западе и в России разное происхождение университетов. На западе университеты начинались как теологические школы. Теологический факультет Оксфорда, например – старейший в этом учебном заведении. А Гарвард, Йель и Принстон вообще вначале были семинариям, причем фундаменталистскими. Современная Московская духовная семинария по сравнению с Гарвардом в восемнадцатом веке выглядит как форпост либерализма. В России же теология изначально была исключена из университета – для нее была создана особая образовательная система, включившая в себя церковно-приходские школы, духовные училища, семинарии и академии. Эта система соответствовала сословной структуре российского общества в период империи и предназначалась для духовного сословия. Когда сословность была разрушена после революции 1917 года, духовное образование по-прежнему осталось в гетто – теперь из-за официально объявленного атеизма. Этот статус кво богословия и хотят продлить.

Как на западе богословие по инерции остается частью университета, хотя многие интеллектуалы мечтали бы его оттуда уже изгнать, так в России богословие по инерции остается за пределами университета. Те, кто выступает против теологии в университете – как ни парадоксально это звучит, живут прошлым.

– Чего не хватает в России, чтобы это было так?

– России не хватает того, чтобы перестать смотреть в свое прошлое – имперское и советское, и начать смотреть в будущее.

Возобновилась дискуссия на тему богословия, и количество текстов в защиту этой дисциплины выросло. Однако доводы сторонников теологии не изменились. Перечислю их главные аргументы:

Теология – гуманитарная наука. Физикам лириков не понять;
Никто не доказал, что Бога нет;
Теологию столетиями преподают в некоторых зарубежных университетах;
Нужен плюрализм мнений;
Теология – прививка от религиозного фундаментализма и мракобесия.

А теперь давайте разбираться.

1. Теология – гуманитарная наука. Физикам лириков не понять

Цель науки – выработать и систематизировать объективные знания об окружающем мире. Эти знания не только описывают наблюдаемые природные или общественные явления, но и позволяют понять причинно-следственные связи и делать прогнозы. Получается, в самых разных дисциплинах возможны как наука, так и ее имитация. Поэтому спор «физиков и лириков» – ложная дихотомия, с помощью которой недобросовестные представители гуманитарных дисциплин прикрываются заслугами добросовестных.

Я легко приведу примеры исследований, выполненных на высоком научном уровне в рамках социологии, психологии, лингвистики, филологии, религиоведения и истории. В том числе опубликованные в PNAS, Nature и Science, с сотнями цитирований, экспериментами и наблюдениями, проверяемыми гипотезами и критическим рассмотрением фактов. Эти работы помогают понять, как устроены наши мышление и общество, как меняется культура.

Никто в здравом уме не назовет лженаукой какую-либо из перечисленных областей целиком. Богословие – другое дело.

Да, отдельные работы или школы мысли в рамках признанных гуманитарных дисциплин подвергаются критике, иногда справедливой. Однако это верно и для естественных наук. Печально, но в МГУ есть группа биологов, которая разрабатывает передачу «лекарственного излучения» на компакт-диски. А в академию наук проникли гомеопаты.

Мы видим, что знание естественных наук не дает полной защиты от поехавшей крыши. Значит, дело не в физиках и лириках, а в том, что есть люди интеллектуально честные и не очень.

По-хорошему, термин «лженаука» вообще надо применять к отдельным работам, а не дисциплинам. Но что делать, когда некоторая область целиком и полностью бесплодна, как гомеопатия или теология? Не стоит ли называть вещи своими именами? Теология – такая же гуманитарная наука, как гомеопатия – естественная.

2. Никто не доказал, что Бога нет

Комиссия по борьбе с лженаукой объявила гомеопатию лженаукой. Существуют ли стопроцентные доказательства того, что гомеопатия никогда и ни при каких условиях не работает? Увы, у нас не было божественного откровения, чтобы такое утверждать.

Речь идет о простом факте: заявления гомеопатов о том, что их сахарные шарики лечат, не имеют под собой оснований. Если кто-то утверждает обратное, то он врет или заблуждается. Научное исследование не может начинаться с тезиса, что гомеопатия работает.

Если кто-то хочет провести исследование в поисках недостающих доказательств эффективности гомеопатии – флаг ему в руки. Только просьба быть честным и готовым признать отрицательные результаты испытаний.

Положение Бога еще хуже, чем у гомеопатии. В пользу его существования нет даже плохих работ. Не говоря о том, что никто толком не может сформулировать, чем мир, в котором есть Бог, отличается от мира, где его нет. Научное исследование не может начинаться с тезиса, что Творец существует.

Пока не появится научных доказательств существования Бога, заявления о его деяниях должны помещаться в одну кучу с неподтвержденными заявлениями экстрасенсов, астрологов, гадалок и гомеопатов.

Если кто-то хочет изучать не Бога, а религию, то существуют области, не требующие от человека веры – светское религиоведение, история, антропология. Феномен слепой веры изучают психологи и нейробиологи.

3. Теологию столетиями преподают в некоторых зарубежных университетах

Как говорится, «британские ученые доказали». Апелляция к традиции и «авторитету» некорректна в рамках научной дискуссии. Но и здесь теология проигрывает гомеопатии. Последнюю изучают в гораздо большем количестве мест. Может быть, не так давно, но дольше, чем многие признанные науки вроде генетики.

Но вы можете себе представить, чтобы историк, лингвист, генетик, ботаник или религиовед, обосновывая право своей дисциплины на существование, вместо приведения примеров исследований коллег, говорил: «Ну, у нас же есть кафедра в Кембридже…»?

Я неоднократно просил теологов показать мне научные открытия в области богословия, но безрезультатно. О науке судят не по медалям и орденам, не по формальным признакам и указам чиновников, а по тому, насколько те или иные идеи обоснованы.

4. Нужен плюрализм мнений

Разнообразие взглядов – это прекрасно. Кто-то хочет верить в Бога, кто-то – в летающего макаронного монстра, а кто-то – в гомеопатию и астрологию. Так и верьте на здоровье. Только в науку не лезьте. И не пытайтесь прикрываться ее честно заслуженным авторитетом для того, чтобы вешать людям лапшу на уши. Наука строится не на вере и мнениях, а на знании и фактах. Как говорил Иисус, «Кесарево кесарю, а Божие Богу». Науке – объективное, проверенное.

5. Теология – прививка от религиозного фундаментализма и мракобесия

Такая же как гомеопатия – прививка от уринотерапии. Ни разу не видел ссылки на какое-либо исследование, подтверждающее этот тезис. Неужели и здесь защитники теологии выдают желаемое за действительное?

Имеющиеся скудные данные социологических исследований, проведенных в России, свидетельствуют скорее в противоположную сторону: среди православных намного чаще встречаются люди, верящие в астрологию, летательные аппараты внеземного происхождения и экстрасенсов, чем среди неверующих (Воронцова, Филатов, Фурман 1995 г.). Причем наиболее выражены подобные убеждения среди воцерковленных православных (Синелина, 2005 г.).

Религия – учение о Боге, существование которого не доказано. Астрология – учение о влиянии планет на судьбы людей, существование которого не доказано. С точки зрения аргументации разницы нет. Вот они и дружат в умах людей.

Теология не тождественна религии, но в их основе – одно и то же необоснованное предположение.

Интересно задать риторический вопрос тем, кто приводит подобный аргумент. Если появится надежное исследование о том, что изучение теологии способствует и религиозному фундаментализму, и другим формам мракобесия – они выступят за закрытие кафедр богословия? Хотел бы я на это посмотреть.

Зачем доктору становиться кандидатом

Протоиерей Павел Хондзинский планирует стать первым обладателем кандидатской степени по богословию, одобренной государством (он уже доктор теологии, но эту степень ВАК не признает). Зачем ему эта степень, если в узком церковном кругу он и без того признан?

В России по закону религия отделена от государства. Но если ты богослов, а теология – признанная государством наука, то ты можешь получать государственные гранты, открывать теологические институты. Иными словами, вести проповедь за счет налогоплательщиков – и атеистов, и верующих. И будет у нас святая вода и правильная молитва вместо инноваций и фундаментальных исследований. Так что не удивляйтесь увеличению «бюджета на науку» в будущем – будем знать, куда пойдут деньги.

Что же такое теология?

Профессор кафедры религиоведения Российской академии государственной службы при Президенте РФ (РАГС) Фридрих Овсиенко пояснил разницу между теологией и религиоведением.

«Теология – учение о Боге, о его атрибутах, и о мире, сотворенном Господом Богом, а религиоведение – это знание о религии. Задача теологии – утвердить человека в вере, задача религиоведения – дать знания о религии. Религиовед может быть человеком и светским, и духовным. Но религиовед не доказывает существование Бога, он анализирует религию. Научное знание о религии не является «ни религиозным, ни антирелигиозным». Оно объективно. Мировоззренческие выводы могут быть разными».

В своей диссертации Павел Хондзинский пишет, что «научно-теологический метод определяется: 1) специфическими (уникальными) предметом и источником теологического знания; 2) подразумеваемым ими же личностным опытом веры и жизни теолога; 3) свойственным всем гуманитарным наукам набором рациональных операций».

Написать, что ли, рецензию?

А вот примеры теологических идей, на которые ссылается автор (и с которыми, судя по контексту, соглашается):

«Главный аргумент, из которого вытекают все остальные, следующий: никто сам собой не может познать вещи Божественные, если их ему не откроет сам Бог, следовательно, только слово Божие может быть началом теологии».

«По установлении «объективной» божественности Писания (что есть главная предпосылка для существования «научного богословия») устанавливаются и научные методы работы с ним, т. е. правила его толкования. Последнее должно основываться на четырех предварительных условиях, из которых «два - как бы земных» - естественность и научность, и «два - небом данных… катехизические основы христианской веры, и основанное на страхе Божием глубокое представление о Божественности Священного Писания»».

