Понятие и роль в жизни общества. Применение права: понятие, место и роль в правовом регулировании

выкание, созревание, правовое воспитание, становление традиции.

Есть и еще одна опасность - принятие чуждой или, по крайней мере, необкатанной модели избирательной системы... Дайджестирование и перенос моделей на неподготовленное к ней общество приводит общество в замешательство и может рождать недовольство самими выборами. Трудности восприятия новых сложных моделей приводит к такой модели индивидуального восприятия выборов: «выборы - хорошо, но такие - не очень».

Самая простая система, давно используемая на Руси, - вечевые выкрики. И в Пскове, и в Новгороде, и на Хортице при избрании кошевого атамана она использовалась успешно и, кстати, долго. Однако нельзя и старые модели далекого прошлого идеализировать и применять к настоящему. О них следует только помнить и, может быть, даже гордиться духом, которые они содержали -духом свободы.

Диалектика требует соответствия современному состоянию общественных отношений современной модели выборов, приемлемой и понятной!

Что вообще обеспечивает демократия?! Свободу, равенство и справедливость. Демократия - это общество сильных, в котором даже рожденный слабым может получить власть по справедливости, при наличие таланта и старания. Вместе с тем демократия заставляет рожденного сильным принять условия политического состязания - на равных доказывать свою политическую состоятельность со слабым. Доказывая это в условиях выборов, обеспечивается справедливость, равенство и свобода.

1. Розенберг А. Миф XX века. Оценка духовноинтеллектуальной борьбы фигур нашего времени. Tallinn Shildex, 1988.

2. Ильин И.А. Предпосылки творческой демографии // О грядущей России: избр. ст. / под ред. Н.П. Полторацкого. M., 1993.

Поступила в редакцию 18.03.2009 г.

Puchnin A.S. Russia and the optimal electoral system. The article is devoted to the research and estimation of the modern electoral system of Russia. On an example of the political arrangement of the states of the world the characters of the optimal electoral system are examined.

Key words: elections, electoral system, political model.

МЕСТО И РОЛЬ ОЦЕНОЧНЫХ ПОНЯТИЙ В ПРАВОВОЙ ПОЛИТИКЕ РОССИИ

© О.Е. Фетисов

В статье выявляется и анализируется место и роль оценочных понятий в современной правовой политике России. Показано отношение к данной правовой конструкции Российского законодательства на разных этапах развития нашего общества, в т. ч. в советский период. Сделан акцент на современное отношение правовой политики к оценочным понятиям и на основании исследования различных подходов и взглядов в юридической науке на исследуемую проблему осуществляется попытка выработки авторского определения.

Ключевые слова: правовая политика, оценочные понятия в праве, функции оценочных понятий в праве.

Оценочное понятие сравнительно недавно окончательно и прочно закрепилось в российской правовой системе. Очевидно, что в условиях тоталитарного режима, когда действовал принцип «разрешено только то, что прямо разрешено законом», когда государство стремилось максимально очертить возможное поле действия человека и граждани-

на, оценочные понятия, дающие определенного рода свободу действий участников правоотношений и, соответственно, вариантность их оценки, просто не могли найти своего широкого применения. Однако следует отметить, что даже в то время законодатель не смог полностью исключить использование подобных правовых конструкций в законода-

тельстве. Так, по утверждению Т.В. Кашани-ной, «в УК РСФСР их насчитывается более 60, а в ГК РСФСР - более 40, в КЗоТ РСФСР -более 20 (причем некоторые из них встречаются неоднократно)» .