«… существуют два богословия: Божественное - данное в Писании, - и человеческое - изучающее Писание. Между ними пролегает резкая грань. Первое есть слово Божие, «преподанное иногда сверхъестественным, иногда естественным образом». Под сверхъестественным образом в данном случае понимаются различные чрезвычайные откровения (например, сновидения и голоса); естественным же образом Бог говорит в Писании».

А теперь представьте, если физики начнут проектировать ядерные реакторы, основываясь на голосах в голове, снах и книге, которую неизвестно кто написал.

[лат. theologia naturalis],термин, очерчивающий особую область философско-богословских размышлений и исследований, общей характерной чертой к-рых является признание в качестве отправного факта того, что всякий человек естественным образом(naturaliter), т. е. в силу самого своего бытия человеком, обладает неким истинным знанием о Боге или по меньшей мере способен обладать таким знанием. Содержанием Е. т. в широком смысле выступает вся совокупность опытов осмысления, систематизации и определения границ естественного богопознания в его отличии от знания о Боге, приобретаемого при помощи божественного Откровения . В узком смысле под Е. т. понимается раздел теоретического богословия, в рамках к-рого традиц. богословские вопросы относительно Бога, мира и человека решаются преимущественно при помощи рационально-философских рассуждений, не предполагающих обращения к богооткровенным истинам. Основными богословскими темами, при разработке к-рых происходило историческое развертывание Е. т., являются: построение и осмысление доказательств бытия Божия , исследование свойств Божиих и объяснение действий Бога по отношению к миру и человеку.

На протяжении многовекового развития идей Е. т. она получала различные названия и обозначения. В лат. философско-богословской традиции Е. т. определялась как «theologia physica» (природная теология), «theologia philosophica» (философская теология), «theologia mundana» (мирская теология), «theologia rationalis» (рациональная теология). В соответствии с этим выделяются дополнительные характерные черты Е. т., к-рые, однако, часто чрезмерно сужают границы этого понятия, сводя Е. т. только к одному из ее исторических проявлений. Некоторые исследователи пытаются вывести определение Е. т. из понятия «чистого разума», считая относящимися к области ее исследования лишь данные беспредпосылочного мышления. Однако остается дискуссионным вопрос, может ли при соблюдении этого условия быть получено вообще к.-л. знание о Боге. Другие видят «центр» Е. т. в попытках построить убедительные доказательства существования Бога, признавая важнейшей функцией Е. т. апологетическую, т. е. функцию рациональной поддержки тех или иных религ. верований (Barr. 1993. P. 2-3). В этой связи предлагаются даже определения Е. т., берущие за основу именно это ее направление; напр., У. Алстон определял Е. т. как «попытку обеспечить поддержку религиозным верованиям путем принятия в качестве исходных посылок положений, которые не являются религиозными верованиями и не связаны с таковыми» (Alston W. P. Perceiving God: The Epistemology of Religious Experience. Ithaca; L., 1991. P. 289).

Серьезное влияние на разветвленность представлений о Е. т. оказывает возможность различного понимания самой «естественности», коренящаяся в разнице исходной интерпретации понятия «природа» в рамках религ. сознания и вне таковых. Для христианства природа человека есть творение Божие, хотя и искаженное в результате грехопадения, однако сохранившее заложенные в него Богом способности и дарования. В этом смысле «естественные способности» человека могут интерпретироваться как «изначальная благодать», что снимает резкость противостояния природы и благодати, естественного и сверхъестественного. Отсутствие единого и общепринятого определения Е. т. отчасти объясняется и тем, что рассуждения о ней оказываются полемически окрашенными и предлагаемые различными теоретиками определения нередко даже помимо их воли зависят от их общего отношения к религии и религиозному сознанию (ср.: Birckner H. J. Natürliche Theologie und Offenbarungstheologie: Ein theologiegeschichtlicher Überblick // NZSTh. 1961. Bd. 3. S. 279-295)

Истоки рационального подхода к богопознанию, характерного для Е. т., прослеживаются уже в античности. Указывая на ограниченность человеческих способностей и недоступность для падшего человека полноты богопознания до пришествия Христа, христианство вместе с тем признает, что определенные элементы знания о Боге могли быть доступны даже в рамках древних языческих религий тем, кто активно стремился к такому богопознанию, в т. ч. на путях рационального постижения окружающего мира. Подтверждением такого подхода служат слова Книги Премудрости Соломона: «Подлинно суетны по природе все люди, у которых не было ведения о Боге, которые из видимых совершенств не могли познать Сущего и, взирая на дела, не познали Виновника... если они столько могли разуметь, что в состоянии были исследовать временный мир, то почему они тотчас не обрели Господа его?» (Прем 13. 1-9), а также свидетельство ап. Павла, к-рый говорил о язычниках: «Что можно знать о Боге, явно для них, потому что Бог явил им. Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны» (Рим 1. 19-20; ср. также: Деян 14. 17). В связи с этим особое значение в историческом развитии естественного богопознания приобретает т. н. философская теология античности, т. е. совокупность представлений о божественном, инспирированных не религ. воззрениями их авторов, а теми или иными философскими предпосылками, сформировавшимися при попытках теоретического осмысления мира.

Внутри собственно христ. теологии, основывающейся на представлении о божественном Откровении, однако подчеркивающей необходимость активных усилий человека по его усвоению, в т. ч. усилий интеллектуального характера, границы между содержанием Е. т. и богооткровенного богословия зачастую были достаточно подвижны. Основной критерий их различения усматривается в том, что Е. т., имевшая в своей начальной направленности апологетический характер, исходила и должна была исходить не из Откровения, а из неких реальных и рациональных данных, доступных всякому человеку, и лишь в завершение подводила к содержанию богооткровенного знания, но не предоставляла его полноты. При этом исходным пунктом рассуждений Е. т. был не только макрокосм - тварный внешний мир, но и микрокосм - внутренний мир индивида, «сокровенный сердца человек» (1 Петр 3. 4), в к-ром, как в образе, отражается свет божественного Первообраза. Напротив, богооткровенное богословие исходило из свидетельств Свящ. Писания и Предания Церкви, из живого и непосредственного опыта церковной жизни, лишь по мере надобности обращаясь к рациональной аргументации. Т. о., в христианстве содержание Е. т. традиционно рассматривалось в качестве своего рода пропедевтики к откровенному (theologia revelata) и мистическому богопознанию (theologia mystica).

В историческом развитии Е. т. прошла несколько значительных стадий. Важной организующей вехой признается становление Е. т. в качестве относительно автономной богословской дисциплины (в зап. христианстве). Одним из первых свидетельств этого является написанный ок. 1330 г. Николаем Бонетом трактат «Естественная теология» (Theologia naturalis). В целом история развития Е. т. может быть приблизительно разделена на следующие стадии: прообразовательную (античный период), раннюю (вост. и зап. патристика), преддисциплинарную (классическая схоластика) и дисциплинарную (начиная со второй схоластики и первых протестант. систем).

Хотя христ. традиция Е. т. является основной, сравнительные исследования позволяют обнаружить соответствия ей в других монотеистических традициях, прежде всего в мусульманском каламе (в VIII-IX вв. в рамках учения мутазилитов , с XI в.- ашаритов, с XII в.- арабоязычных перипатетиков , последователей Ибн Сины и Ибн Рушда) и у нек-рых иудейских авторов (Маймонид). Мн. элементы Е. т. прослеживаются и за переделами монотеизма, напр. в неоплатонизме или в индийской ишвараваде (преимущественно в ньяе , отчасти в веданте и классической йоге).

Лит.: Swinburne R. The Existence of God. Oxf., 1979; Faith and Rationality: Reason Belief in God / Ed.: A. Plantinga, N. Wolterstorff. Notre Dame (Ind.), 1983; Schr öder W. Religion bzw. Theologie, natürliche bzw. vernünftige // Historisches Wörterbuch der Philosophie / Hrsg.: J. Ritter, K. Gründer. Basel, 1992. Bd. 8. S. 714-727; Barr J. Biblical Faith and Natural Theology. Oxf., 1993; Sparn W. Natürliche Theologie // TRE. 1994. Bd. 24. S. 85-98; Pailin D. A. Natural Theology // Companion Encyclopedia of Theology / Ed.: L. Houlden. L., 1995. P. 388-412; Шохин В. К. Интеркультурная естественная теология и индийские физико-теологические аргументы // Вестник Российского философского общества. 2007. № 3. С. 112-116.

В. К. Шохин

Е. т. в античности

Слово «теология» (θεολοϒία) - греч. происхождения и означает буквально рассказ, повествование о богах, будучи образовано от слов θεός (бог) и λόϒος (речь, слово). Первоначально в античной культуре Др. Греции «теологией» называлось то, что в наст. время определяется как «мифология» - устное и письменное предание о богах, рассказывающее об их происхождении, поступках, метаморфозах, отношениях друг к другу и к людям. Именно подобные «теологические рассказы», наряду с определенными обрядами и мистериальными практиками, и представляли собой основное содержание традиц. греч. религии. Поскольку такое содержание оставалось весьма подвижным и, в отличие от содержания христианства и др. монотеистических религий, никогда не было жестко догматизировано, оно являлось открытым для всевозможных модификаций и попыток реинтерпретации и оригинального осмысления, в т. ч. философского. Как следствие этого с момента зарождения древнегреч. философии в сочинениях досократиков в ней начали проблематизироваться мн. вопросы, к-рые ретроспективно могут быть отнесены к содержанию Е. т. Философская мысль досократиков была гл. обр. направлена на познание «природы» (φύσις), причем это познание понималось весьма широко. Важнейшей задачей ранней греч. философии было объяснение происхождения (либо творения) мира, его необходимой упорядоченности, происхождения жизни, природы человека и его души и т. п. Все эти темы уже были соответствующим образом интерпретированы греч. религ. мифо-поэтическим сознанием, поэтому философские интуиции досократиков часто строились в виде полемики с традиц. теологическими объяснениями мира и происходящего в нем (см.: Vlastos. 1952. P. 97-99). Вместе с тем, хотя досократики пытались дать не мифологический, а философский ответ на ключевые вопросы о мироздании, хотя они стремились исходить не из религ. предания, а из данных непосредственных наблюдений и их анализа, их ответы весьма часто имеют очевидную теологическую окраску и в силу этого задают новое теологическое измерение, где божественное начало не постигается как нечто данное, но особым образом конституируется в процессе философской рефлексии. Именно эта направленность на рациональное конституирование божественного позволяет говорить о древнегреч. философской Е. т. как о чем-то отличающемся от «бытовой» религ. теологии греков. Само слово «бог» (θεός) употребляется в сочинениях досократиков даже чаще, чем слово «природа» (см. указатель DK). Для досократиков характерно резкое отвержение традиц. религ. ценностей греков: так, Ксенофан критиковал теологию Гомера и Гесиода (DK. 21B11, 12), Гераклит помимо этого (см.: DK. 22B40) уничижительно отзывался о традиц. греч. мистериях и жертвоприношениях, к-рые он называл «нечестивыми» и «безумными» (DK. 22B14; B5). В качестве альтернативы «богам» мифологии мн. досократики предлагали концепции особого «философского» бога, к-рый часто отождествлялся ими с природой как целым. По свидетельству Аристотеля , Ксенофан, «обращая свои взоры на все небо, утверждал, что единое - это бог» (Arist. Met. 986b 24). Гераклит предлагал оригинальное философское учение о боге-логосе, познание к-рого доступно лишь философу на путях мыслительной деятельности. По сообщению доксографа Аэтия , Парменид отождествлял бога с неподвижным и однородным бытием , учение о котором он развивал в поэме «О природе» (DK. 28A31). Вместе с тем знание о таком боге часто преподносилось как «божественное откровение» (Ср.: DK. 22B50; 28B1 [Ст.] 22), так что идея Е. т. не проводилась досократиками вполне последовательно, хотя нек-рые фундаментальные ее составляющие (и прежде всего - четкое признание самой возможности достижения истинного знания о боге посредством мыслительных усилий человека) были разработаны ими достаточно тщательно и получили развитие в последующей греч. философии, где, начиная с Платона, философская рефлексия о «божественном начале» была выведена на качественно новый уровень.

Платон

в диалоге «Государство» (Plat. Resp. II 379а 5), следуя традиции, обозначал словом «теология» рассказы и мифы о богах, созданные эпическими и мелическими поэтами Др. Греции - Гомером, Гесиодом, Пиндаром. Он подвергал критике эти мифы на том основании, что они изображают богов неподобающим образом: как совершающих предосудительные поступки, творящих несправедливости и являющихся источником всевозможных бедствий и друг для друга, и для смертных. Желая изгнать из идеального гос-ва подобные представления, философ предлагал установить своего рода «образцы теологии» (τύποι περ θεολοϒίας), т. е. правила, к-рыми должны руководствоваться поэты-мифотворцы, сочиняя истории о богах. В основу предлагаемых правил должно быть положено философское понимание природы бога как благого, справедливого, не подверженного изменениям и всецело блаженного существа. Исходя из этого понимания, Платон предписывал поэтам изображать богов подателями всяческих благ, не винить их во зле, но представлять все их действия в отношении людей как справедливые и идущие людям на пользу (Ibid. 379d - 380c), а также отказаться от приписывания богам всевозможных превращений, т. к. простое и находящееся в наилучшем состоянии существо не может изменять свой вид и вводить людей в обман на словах или на деле (Ibid. 383а). По убеждению Платона, только та теология, к-рая руководствуется указанными правилами, могла бы называться истинной. Тем самым мифо-поэтической и мистериальной греч. теологии (к-рая тем не менее часто находит свое отражение в излагаемых Платоном в различных диалогах мифах, как традиц., так и собственных) противопоставляется своеобразная идеализированная Е. т., по сути являющаяся теоретическим конструированием «идеального бога» средствами разума.

Аристотель

также причислял к теологам древнейших поэтов-мифотворцев - Гомера, Гесиода и др. Однако содержащуюся в их сочинениях «теологию» он пытался переинтерпретировать с т. зр. Е. т. как разумного учения о божественной причине вещей. По мнению Аристотеля, поэты использовали рассказы о богах, чтобы поведать о причинах вечных и преходящих вещей. Они называли зачинателями рождения Океан и Тефию, подразумевая при этом, что все произошло из воды (Arist. Met. I 3. 983b 30); или выводили происхождение всего из Ночи, понимая под «ночью» хаотическую смесь вещей, в которой невозможно различить ничего в отдельности (Ibid. XII 6. 1071b 27). В словах Гесиода о нектаре и амброзии, делающих богов бессмертными, Аристотель увидел попытку объяснить существование в мире вечных и преходящих вещей (Ibid. III 4. 1000a 9), а в приводимых у него пространных генеалогиях богов - общефилософское представление о бесконечной цепи причин и следствий в физическом мире (Ibid. XII 10. 1075b 26). Т. о., философ не отвергал традиц. греч. мифологию, но предлагал ее рационалистическое объяснение, полагая, что за образами богов скрывается указание на естественные причины возникновения и уничтожения вещей. Недостатком такого «теологического» подхода к объяснению явлений Аристотель считал отсутствие доказательств: «Последователи Гесиода и все теологи помышляли только об убедительности для себя, о нас же мало заботились… их объяснения через эти причины (т. е. через богов.- Авт. ) выше нашего понимания» (Ibid. III 4. 1000а 9-15). Поэтому вслед за Платоном в противовес теологии поэтов-мифотворцев он предлагал теологию философов, к-рая должна быть теоретической и строгой, т. е. опирающейся на доказательства, наукой.

В «Метафизике» при проведении классификации теоретических наук, предмет «первой философии» (к-рая по сути является аристотелевым вариантом естественной, или философской, теологии) определяется следующим образом: это учение о вечной, неподвижной и существующей отдельно от материи сущности (Ibid. VI 1. 1026а 10-20). Поскольку такая сущность является чем-то божественным, то наука, изучающая ее, естественным образом должна носить имя науки о божественном, т. е. теологии. Примечательно, что определение предмета теологии Аристотель получил в результате анализа предметов двух др. теоретических наук: физики и математики. 1-я, по его словам, изучает вещи, существующие самостоятельно и неподвижные. 2-я, наоборот, занимается вещами, хотя и неподвижными, но не существующими отдельно, а только в нек-рой материи. В результате неохваченными оказываются предметы, существующие отдельно от материи и неподвижные. Поэтому если такие предметы существуют, то должна существовать изучающая их теоретическая дисциплина, а именно теология. Последняя по сравнению с математикой и физикой представляет собой первое и высшее знание, потому что: во-первых, занимается самым лучшим и достойным родом сущего (Ibidem); во-вторых, содержит в себе начала всех остальных наук, поскольку исследует первую и главную причину всего сущего (Ibid. XI 7. 1064b 1); в-третьих, является самым точным видом знания, поскольку может доказать то, что др. науки принимают в качестве недоказуемых посылок; наконец, в-четвертых, дает обоснование сути и бытия предмета исследования, отвечая на вопрос, что он такое и есть ли он, тогда как др. науки берут сущность и существование предмета за исходно данное, доказывая только то, что присуще ему как таковому (Ibid. VI 1. 1025b 8-18).

Как и всякая теоретическая наука, теология есть знание, основанное на доказательствах, и ее содержание должны составлять необходимые истины о божественной природе, получаемые при помощи силлогизмов на основании самоочевидных для чувств или разума положений. Как первая и высшая из теоретических наук, теология должна не только устанавливать свойства своего предмета, но и давать обоснование его бытия, т. е. доказывать, что вечная, неподвижная и отдельная от материи сущность действительно существует. Такого рода доказательство приводится в XII кн. «Метафизики» и VIII кн. «Физики», где Аристотель постулировал необходимость допустить существование Бога в результате поиска конечной причины мирового движения. Ответив на вопрос, есть ли Бог, теология обращается к вопросу, что Он есть, т. е. к выяснению необходимых атрибутов божественной сущности. Последние могут быть непосредственно получены из того, что Бог является вечным, неподвижным и отдельным от материи двигателем мира. Из нематериальности божественной природы следует, что Бог есть чистая действительность, целиком лишенная возможности, а также чистая форма, достигшая полного осуществления (Ibid. XII 7. 1072a 26). Его неподвижность свидетельствует о Его неизменности и простоте, а также о том, что он движет как предмет желания и цель, потому что только так можно приводить в движение, оставаясь неподвижным (Ibid. 1072b 1-5). Поскольку целью обычно называется то, что кажется уму благим и прекрасным, то и Бог есть нечто, представляющееся благим и прекрасным уму. Но таким может быть только мышление, а значит Бог есть созерцающий Ум. Поскольку самым совершенным предметом мышления является сам Бог, Его мысль должна быть направлена не на познание чего-то внешнего, но на Него самого. В результате Аристотель пришел к выводу, что Бог есть вечная нематериальная деятельность Ума, познающего самого себя. Поскольку же деятельность Ума есть жизнь, причем, наилучшая, то полученное определение божественной природы вполне согласуется с теми определениями, какие давали Богу предшествующие философы, в частности Платон: «Бог есть вечное и наилучшее живое существо, которому присущи жизнь и непрерывное вечное существование» (Ibid. 25-30).

Стоики

рассматривали учение о божественном как один из разделов физики, подразумевая под «физикой» (φυσικὸν λόϒον) ту часть философии, к-рая занимается исследованием чувственно воспринимаемого космоса со всем его содержимым, включая людей и богов. Так, согласно Хрисиппу , предметом физической части философии является «космос и то, что в нем» (SVF. Bd. 2. Fragm. 35). По стоическим представлениям, теология является учением об организующем и правящем начале мироздания, причем это начало может быть обозначено как бог. В отличие от др. разделов «физики» она фокусировалась не на изучении отдельных природных процессов и частей космоса, но лишь на нахождении их согласия и целесообразности, а также на стремлении обнаружить во всем провиденциальный замысел (см.: Algra. 2003. P. 153-179).