В связи с этим трудно согласиться с рядом авторов, утверждающих, что данная дефиниция абсолютно новая для Российской правовой системы. Различные аспекты указанных понятий1 изучались как представителями теории права, так и учеными в области административного, избирательного права, уголовного, уголовно-процессуального права и гражданского процессуального права. Однако следует отметить, что в советский период, как в прочем и в современных условиях, данная конструкция была обделена вниманием со стороны теории права и государства, а привлекала большее внимание со стороны отраслевых наук. Объяснялось это не только тем, что сам термин «оценочные понятия» относительно мало привлекал внимание науки советского права, «но и кажущейся простотой ряда указанных понятий» (например, злостное уклонение от уплаты алиментов - ст. 122, 123 УК, хорошее поведение и честное отношение к труду -ст. 51 Исправительно-трудового кодекса

РСФСР, вредное влияние на детей - ст. 59 Кодекса о браке и семье РСФСР и др.). Непосредственно по данному вопросу в тот период было опубликовано лишь несколько статей .

Кроме того, в советской юридической науке в определенной степени сложилось отождествление терминов «оценочное понятие» с «каучуковыми нормами». Такое критическое отношение к оценочным понятиям способствовало тому, что термин «каучуковые нормы» приобрел в советской правовой науке исключительно негативную окраску: «Каучуковые нормы - орудие расправы с революционными деятелями. Неясность и абстрактность современного законодательства, возведенные в настоящее время в ранг официальной доктрины, превращают буржуазного законодателя в дельфийского оракула, издававшего неопределенные звуки и произносившего неясные слова, смысл которых можно было понимать как угодно» .

1 В науке оценочные выражения именуются также терминами, признаками и категориями; используются названия: «ситуационные» и «бланкетные».

Очевидно, что переход к новой политической, правовой, экономической формации нашего общества не мог не повлечь за собой и изменения отношения к месту и роли оценочных понятий в системе российского права. В первую очередь это связано со стремлением нашего государства к достижению мировых стандартов в построении гражданского общества и правового государства. Именно в этой связи изучение и уяснение правовой природы, понятия, признаков и пределов использования оценочных понятий становится наиболее актуальной темой теории права и государства.

Не случайно в последние годы все чаще в научных кругах упоминается словосочетание «оценочная категория» и обосновывается ее целесообразность в российском праве.

Н.И. Агамиров в свое время констатировал, что «с одной стороны, чрезмерная детализация, казуистичность связывают инициативу исполнителей, препятствуют учету конкретных особенностей каждого случая. С другой стороны, поскольку нельзя заранее полностью предусмотреть варианты всех возможных случаев, а общее правило растворяется в частностях, возникающие вновь конкретные ситуации некоторое время не получают правового закрепления. Такие ситуации выпадают из сферы правового регулирования, и это имеет отрицательные последствия для функционирования всей правовой системы» .

Ученый предлагает рассматриваемое противоречие разрешать именно посредством творческого применения общей нормы права к конкретному случаю, а также установлением оптимального соотношения предписания нормы и возможности учета отдельных обстоятельств в процессе реализации норм права. Это может быть достигнуто, по мнению автора, «путем введения законодателем в ткань правовой материи оценочных выражений, содержание которых раскрывается самими субъектами права с учетом различных обстоятельств».

А.В. Миронов в своей работе идет еще дальше и говорит о том, что «оценочные понятия являются объективно необходимыми и во многих случаях неизбежными в избирательном законодательстве. С их помощью законодатель позволяет правоприменителям избежать тех издержек, которые возникают вследствие излишней формализованности

понятий точного значения. В то же время неоправданное включение оценочных понятий в нормы избирательного законодательства снижает качество таких правовых норм, нарушает эффективность правового регулирования, создает серьезные трудности при применении норм законодательства на практике. Это приводит к снижению доверия у избирателей к избирательным правоустанов-лениям и не способствует повышению уровня их правовой культуры. Противоречивая правоприменительная практика в сфере избирательных правоотношений лишь подтверждает необходимость совершенствования избирательного законодательства в этом вопросе, при которой важную роль играет нахождение оптимального соотношения формально-определенных и оценочных понятий» .