Против крайностей, до к-рых доходил Беренгарий в своем увлечении логическим методом, выступал влиятельный теолог Ланфранк , архиеп. Кентерберийский. Хотя Ланфранк не отрицал пользы логики, в т. ч. и в богословии, но противился ее неразборчивому приложению к таинствам веры. Логические доводы, по мнению Ланфранка, являются лишь одним из способов аргументации; др. более сильным способом остается прямое обращение к тексту Свящ. Писания.

Ансельм , архиеп. Кентерберийский, ученик Ланфранка, был убежден, что у человека есть 2 источника знания: вера и разум. Вера должна быть исходной точкой в поисках истины: «Не для того пытаюсь понимать, чтобы верить, но верую, чтобы понимать» (Anselmus. Proslog. 1 // PL. 158. Col. 227). В противоположность крайним диалектикам, он отстаивал первенство веры и отказывался подчинить Свящ. Писание разуму диалектика. Однако, по мнению Ансельма, как только христианин укрепится в вере, он законно может пытаться понимать то, во что верит. Ансельм считал возможным доказать необходимость Троицы и Воплощения, предупреждая при этом, что логически доказать необходимость этих таинств не означает вполне познать их. Конкретным плодом рациональной теологии Ансельма стала разработка первого в зап. христианстве доказательства существования Бога и основанного на нем рационального учения о божественных атрибутах. Назначение этого доказательства, по мысли Ансельма, состоит в том, чтобы дать уже крепко верующему понимание истины, гласящей, что Бог существует. Но доказательства, взятые сами по себе, способны убедить и неверующего, т. е. обладают силой полноценного логического аргумента. На основании проведенного доказательства существования Бога Ансельм развивал учение о Божественых атрибутах, или свойствах. Согласно Ансельму, из понятия Бога можно вывести, что Он есть высшее Сущее, т. е. полнота бытия. Отсюда же выводится Божественное всемогущество, простота, вечность, неизменность и т. д. Но эта продуктивность обнаруживает себя только в том случае, если человек независимо от самого аргумента уже имеет представление о том, чем именно является Бог как наибольшее сущее.

Немало способствовал буд. организации теологии в науку богослов и логик Петр Абеляр . Он признавал, что человеческий разум не в силах полностью постигнуть тайны веры. Влияние Абеляра на развитие Е. т. выразилось в том, что он определил тот идеал технической и интеллектуальной строгости богословских занятий, к-рый полностью осуществился в доктринальных синтезах следующего периода. Конкретным примером приложения логических построений к богопознанию может служить учение Абеляра об универсалиях в Божественном интеллекте. Согласно Абеляру, эти универсалии отличны от тех общих понятий, к-рые образует интеллект человека благодаря чувственному опыту, как причина отличается от следствия. Будучи источником и формальным основанием сходства сотворенных вещей, универсалии в Божественном уме, т. е. идеи вещей, оказываются в то же время тем формальным средством, благодаря которому Бог может постигать каждую индивидуальную вещь из сотворенных Им.

В XII в. сформировалась шартрская школа богословия, в центре интересов к-рой находилось исследование природы и разработка космологических концепций. Ее представитель Гильберт Порретанский в учении о Боге опирался на концепции Боэция и сформулировал основные понятия собственной Е. т. в комментарии на трактат Боэция «О Троице» (Gilberti Porretae Commentaria in Librum De Trinitate // PL. 64. Col. 1255-1300). Согласно Гильберту, Бог есть чистая сущность (essentia), от Него получает свою сущность все прочее, и поэтому божественная сущность есть бытие всех творений. Но ничто из того, что творит Бог, не является чистым бытием: всякая тварь есть составное бытие, распадающееся на «то, что есть» (id quod est) и собственно «бытие» (esse). Божественная сущность сообщает себя творениям, наделяя их бытием через их родовые сущности (телесность, животность и т. д.). В Самом Боге Его сущность и божественность - одно и то же. Теодорик Шартрский учил о Боге как о троичной причине универсума. При этом он устанавливал соотношение между теми обозначениями первоначала, к-рые приняты в естественном богопознании, и именами Божественных Лиц: Бог есть производящая (Отец), формальная (Сын, премудрость Божия) и целевая (Св. Дух, благость Божия) причина мира. Кларембальд Аррасский, ученик Теодорика, полагал, что главный объект богословского знания - Бог как форма и акт. Бог есть абсолютная форма и, следов., абсолютный акт: не акт чего-то, но просто «акт». Чистая и абсолютная актуальность имеет необходимый характер, а значит, неизменна и вечна. В такой перспективе Кларембальд понимал также смысл божественного имени «Сущий»: Бог есть «форма бытия», не причастная ни к чему. Отсюда же выводится учение о постигаемых естественным путем божественных атрибутах: абсолютном единстве и вездесущести. Чистое актуальное бытие означает чистое единство, поэтому множественность всегда внеположна Богу. Бог вездесущ, потому что Он есть абсолютная форма и присутствует везде, где присутствует к.-н. форма. Как везде, где есть белизна, присутствует форма белого, так везде, где нечто есть, присутствует форма бытия. Следов., Бог присутствует везде, и в этом смысле Он есть форма всех вещей.

Алан Лилльский предпринял попытку полностью обновить метод теологии и прямо доказать основные философские истины, ведущие к принятию христ. веры. Опираясь на своеобразно истолкованные положения трактата Боэция «О Троице», он полагал, что теология может и должна быть выстроена посредством дедуктивного метода из предварительно определенных терминов и аксиом. Методологические принципы Алана получили наиболее полное выражение в трактате «Искусство католической веры» (Alanus de Insulis. De arte seu articulis catholicae fidei // PL. 210. Col. 593-618), к-рый по своей структуре подобен трактату по геометрии и содержит термины, постулаты, аксиомы, доказательства. Цель трактата - продемонстрировать неверующим, что доводы разума со всей мощью свидетельствуют об истинности христианства. Алан учил, что душе по природе врождены богословские максимы - непосредственно очевидные положения. Первая богословская максима определяет Монаду, т. е. Бога: «Монада есть то, через что всякая вещь едина» (Idem. Regula theologiae // Ibid. Col. 623). Исходя из этого, Алан развивал богословие Единого, разворачивая его как учение о 3 уровнях бытия: «занебесный», которому соответствует Бог как абсолютное Единство; «небесный», к-рому соответствуют ангелы, на этом уровне появляется инаковость и изменчивость; «поднебесный», к-рому соответствует мир тел и множественности. Будучи началом и одновременно концом всего, божественная Монада уподобляется кругу. Чтобы дать представление об этой парадоксальной божественной реальности, Алан использовал известную формулу: «Бог есть бесконечная сфера, центр которой - везде, а окружность - нигде» (Ibid. Col. 627).

Один из самых видных представителей школы аббатства Сен-Виктор, Гуго Сен-Викторский , предложил разделение теологии на 2 части: мистическую и философскую. В трактате «Дидаскаликон» (Hugo Vict. Didascalicon // PL. 176. Col. 739-838) он рассуждал о философской теологии (theologia, philosophia intellictibilis, philosophia divinalis) как об одной из теоретических философских дисциплин; в этот высший разряд философского знания она входит наряду с математикой и физикой. Целью философской теологии, как и прочих теоретических дисциплин, является поиск и обретение истины, а путем, ведущим к этой цели, служат естественный свет разума и систематическое обучение, в основе к-рого лежат традиц. «свободные искусства» тривиума и квадривиума.

Е. т. в классической схоластике

В нач. XIII в. возникает влиятельная францисканская школа теологии. Ранние францисканцы стремились к созданию богословско-философского синтеза, ориентируясь на общий дух первоначального августинизма. Один из первых представителей францисканской мысли, Бонавентура , развивал мн. темы Е. т. внутри общего учения о Боге Творце. Основными направлениями исследований Бонавентуры в этой области были: философское обоснование творения, попытка выстроить аналогию между Богом и сотворенными Им вещами, трактовка Бога как причины и образца для творений. Бонавентура считал, что возможно доказать абсурдность вечного существования мира и рационально обосновать его сотворенность. Всецелое бытие мира зависит от Бога и в каждое мгновение нуждается в поддерживающем действии божественной причины. Сам Бог есть чистая форма света; в основе творений тоже лежит первичная форма света, к-рая аналогична свету божественному и представляет собой начало активности в телах, источник их изначальной энергии. Идеи, по к-рым Бог создает творения, реально не отличаются от Него Самого. Различие между идеями и Самим Богом возникает только при нашем способе мыслить и именовать идеи. Говоря точнее, идеи - это те возможные способы, к-рыми творения способны подражать совершенству Бога.

Фома Аквинский - центральная фигура этого периода. В «Сумме теологии» он первым четко различил 2 рода теологии: философскую теологию, или «божественную науку» (scientia divina), и богооткровенную теологию, или «священное учение» (sacra doctrina). 1-я пользуется естественным светом разума; 2-я, более возвышенная и совершенная, обращается к свету божественного Откровения: «Обо всех вещах говорится в философских дисциплинах, и в т. ч. о Боге; поэтому одна из частей философии называется теологией, или божественной наукой… Но ничто не воспрещает, чтобы о тех же вещах, о каких философские дисциплины трактуют сообразно тому, что они могут познаваться естественным светом разума, трактовала и другая наука, сообразно тому, что они могут познаваться светом божественного Откровения. Поэтому теология, принадлежащая к священному учению, отличается по роду от той теологии, к-рая полагается частью философии» (Thom. Aquin. Sum. th. I 1. 1). Предмет обеих теологий отчасти совпадает. Та и другая исследуют божественное сущее, но адекватным предметом богооткровенной теологии выступают те истины о Боге, к-рые узнаются из Откровения, и только из него (напр., истины о Боговоплощении, об Иисусе Христе как Спасителе и т. п.); предмет же философской теологии - те истины, к-рые, хотя они относятся к божественному сущему и принадлежат к содержанию Откровения, могут познаваться и помимо Откровения, благодаря одному лишь естественному свету разума (Бог как начало и причина мира, бесконечность и простота божественной сущности и т. д.). Т. о., Фома Аквинский впервые утвердил Е. т. в качестве науки в аристотелевском смысле слова. По его утверждению, Е. т. есть высшая умозрительная наука, к-рая имеет собственный предмет, отличный от предметов др. наук как содержательно, так и формально. Она использует собственный адекватный метод исследования предмета (восхождение путем аналогии от тварных следствий к божественной первопричине) и выстраивается как последовательность истинных утверждений, каждое из к-рых может быть рационально обосновано.

По учению Фомы Аквинского, невозможно непосредственно подняться мыслью от творений к внутренней сущности Бога, потому что человеческий интеллект несоизмерим с бесконечностью Божественного бытия. Единственный доступный человеку путь богопознания - путь аналогии. Бог есть чистый и простой акт бытия; в Нем сущность и существование совпадают. Напротив, творения обладают бытием только через причастность Божественному бытию - постольку, поскольку Бог наделяет их бытием. В тварных вещах сущность, будучи их собственным достоянием, отлична от существования, к-рое есть дар Божественной первопричины и принимается сообразно воспринимающей способности каждого конкретного творения. Такое отношение между изначальным Божественным источником всякого бытия и бытием творений Фома Аквинский называет analogia entis (аналогией бытия). Соответственно, и познание Бога в границах Е. т. тоже возможно только по аналогии между тварными следствиями и Божественной причиной.

Концепция Е. т. как науки утвердилась в томистской школе XIV-XV вв. Ярким примером серьезного внимания к вопросам Е. т. служит трактат Раймунда Сабундского († 1432) «Естественная теология» (Raymund de Sabunde. Theologia naturalis. Venetiis, 1581), переведенный М. Монтенем на франц. язык во 2-й пол. XVI в. Раймунд выстроил систему наук, опираясь прежде всего на внутренний психологический опыт субъекта. По его мнению, свидетельство собственного сознания человека является наилучшим аргументом в поисках истины о божественных предметах и порождает столь глубокую внутреннюю уверенность, что она не может быть поколеблена. Вместе с тем в отличие от Фомы Аквинского и мн. др. авторов Раймунд отказывался разделять богооткровенную и философскую теологии как разные науки. Усматривая в человеке связующее звено между естественным и сверхъестественным, Раймунд стирал границу между 2 богословскими науками и считал возможным для человека непосредственно прийти через исследование самого себя и своей природы к познанию глубочайших тайн Откровения.

Вслед. столь радикального расширения области приложения Е. т. у нее постепенно стали появляться новые противники, напоминавшие об ограниченности способностей человеческого разума. Так, по убеждению Дуранда из Сен-Пурсена , любая разновидность теологии не наука, а положения веры не основания науки. Теология опирается исключительно на веру в Откровение, догматические положения не являются рациональными и не могут быть сведены к самоочевидным началам. Вера не связана ни с априорным знанием, ни со знанием, полученным из опыта. Предмет теологии всегда имеет сверхъестественный характер и потому не может быть исследован человеком при помощи его естественной познавательной способности. В состоянии «странника» человек призван следовать Свящ. Писанию, к-рое говорит языком метафор и преподает не столько знание, сколько моральное учение.

Уильям Оккам также отказывал обоим видам теологии в статусе науки по той причине, что в основании теологии лежит вера и авторитет, а не разумная очевидность (Guillielmus de Ockham. Scriptum in librum primum Sententiarum. Prol. 7 // Idem. Opera theologica. N. Y., 1967. Vol. 1) Наука в собственном смысле - это знание, основанное на очевидности. Поскольку в отношении Бога человек не может достичь такой очевидности, Оккам отрицал возможность рационально доказать существование Бога. Согласно Оккаму, уверенность в том, что Бог есть, целиком основана на вере в Откровение и покорности авторитету Свящ. Писания, но никак не на очевидности. Можно доказать, что в каждом ряду причин, действующих в тварном мире, должна содержаться некая первая причина; но нельзя доказать, что эта первая причина непременно лежит вне самого тварного мира (Idem. Quodlibeta septem. 1. 1 // Ibid. 1980. Vol. 9). Из этого логично вытекает невозможность рациональным научным образом обосновать присутствие к.-л. атрибутов в Боге. Благодаря естественному разуму мы можем знать только 2 атрибута Бога - Его мудрость и Его благость, поскольку они открываются нашему уму как всеобщие атрибуты сущего. Все остальные божественные атрибуты познаются только верой (Idem. Scriptum in librum primum Sententiarum. I 2. 1 // Ibid. Vol. 1).

Е. т. в период «второй схоластики» (XVI-XVII вв.)

Начало нового расцвета томистской Е. т. связано с именами доминиканского теолога кард. Каэтана и Франческо Феррари, крупнейших комментаторов Фомы Аквинского. Оба комментатора систематизировали и значительно переработали учение Фомы об аналогии. Согласно Каэтану (Cajetanus. De nominum analogia. De conceptu entis / Ed. N. Zammit. R., 1934), существует 3 вида аналогии: аналогия неравенства (analogia inaequalitatis), аналогия атрибуции (analogia attributionis) и аналогия пропорциональности (analogia proportionalitatis). Первые два вида представляют собой несобственные аналогии, и только последний вид есть аналогия в собственном смысле. Именно к ней принадлежит аналогия бытия. Она устанавливает пропорциональное соотношение между Божественным бытием и бытием творений (тварное бытие так относится к сущности каждой твари, как нетварное бытие - к сущности Бога) и позволяет использовать понятие бытия применительно к Богу и творениям, сохраняя в то же время трансцендентность Божественного сущего. Каэтан и Феррари положили начало одному из двух мощных течений в томизме XVI-XVII вв. Последователями этого течения были гл. обр. итальянские доминиканцы, а основным жанром - комментарии к текстам Фомы Аквинского.

Др. течение представляли испанские иезуиты, влияние к-рых значительно усилилось после Тридентского Собора. Перу иезуитов принадлежат первые систематические трактаты по метафизике, венцом к-рой была призвана стать Е. т. Испанский иезуит Ф. Суарес в монументальном трактате «Метафизические рассуждения» (Su á rez F. Disputationes metaphysicae // Opera omnia / Ed. L. Vivès. Parisiis, 1861. Vol. 25-26) сформулировал методологические принципы и основные положения Е. т. Понятие Божественного сущего подпадает под более общее понятие сущего как такового и подлежит исследованию во вторую очередь, после того как будут установлены и подвергнуты анализу универсальные атрибуты и причины сущего вообще. Уступая первенство сущему как таковому в логическом порядке предикации, Божественное сущее остается безусловно первым в онтологическом порядке (Disputationes metaphysicae. 1-2). Как абсолютно трансцендентное творению, оно не может быть познано обычным путем, на основании различных родов причин, действующих внутри тварного мира. Поэтому Суарес отвергает из-за его физического характера аристотелевский и томистский путь доказательства существования Бога через движение, отвечающий принципу «все, что движется, движется другим», и утверждает вместо него метафизический принцип «все, что производится, производится другим» (Disputationes metaphysicae. 29. 1. 20). Согласно Суаресу, Божественное сущее есть один из 2 первичных модусов сущего вообще, а именно сущее простое, безначальное, бесконечное, безмерное, совершенное, неизменное; ему противостоит тварное сущее, не обладающее ни одним из перечисленных атрибутов (Ibid. 28). Каждое из этих свойств Божественной сущности подлежит строгому рациональному обоснованию: если Е. т. есть часть метафизики, т. е. высшей из умозрительных наук, она должна уметь подтверждать каждое из своих положений сообразно требованиям, предъявляемым к этому разряду наук. Т. о., Суарес попытался возвести Е. т. на тот уровень строгости, к к-рому стремилась эпоха нового естествознания и математики. Ему удалось осуществить свой замысел, избежав погружения в бесплодный логицизм, поскольку естественное познание Бога вырастает у него из онтологии тварного мира, доступного наблюдению и усвоению в чувственном опыте.

У представителей следующего поколения богословов и философов трактаты по Е. т. постепенно потеряли первенствующее положение и приняли форму краткого приложения к обширным «Курсам» по общей философии. Содержание Е. т. как части метафизики стало ограничиваться аналитическим выведением нек-рых характеристик Божественной сущности из ее формального понятия: напр., из дефиниции Божественной сущности как сущего самого по себе, не находящегося в зависимости ни от чего другого, выводятся такие ее атрибуты, как вечность, неизменность, актуальное существование и т. д., входящие в сущностное понятие первого сущего. Другой распространенной темой этой метафизической теологии был вопрос о том, можно ли отнести Божественное сущее к категории субстанции, или надлежит поставить Бога вне категориальных членений сущего. Обсуждение подобных вопросов осуществлялось в соответствии с опробованным и отработанным методом рациональной метафизики, т. е. методом, основанным на логическом анализе понятий.