Все вышеперечисленное, а также объективное возрастание частоты использования оценочных понятий в текстах нормативных правовых актов вызывает необходимость всестороннего анализа данного явления. Проблемы в этой сфере исследуются преимущественно отраслевыми юридическими науками при отсутствии общих концептуальных подходов. Рассматривая их с позиций юридической техники, а также в контексте проблем реализации права, и в особенности проблем правоприменения, мы сталкиваемся с целым комплексом сложных явлений, выводящих нас на уровень осмысления правовой действительности с позиции правосознания, формирования самого понятийного аппарата в праве, формирования правовой идеологии, выражением которой являются принципы права .

В современной России важнейшим регулятором как уже существующих, так и вновь формирующихся отношений является законодательство, именно закон выступает своего рода фиксатором намеченной в стране правовой политики. Однако закон не может отражать всех изменений действительности, ибо в момент принятия закона законодатель объективно не в состоянии прогнозировать динамику общественных отношений, предусмотреть все возможные способы поведения и т. д.

Безусловно, эффективность российского законодательства, а соответственно, и российской правоохранительной политики, во

многом зависит от того, насколько точно сформулированы нормы права, регулирующие отношения в обществе, какие средства использованы законодателем для их построения, как практически реализуются юридические нормы в деятельности правоприменительных органов.

Общеизвестным является то, что нормы права выражаются в языковой форме и состоят из логически связанных по своему содержанию понятий. Следует иметь в виду, что такие понятия - не что иное, как лишь средства юридической техники, при помощи которых предписания закона находят свое выражение; задача юридической техники добиться того, чтобы это было сделано максимально точно. В этой связи, особое внимание должно уделяться и филологическому толкованию , а также использованию в юридической деятельности познаний иных наук, в т. ч. лингвистики.

Однако, как уже отмечено, точное описание на законодательном уровне всех элементов изменяющихся в процессе своего функционирования общественных отношений в отдельных случаях представляется сложным, зачастую - невозможным вообще. В этой связи законодатель в процессе конструирования правовых норм должен использовать иные более приемлемые средства законодательной техники. Ими, по нашему мнению, как раз и являются оценочные понятия.

Именно оценочные понятия, содержащиеся в нормах права, позволяют отражать в нормативных актах государства все многообразие социальных явлений в их динамическом развитии. В таких понятиях в наиболее общем виде объединяются различные неоднородные факты, явления, находящиеся в сфере правового регулирования, дается их оценка на основании определенных критериев.

Таким образом, вопрос о понятии, признаках, функциях оценочных понятий, содержащихся в нормах права, а также анализ проблем, возникающих в процессе правоприменения оценочных понятий, имеют большое теоретическое и практическое значение.

теру задаваемых ими направлений. Нормы не предполагают компромиссов, здесь либо она недействительна, и тогда необходимо ее применить, либо она действительна и бесполезна как основание принятия решения. Следовательно, норма права предусматривает четкое и недвусмысленное определение, каждое понятие в ней должно быть определено.

Использование в современной правовой политике оценочных понятий направлено на придание правовым нормам большей гибкости, способности полнее соответствовать изменчивым реалиям правовой жизни.

Однако обратная сторона таких категорий - отсутствие их легального определения, влекущее за собой необходимость правоприменителя, в первую очередь сотрудников правоохранительных органов, судей, адвокатов, самостоятельно формулировать его применительно к каждой конкретной ситуации. Кроме того, следует отметить, что если даже в среде профессиональных юристов, обладающих специальными знаниями в области права, зачастую отсутствует единое мнение по правопониманию сущности и содержания того или иного оценочного понятия, то что тогда говорить о рядовых гражданах, которые вынуждены, ежедневно сталкиваясь с подобными правовыми категориями, самостоятельно принимать решения по их разрешению. Очевидно, что для рядовых граждан решение подобных проблем без четкого правового регламентирования нереально. Более того, зачастую, можно столкнуться при получении правовой помощи со стороны адвокатов, сотрудников правоохранительных органов, судей и т. д. с различными представлениями указанных субъектов правовой деятельности об одном и том же оценочном понятии; видя, как по разному трактуются те или иные оценочные категории, у рядовых граждан может сложиться стойкое неверие к единству правовой системы России, а отсюда и низкая правовая культура и, как следствие, правовой нигилизм. Именно в связи с этим четкое уяснение юридической наукой правовой сущности оценочных категорий, их признаков и функций, критериев применения, определение условий их использования в законодательстве и особенностей их использования в отдельных отраслях права помогут приблизить Россию к правовому государству и построению гражданского общества.