Лит.: Berthaud A. Gilbert de la Porrée, évêque de Poitiers, et sa philosophie. Poitiers, 1892; Baumgartner M. Die Philosophie des Alanus de Insulis im Zusammenhang den Anschauungen des 12. Jh. dargestellt. Münster, 1896; Heitz Th. Essai historique sur les rapports entre la philosophie et la foi de Bérenger de Tours а S. Thomas d"Aquin. P., 1909; Cottiaux J. La conception de la théologie chez Abélard // RHE. 1932. T. 28. P. 247-295, 533-551, 788-828; Giacon C. Guiglielmo di Occam. Mil., 1941. 2 vol.; idem. La seconda scolastica. Mil., 1946. 2 vol.; Kleinz J. The Theory of Knowledge of Hugh of Saint-Victor. Wash., 1944; Moretti-Costanzi T. L"ascesi di coscienza e l"argomento di S. Anselmo. R., 1951; Di Vona P. Studi sulla scolastica della controriforma. Firenze, 1968; Andr é s M. La teología española en el siglo XVI. Madrid, 1976. 2 vol.; Piclin M. Philosophie et théologie chez St. Thomas d"Aquin, P., 1983; Wolter A. B. The Philosophical Theology of John Duns Scotus. Ithaca (N. Y.), 1990; Riva F. Analogia e univocitа in Tommaso de Vio . Mil., 1995; Walz M. D. Theological and Philosophical Dependencies in St. Bonaventure"s Argument against an Eternal World and a Brief Thomistic Reply // American Catholic Philosophical Quarterly. 1998. Vol. 72. N 1. P. 75-98; Жильсон Э. Томизм: Введ. в философию св. Фомы Аквинского: Пер. с франц. М.; СПб., 2000; он же. Философия в средние века. М., 2004; Berger D. Thomismus: Grosse Leitmotive der Thomistischen Synthese. Köln, 2001; Шмонин Д. В. Фокус метафизики: Порядок бытия и опыт познания в философии Франсиско Суареса. СПб., 2002.

Г. В. Вдовина

Е. т. в период Нового и новейшего времени

Начиная с раннего Нового времени в общем контексте межконфессиональной полемики усилилось обсуждение вопросов о предмете, методе, источниках и месте Е. т. в структуре наук - прежде всего в ее отношении к богооткровенной теологии, с одной стороны, и к метафизике и философии в целом, с др. стороны.

Тематизация Е. т. в XVII в.

Несмотря на то что Ж. Кальвин прямо отрицал значение Е. т., полагая, что внутреннего свидетельства человеческого духа для богопознания вполне достаточно, первой по времени с обсуждением проблематики Е. т. выступила кальвинист. школьная философия в лице И. Г. Альстеда (1588-1638). В своем трактате «Естественная теология» (Theologia naturalis, 1623) и в ряде др. сочинений Альстед (в противоположность католич. теологам) отделял Е. т. от метафизики, не выделяя ее в то же время из философии как целого. Субъективным источником познания для Е. т. является естественный свет разума (lumen naturae), а объективным - порядок сотворенного мира, «книга природы» (liber naturae); она опирается на доступные для рационального усмотрения элементы учения Библии, однако в сердцевину христ. таинственного учения (mysteria) входить не должна и не может. У нее есть необходимая и посильная для нее пропедевтическая задача - содействовать подготовке сознания к восприятию сверхъестественной теологии, вести ум к пониманию Писания, приуготовлять тем самым человека к восприятию божественной благодати и служить источником аргументации для апологетической полемики. Вслед. конфессиональных установок Альстед трактовал последнюю задачу как обоснование учения о предопределении. Др. кальвинисты того времени (И. Шарф, П. Воэт) развивали идею обособления Е. т. от метафизики, видя в ней науку о собственно духовых предметах (Бог, ангелы, души), А. Хеереборд определял ее даже как «пневматологию».

Несмотря на сильную в католич. мысли традицию включения Е. т. в состав метафизики, нек-рые католич. теологи также начали их разделять. Об этом свидетельствует пример Т. Рейно, автора трактата «Естественная теология» (Theologia naturalis, 1622), к-рый рассматривал метафизику в качестве учения о сущем как сущем, а Е. т.- как науку о нематериальных субстанциях (Бог, интеллигенции). Тем не менее окончательное разделение Е. т. и метафизики осуществить не удалось, т. к. в том же столетии метафизику начали делить на общую (metaphysica universalis), в к-рой «сущее как сущее» рассматривалось в своем «родовом», абстрактном значении, и специальную (metaphysica specialis), включавшую учение о Боге, ангелах и человеческих душах, т. е. предмет Е. т. Положение Е. т. в качестве раздела метафизики закрепилось у одного из самых ярких представителей немецко-голл. университетской философии Ж. Б. Дюамеля (1624-1706). В соч. «Философия древняя и новая» (Philosophia vetus et nova ad usum scholae accommodata, 1678) он предложил деление метафизики на 3 составляющие: онтология, «этиология» (учение о причинах и нематериальных основаниях вещей) и Е. т.- учение о Боге и душах.

Более настороженное отношение выказывали к Е. т. первые лютеран. авторы, для к-рых определяющей была установка М. Лютера на устранение из религ. жизни философии и спекулятивной теологии. Тем не менее И. Герхард в «Теологических местах» (Loci theologici, 1610-1622) выделял определенное место для Е. т., опираясь на учение ап. Павла о естественном богопознании. В дальнейшем Е. т. постепенно обеспечила себе место в системе лютеран. богословия. Хотя ее познавательный потенциал вслед. учения о поврежденности грехом человеческого разума, важного для лютеранства, расценивался невысоко, а спасительная сила сводилась к минимуму, тем не менее А. Калов (1612-1686) признавал ее в качестве «педагогической теологии» и инструмента апологетики. Как и Альстед, он видел ее источники, с одной стороны, во «врожденных идеях» разума, с др.- в объективном миропорядке. Он считал различие этих источников знания достаточным, для того чтобы разделить саму Е. т. (см.: Theologia naturalis et revelata secundum tenorem Augustanae Confessionis, 1646) на «субъективную» и «объективную».

В Англии наиболее последовательную попытку отделения Е. т. от богооткровенной теологии и от метафизики предпринял Ф. Бэкон в незавершенном труде «О достоинстве и приумножении наук» (The Proficience and Advancement of Learning, 1605). Бэкон исходил из деления философии на 3 основные части - учение о Боге, о природе и о человеке. Е. т., она же «божественная философия», ответственная за 1-ю, есть такое знание, «которое можно получить о Боге с помощью света самой природы и созерцания Его творений» (Бэкон Ф. Соч.: В 2 т. М., 1977. Т. 1. С. 204). Целью ее следует считать опровержение атеизма и выявление законов природы, но никак не знание о самом Боге, «подобно тому как творения мастера раскрывают нам его талант и мастерство, но ни в коей мере не могут нарисовать его образ» (Там же). Изучение творений, составляющее предмет Е. т., может продемонстрировать существование Бога, Его управление миром, Его атрибуты (могущество, мудрость, благость, справедливость), однако попытки перехода от Е. т. к непосредственному богопознанию способны породить «как религиозную ересь, так и пустую и ложную философию» (Там же. С. 205).

Развитие Е. т. в XVIII в.

отмечено стремительным ростом лит-ры, посвященной ей как особой дисциплине богословского знания. Наиболее распространенной была ее трактовка в качестве апологетической пропедевтики к «сверхразумным» богословским учениям, к-рая, в свою очередь, требовала восполнения через библейское богословие. Наглядный примером подобного подхода является «Теодицея» Г. В. Лейбница (1646-1716), в к-рой автор утверждал, что у человека «нет надобности в вере, основанной на Откровении, для того чтобы знать, существует ли единое начало всех вещей, совершенно благое и премудрое». Лейбниц был убежден, что вопрос о том, «каким образом начало единое, всеблагое, всемудрое и всемогущее могло допустить зло», относится к компетенции именно Е. т. (Лейбниц Г. В. Соч.: В 4 т. М., 1989. Т. 4. С. 102-103).

Последователь Лейбница Х. Вольф (1679-1754) и его школа фактически вернулись к традиц. трактовке Е. т. как одной из составляющих метафизики. Попытка Вольфа построить Е. т. на основании его общего дедуктивного метода отражена в 6-й ч. соч. «Разумные мысли о Боге, мире и душе человека, а также о всех вещах вообще» (Vernünftige Gedanken von Gott, der Welt und der Seele des Menschen, auch allen Dingen überhaupt, 1720), озаглавленной «О Боге» (§ 928-1089). Онтологическим соответствием понятия Бога является в вольфовской метафизике понятие «необходимой вещи». Это онтологическое первоначало является самостоятельной сущностью (selbständiges Wesen), содержащей в себе основания существования всех вещей. Ее предикаты суть предикаты Бога, Который в соответствии с ней есть вечный, неизмеримый, первый и последний, нетленный, бестелесный, простая сущность, ни от чего не зависимая и самодостаточная (§ 947). Специальное внимание Вольф уделял всеведению и совершенству воли Бога, поскольку это является «достаточным основанием» для утверждения, что созданный Им мир есть лучший из миров. Божественное всемогущество, согласно Вольфу, состоит в способности претворять возможности вещей в их действительность, но ограничена тем, что Бог не может менять сами эти возможности по Своему расположению или желанию (§ 994). Бог действует в мире сообразно Своим целям, главная из к-рых состоит в том, чтобы явить в мире Свое величие. Зло в мире частично объясняется замыслом Божиим относительно гармонии частей этого мира, частично нашим непониманием того, что кажущееся нам злом на деле является благом, а частично нашей свободной волей, к-рую Бог не может изменить, не меняя ее сущности, что «противоречило бы его мудрости и достаточному основанию, по какому он создал именно таких людей» (§ 1061). Е. т. у Вольфа завершается дедуцированием божественной благости и попыткой определения сущности Бога исходя из понятия о нем. Наиболее подходящим Вольф считает определение, согласно к-рому Бог есть «сущность, которая представляет все возможные миры сразу и с высшей степенью отчетливости» (§ 1069). Этому образу Творца соответствует характеристика Его творения, к-рое правильнее и полезнее всего мыслить оптимально устроенным механизмом, поскольку, если мыслить его иначе, можно лишиться знания о единстве Бога (§ 1081). Более систематично тот же предмет Вольф излагал в лат. трактате «Естественная теология, изложенная научным методом» (Theologia naturalis methodo scientifica pertractata, 1736-1737), где он замечал, что задачей Е. т. следует считать обоснование недостаточности естественной религии и необходимость ее восполнения религией богооткровенной. Здесь Вольф выступал в качестве оппонента деизму , представители к-рого настаивали на полной достаточности естественной религии для реализации высших человеческих целей.

Важнейшей фигурой в истории развития Е. т. стал И. Кант (1724-1804). В докритический период творчества в специальной работе «Исследование отчетливости принципов естественной теологии и морали» (Untersuchung über die Deutlichkeit der Grundsätze der natürlichen Theologie und der Moral, 1764) Кант приравнивал Е. т. к «философскому познанию Бога вообще» или «метафизическому познанию о Боге» и утверждал, что она должна основываться на «величайшей философской очевидности» (Кант И. Собр. соч.: В 8 т. М., 1994. Т. 2. С. 185, 187). Предметом Е. т., рассматриваемой Кантом вслед за вольфианцами как одна из частей метафизики, является единая первопричина, определения к-рой никак не схожи с определениями др. вещей. Основное понятие, прилагаемое здесь к Богу - понятие безусловно необходимого существования некоего существа. Из этого определения можно вывести все остальные, напр. определения вездесущия Бога и Его вневременности. Эти 2 предиката Бога философ считал достоверно установленными в рамках Е. т., тогда как остальные (божественная свобода, провидение, справедливость и благость) признавал требующими дальнейшего разъяснения и исследования.

После провозглашенного Кантом «коперниканского переворота» в философии, означавшего прежде всего решительный отказ от основного догмата всей предшествовавшей метафизики, согласно к-рому данные в нашем разуме должны соответствовать порядку в самих вещах, подход Канта к Е. т. изменился. В специальном разделе «Критики чистого разума», озаглавленном: «Критика всякой теологии, основанной на спекулятивных принципах разума» (I 2. 2. 3. 7), Кант сузил область применения Е. т. Определяя теологию вообще как познание первосущности, он различал теологию, основывающуюся на откровении (theologia revelata), и теологию, основывающуюся на одном лишь разуме (theologia rationalis). Далее, в границах рациональной теологии различаются теология, мыслящая свой предмет посредством лишь трансцендентальных понятий, таких как «первосущность», «сущность сверхреальнейшая», «сущность всех сущностей», обозначаемая как трансцендентальная (die transcendentale Theologie), и теология, исходящая из понятия, заимствуемого из природы нашей души, мыслящая в соответствии с этим Бога как «высшую интеллигенцию» (духовную разумную сущность), обозначаемая как Е. т. (die natürliche Theologie). При этом тот, кто допускает только трансцендентальную теологию и видит в Первосущности исключительно причину мира, должен называться деистом, а тот, кто допускает помимо этого и Е. т., мысля Первосущность также Творцом мира, называется теистом. Е. т. подразделяется далее Кантом на 2 направления: если она восходит от этого мира к существованию его Творца как к принципу всего естественного порядка и совершенства, то может быть названа природной теологией (Physikotheologie), а если как к принципу всего нравственного порядка и совершенства, то - моральной теологией (Moralstheologie) (Kant I. Gesammelte Schriften. B., 1904. Bd. 3. S. 420-426).

Вердикт Канта в отношении трансцендентальной теологии и Е. т. однозначен: это чисто спекулятивное применение разума несостоятельно, поскольку здесь осуществляется незаконный переход от эмпирического мира, мыслимого только в сфере опыта, к его причине, находящейся за пределами этого мира, а потому «извращается» основоположение разума о причинности, мыслимой только в обозначенной сфере опыта. Все синтетические основоположения рассудка имеют только «имманентное применение», тогда как для познания высшей сущности требуется их трансцендентальное применение, к к-рому человеческий рассудок не приспособлен. Тот, кто попытается держаться за традиц. метафизические доказательства бытия Божия, должен убедительно показать, «как и посредством какого прозрения он берется перелетать через всякий возможный опыт на крыльях одних лишь идей» (Кант. 1994. Т. 3. С. 479). Кант, однако, не постулировал полную бесполезность спекулятивной теологии: в том случае, если удастся каким-то иным путем дойти до существования высшей сущности, эта теология может быть полезной для уточнения источника познаний о ней; негативные результаты теологии могут служить «постоянной цензурой нашего разума» (коректируя любые представления, будь они атеистическими, деистическими или антропоморфическими); она, наконец, убеждает в том, что хотя само понятие высшей сущности, остающееся лишь идеалом, но «идеалом безукоризненным», не может быть спекулятивным разумом обосновано, оно никак не может быть им и опровергнуто, а основополагающие трансцендентальные предикаты необходимости, бесконечности, единства и т. д. могут вполне понадобиться рациональной теологии, если будут «очищены» от метафизического содержания. Положительную перспективу рациональная теология в целом имеет лишь в том случае, если она будет руководствоваться вместо спекулятивного применения разума моральными законами.

В предисловии к 1-му изд. «Религии в пределах только разума» (1793) Кант наметил границы, разделяющие Е. т. и богооткровенную теологию. Субъекта первой из этих дисциплин знания он и здесь называет «философским богословом», второй - «библейским богословом». По Канту, специалист в Е. т. может пользоваться «в пределах одного лишь разума» любыми - языковыми, историческими и даже библейскими - материалами, но не должен вводить свои учения в корпус библейского богословия и пытаться его изменить. В тех случах, когда он эти границы преступает, библейский богослов, особенно будучи духовным лицом, вправе указать ему на то, что он вышел за пределы компетенции своего факультета. При этом Кант призывал учитывать и др. крайность - двусмысленность позиции того библейского богослова, к-рый, пользуясь «достоянием философии», настаивает на том, чтобы в религ. делах «не иметь по возможности никакого касательства с разумом». По мнению Канта, «религия, которая не задумываясь, объявляет войну разуму, не сможет долго устоять против него» (Там же. Т. 6. С. 13). Исходя из этого, Кант рекомендовал составителям университетских программ после окончания академического изучения библейского богословия предусматривать еще особый курс «чисто философского учения о вере».

Е. т. в XIX-XX вв.

Кантовская критика традиц. доказательств бытия Божия оказала определяющее влияние на дальнейшее уточнение позиции философов и богословов по отношению к Е. т. в XIX в. Нек-рые из них развивали кантовскую критику, др. пытались восстановить значение Е. т. с учетом позиции Канта, подвергая ее критическому анализу. После «Речей о религии» (1799) Ф. Шлейермахера разрыв с Е. т. стал для неск. поколений евангелических богословов неизбежным. Ф. Шлегель в соч. «Христианская вера» (1821-1822) настаивал на необходимости разрыва всех связей догматического богословия с Е. т. Ф. Шеллинг в мюнхенских лекциях «К истории новой философии» (1827) утверждал, что уже сама последовательность 3 доказательств бытия Божия (онтологического, космологического и физико-теологического) свидетельствует о недостаточности каждого из них в отдельности. Он обнаружил недостатки и в определении атрибутов Бога: вечность, бесконечность и самосущесть не позволяют отличить Его от субстанции Б. Спинозы , а переход от этих предикатов к тем, которые только и делают Бога Богом - свобода, разумность, воля, предведение и т. д.,- ничем не обеспечивается. В результате ответственную за Е. т. «школьную метафизику» Шеллинг определяет как «не научную, а просто резонирующую философию» (Шеллинг Ф. В. Соч.: В 2 т. М., 1989. Т. 2. С. 448).

Г. В. Ф. Гегель в «Лекциях по философии религии» (читались с 1821, опубл. в 1832) также противопоставлял философию Е. т., к-рую он иногда называл «рациональной теологией эпохи Просвещения», находя в первой разумное мышление о Боге, а во второй лишь рассудочную метафизику. Е. т. постигает Бога только как «абстракцию, т. е. пустую идеальность, которой противостоит конечное, находящееся вне ее», тогда как «мыслящий разум - как конкретность, полноту содержания, идеальность, дух, любовь и триединство» (Гегель Г. В. Ф. Философия религии: В 2 т. М., 1975. Т. 1. С. 228, 258). Именно поэтому Гегель считал, что его философия значительно ближе к позитивной религии и к церковному учению, чем рациональная теология и рациональное истолкование Свящ. Писания. Вместе с тем его не устраивал кантовский агностицизм, согласно к-рому человеческое познание ограничено миром явлений. Гегелевская позиция по отношению к Е. т. уточняется в «Лекциях о доказательстве бытия Бога»: здесь подчеркивается - в противоположность Канту, Шеллингу и протестант. философии «непосредственной веры»,- что из недостаточности ее установок не следует ложность ее позиций. Методология Е. т. складывается из 3 ходов: разработка рассудочного понятия Бога, основывающегося на непротиворечивости, к-рое ведет к Его возможности, далее утверждение существования Бога из Его понятия и, наконец, «обогащение» этой простой абстракции рассуждением о свойствах Бога и Его связях с миром, при к-ром свойства на деле не выходят за определение самого понятия (Там же. Т. 2. С. 375-376). Хотя, согласно Гегелю, этот метод заслуживает только того, чтобы от него отказаться, однако его ограниченная «аффирмативная» сторона, связанная с выяснением «всеобщей формальной природы понятия» нуждается в дальнейшем осмыслении.

Начиная с сер. XIX в. статус Е. т. среди теологов Германии резко понижается. Хотя нек-рые мыслители отстаивали значение таких близких ей теологических дисциплин, как «философская теология» (Шлейермахер рассматривал ее как фундамент 2 др. основных разделов теологии - исторического и практического богословия), апологетика (К. Р. Гагенбах), учение о первопринципах или основах теологии (Л. Пельт), в протестант. кругах наличествовало стремление дистанцироваться от дезавуированной Кантом и его последователями Е. т. Об этом свидетельствует и тот факт, что в многотомной теологической энциклопедии А. Герцога не находится места не только для статьи под названием «Е. т.», но и для упоминания об этой области теологических исследований.