Именно научно обоснованное регламентирование данного правового явления поможет приблизить наше государство к достижению цели построения единого правого пространства и, в первую очередь, гарантировать стабильность развития правовой жизни нашей страны.

В настоящее время в рамках реализации правовой политики России законодательство, регулирующее правовую деятельность государства, оперирует огромным количеством понятий, одни из которых получают развернутое определение, другие обозначаются одним термином, точный смысл которых не определен. Среди них можно назвать понятия «добросовестность», «систематичность», «неоднократность», «справедливость» либо более развернутое: «при применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия сотрудник милиции обязан: предупредить о намерении их использовать, предоставив (выделено автором. -

О. Ф.) при этом достаточно времени (выделено автором. - О. Ф.) для выполнения требований сотрудника милиции.» .

На современном этапе генезиса правовой науки введенные терминологические изменения законодательства большинством юристов оцениваются положительно . В силу этого одной из задач законодателя ставится отыскание оптимального и социально обусловленного соотношения формального и оценочного . Некоторые авторы, положительно оценивая такие новеллы, называя их современными требованиями цивилизации и культуры , с сожалением отмечают, что при использовании их на практике, «в том числе - в судах, может возникнуть большой разнобой, а подчас, увы, и судейское своеволие». Полагаем, связано это с тем, что деятельность субъектов, управомоченных раскрывать содержание оценочного понятия и реализовывать его в каждом конкретном случае, не лишена ошибок, т. к. определение меры в оценочных понятиях требует специальной правовой подготовки и правильного мышления. Таким образом, фактически признается отсутствие объективных критериев определения содержания оценочных понятий. В то же время оценочные понятия известны всем правовым системам. Их незначительное изменение предопределялось национальными особенностями, но на всех эта-

пах развития социума они оставались и остаются неотъемлемой частью правовой структуры .

В силу этого вполне закономерно вытекает вывод о том, что раз невозможно избежать использования в правовой политике оценочных понятий, следует более пристальное внимание уделить подготовке личного состава правоохранительных органов, судейского корпуса, адвокатов и юристов, а также рядовых граждан по вопросу содержания оценочных понятий, их пределов и критериев оценки. Одним из вариантов может выступать обобщение существующей практики правоохранительной деятельности и доведение ее до правоприменителей всех уровней, в т. ч. через средства массовой информации.

Особая роль использования оценочных понятий в реализации правовой политики, в первую очередь, проявляется в установлении стабильного законодательства, когда до минимума сводится необходимость проведения работы по постоянному внесению изменений в действующее законодательство в связи с изменением правовой жизни общества, и, во-вторых, устраняется необоснованное увеличение объема нормативно-правового акта, обусловленного необходимостью расшифровки общепонятных и общепринятых обществом понятий.

Впервые термин «оценочные понятия» был введен в научный оборот С.И. Вильнян-ским, который предполагал под этим понятия, которые «. дают суду возможность свободной оценки фактов и учета индивидуальных особенностей конкретного случая при обязательном в то же время применении закона» . Однако такое определение, как нам представляется, явно сужает сферу распространения действия оценочных понятий только в рамках судебного процесса, что, безусловно, не отвечает правовой действительности. В связи с этим вполне закономерным было уточнение данной идеи Я.М. Брайни-ным, который уже отмечал, что «оценочные понятия - это понятия, не конкретизированные законодателем, а уточняемые органом, применяющим закон» . Мы вполне солидарны с данным уточнением, т. к. в рамках правовой действительности очевидно применение оценочных понятий не только судебными органами, но и любыми иными уполномоченными государством органами право-

применения. Несмотря на то, что указанный автор и не дал развернутого определения, но заслуга его в том, что он привел наиболее общие признаки оценочных категорий, такие как формально-неопределенный характер и конкретизация в процессе использования норм права.