Дискуссия о значении Е. т. получила мощный стимул после появления формулировки Ватиканского I Собора (1869-70), согласно которой Бог как источник и цель всех вещей может познаваться достоверно (сerto cognosci posse) через сотворенные вещи посредством естественного света человеческого разума (см. догматическую конституцию «Dei Filius»). При этом тот же Собор принял документы, обращенные не столько против атеистов, сколько против фидеистов (Л. Ботену, А. Бонетти и др.), которые под влиянием кантовской критики разума выступали с принципиальным отрицанием естественного богопознания.

В скором времени последовала реакция со стороны протестантизма. Влиятельный либеральный теолог А. Ричль в 3-томном фундаментальном труде «Христианское учение об оправдании и примирении» (Die christliche Lehre von der Rechtfertigung und Versöhnung, 1870-1874) выражал мысль, что положительная теология никак не может исходить из естественного или разумного богопознания, но только из вероучительных положений христ. общины, к-рая должна как раз защищать себя от притязаний рационализма. Среди последователей Ричля как критика Е. т. большое влияние имели его ученики Ю. Кафтан, Т. Геринг; та же установка обнаруживается позднее у Э. Трёльча.

Однако Е. т. встречалась с оппозицией не только со стороны либералов, но и со стороны консерваторов, прежде всего - К. Хайма, а затем - основателя диалектической теологии К. Барта , к-рый до настояшего времени считается наиболее известным и последовательным из ее критиков. В «Христианской догматике» (1927) он утверждал, что христ. Бог настолько отличен от вещей этого мира, что никакая аргументация от их существования никак не может ни доказать Его бытия, ни опровергнуть его. Т. о., отсутствует любая «аналогия сущего», через которую можно было бы провести мост между бытием тварным и нетварным, и существует лишь «аналогия веры», т. е. сходство исходя из веры - способность учиться через Свящ. Писание применять к Богу такие предикаты, как «мудрый», «благой» и т. п. Попытка близкого Барту Г. Э. Бруннера в работе «Природа и благодать» (1934) найти место для определенного естественного богопознания в христ. богословии вызвала немедленную реакцию Барта («Нет! Ответ Эмилю Бруннеру» - 1934), усмотревшего здесь «буйную заносчивость» рассудка, к-рый отважился мерить библейское откровение философским масштабом. Барта поддержал и Р. Бультман , в ст. «К вопросу о естественном откровении» (1941) идентифицироввший Е. т. как попытку примененить к Откровению в качестве критического масштаба дохрист. понятие Бога, что чревато утратой «эксклюзивности христианского Откровения». Хотя Бультман признал в том же эссе законной задачей Е. т. демонстрацию проблематичности «неверующего существования», а Бруннер не отказался от своих позиций, бартовский радикализм (приведший к расколу в диалектической теологии) воспринимается в наст. время как едва ли не наиболее авторитетная протестант. позиция по рассматриваемому вопросу.

Антимодернистская присяга 1910 г. и энциклика «Humani generis» 1950 г. свидельствуют о том, что папы Пий Х и Пий XII видели в документах I Ватиканского Собора свидетельство не только о естественной познаваемости, но и доказуемости Божественного бытия. О значительной актуальности тематики Е. т. для католич. мысли свидетельствует работа Э. Жильсона «Бог и философия», представляющая собой сжатую историческую панораму разумных поисков Бога. Жильсон различал «стихийную Е. т.», к-рая выражается в том, что люди задумываются о возможности сущестования «такого незримого существа, которое мы называем Богом», и реальную, соответствующую метафизике, наиболее совершенной разновидностью к-рой является экзистенциальная теология. Он подчеркивал, что «естественная теология находится в зависимости не от метода позитивной науки, а от метода метафизики» (Жильсон Э. Бог и философия // Он же. Избранное: Христианская философия. М., 2004. С. 633-635).

Последовательным защитником Е. т. был нем. католич. теолог и философ В. Бруггер, к-рый в статьях, помещенных в сб. «Кант и схоластика сегодня» (1955), подвергал критике Канта за то, что тот, верно сформулировав цели и задачи Е. т., не оценил ее возможности, пройдя мимо вполне реального «перехода» от эмпирических вещей к Абсолюту . В специальной монографии «Естественная теология» (1964) Бруггер, как и нек-рые др. неотомисты, развивал доказательство бытия Божия, исходя из «естественного духовного стремления человека». Согласно Бруггеру, разумом можно познать не только то, что Бог есть, но и то, что именно Он есть. Е. т. получила признание и в монументальной «Энциклопедии теологии» К. Ранера , где она была интерпертирована как естественное продолжение человеческого самопознания, знак «открытости бытию в целом, а потому и абсолютной основе всего» (Rahner K. Encyclopedia of Theology. L., 1975. P. 1023).

Современное состояние Е. т.

В наст. время Е. т. весьма скромно представлена в университетских курсах и в акад. богословии. В англо-амер. традиции ее проблематика (она все чаще обозначается в виде philosophical theology) фактически «поглощена» философией религии, а в континентальной - вытеснена фундаментальной теологией.

Офиц. католицизм продолжает занимать лояльную позицию по отношению к Е. т., о чем свидетельствует положение «Катехизиса католической церкви» (1994), согласно к-рому, разум располагает путями достижения знания о Боге, к-рые могут считаться модифицированными доказательствами Его существования. Но эти доказательства, имеющие смысл «убеждающих аргументов», следует отличать от доказательств, применяемых в естествознании (Ст. 31, 36, 47, 286). Нек-рые католич. философы, напр. Н. Лобковиц, считают, что «пять путей» естественного богопознания Фомы Аквинского могут отстаиваться и в настоящее время при условии уточнения научно-эмпирической базы оснований аргументации.

Об актуальности Е. т. свидетельствует основательная работа англ. теолога и философа религии Р. Суинберна «Вера и разум» (2005). В ней Суинберн (православный по вероисповеданию) предложил опровержение основных авторитетов протестант. теологии, отрицавших значение Е. т. для богопознания. Хотя рациональное богопознание не является необходимым для каждого верующего, оно становится таковым для каждого, желающего осознанно и убедительно исповедовать веру. При этом сам объем понятия Е. т., по мнению Суинберна, следует расширить. Общим признаком Е. т. как таковой следует считать «аргументацию от общедоступных данных» (public evidence), принимаемых как верующими, так и неверующими, с помощью к-рой обосновываются истины теизма. Однако та же «аргументация от общедоступных данных» применима и к обоснованию конкретных догматов христ. вероучения, прежде всего сосредоточенных в евангельском повествовании о жизни Иисуса Христа, к-рое можно рассматривать и с позиций исторической науки. По мысли Суинберна, хотя общетеистическая аргументация оказывает поддержку конкретно-догматической (жизнь, смерть и воскресение Иисуса Христа значительно лучше объясняются при допущении, что Бог есть, чем при противоположном), можно различать Е. т. в связи с теизмом как таковым - это Е. т. в «чистом виде» (bare natural theology), и в связи с конкретными догматами - это «разветвленная» Е. т. (ramified natural theology - Swinburne R. Faith and Reason. Oxf., 2005. P. 92, 107).

В наст. время идут дискуссии относительно важнейших параметров Е. т. как дисциплины. Нек-рые авторитетные исследователи настаивают на возможности трактовки Е. т. как строгой науки в классическом смысле, соответствующей аристотелевским условиям демонстративной (т. е. доказательной) науки, полагая, что ее истины должны быть либо самоочевидными, либо основанными на чувственном восприятии, либо выведенными из таковых по правилам строго дедуктивных доказательств. Другие (напр., Суинберн) ставят особый акцент на том, что Е. т. пользуется преимущественно диалектическими аргументами - индуктивными, вероятностными, по аналогии, по принципу наилучшего объяснения и т. д. Расходятся позиции и в отношении методологии Е. т.: традиц. подходу, исходящему из того, что ее главной задачей должно быть обоснование существования Бога и др. теологических истин на основании общепринятых данных (public data), противостоит направление «реформированной эпистемологии» (А. Плантинга, Н. Уолтерсторф и др.), в рамках к-рого вера в существование Бога рассматривается в качестве однного из свойственных человеку «базовых верований» (basic beliefs) и должна быть не конечным, а исходным пунтком естественно-теологических рассуждений. Наконец, в связи с дисциплинарным определением границ Е. т. более традиц. позиции тех авторов, к-рые включают в нее прежде всего апологетику , противостоят те, кто выделяет преимущественно ее спекулятивный характер. Согласно этой т. зр., Е. т., выполняющая наряду с «проясняющей» (clarifactory) также и «оправдывающую» (justifactory) функцию, может быть включена как один из видов в общий род философской теологии.

Лит.: Wundt M. Die deutsche Schulmetaphysik des 17. Jh. Tüb., 1939; Bouillard H. Le refus de la théologie naturelle dans la théologie protestante contemporaine // L"existence du Dieu. P., 1961. P. 95-108; Vollrath E. Die Gliederung der Metaphysik in eine Metaphysica generalis und eine Metaphysica specialis // Zschr. f. philosophische Forschung. 1962. Bd. 16. S. 258-284; Pannenberg W. Natürliche Theologie // LTK. Bd. 7. S. 811-817; Жучков В. А. Из истории немецкой философии XVIII в.: Предклассический период. М., 1996; Лобковиц Н. Доказательства бытия Бога ex rebus creatis: Наброски ист. наблюдений и логических размышлений // ВФ. 2006. № 2. С. 42-55.

В. К. Шохин

Правила получения налогового вычета на квартиру: порядок оформления и какие документы для этого нужны

Правильные методы гадания на часах по цифрам

Омлет на воде Омлет из 1 яйца на воде

Бухучет инфо Разноска выписки в 1с 8