Однако и данное определение не вполне раскрывает сущность рассматриваемого нами явления, т. к. тем самым оно выводит за рамки правовой жизни непосредственно субъектов реализации правовых норм, на которых, как представляется, и направленно в первую очередь правовое регулирование. В этой связи уместно добавить к указанным понятиям авторское определение А.Г. Диденко, указывающего на то, что «оценочным понятием является понятие, посредством которого законодатель предоставляет субъектам реализации правовых норм в процессе такой реализации (использовании, исполнении, соблюдении, применении норм права) самим определять меру, отделяющую одно правовое состояние от другого, либо правовое состояние от неправового» . Т.В. Ка-шанина считает, что «оценочное понятие в праве - это выраженное в нормах права положение (предписание законодателя), в котором закрепляются наиболее общие признаки, свойства, качества, связи и отношения разнообразных предметов, явлений, действий, процессов, детально не разъясняемое законодателем с тем, чтобы они конкретизировались путем оценки в процессе применения права...» , позволяющие статичному

нормативно-правовому акту адекватно регулировать динамически развивающиеся общественные отношения правовой жизни.

В своих работах С.П. Хижняк под оценочными терминами в праве понимает «термин, который содержит оценочный фактор, заложенный или в его внутренней форме, или в формально-семантической структуре» .

Критерием определения границы между двумя правовыми состояниями, правовым и неправовым явлениями является мера. При этом мера в оценочных понятиях в подавляющем большинстве случаев не может быть переведена на язык цифр, за исключением возможности определить «крупный размер» или «незначительный ущерб» через привязку к месячному расчетному показателю или твердой сумме. Например, за утрату платеж-

ного документа клиента банк обязан уплатить штраф в 50-кратном размере месячного расчетного показателя за каждый утраченный документ . Однако четкость меры может быть различной, и ее определение становиться весьма проблематичным. Так, вопрос об оценочных понятиях затрагивался в диссертационном исследовании Е.А. Фролова, который выделил специфический признак оценочной категории, заключающийся в том, что он представляет собой суждение о количественных и качественных характеристиках данного предмета относительно других предметов. Кроме того, исследователь предложил, что указанное понятие имеет две стороны: объективную и субъективную, поскольку в основе этого понятия лежат объективные основания, действительные свойства того или иного предмета, представления о котором используются субъектом .

В связи с этим более пристального внимания заслуживает вопрос о круге субъектов, управомоченных раскрывать содержание оценочных понятий и реализовывать их в каждом конкретном случае. Как нами отмечалось ранее, особо следует обратить внимание на то, что такими субъектами могут быть не только судебные и государственные органы, но также и участники правоотношений, в первую очередь гражданско-правовых,

«. поскольку контрагенты самостоятельно могут решить, соблюден ли баланс интересов, произошло ли существенное изменение обстоятельств, ибо гражданское право рассчитано, в первую очередь, на нормальные отношения и инициативу участников правоотношений» . Таким образом, несостоятельным является утверждение, согласно которому придание оценочным понятиям конкретного содержания остается всецело на усмотрение суда.

Следующей особенностью оценочных категорий выступает открытый характер их логической структуры. Сколько бы признаков у оценочного понятия не было выделено, они никогда не исчерпают всего содержания понятия. Норма, содержащая оценочное понятие, может быть выражена как императивно, так и диспозитивно, однако всегда представляет собой открытое множество комбинаций. Добавим также, что содержание оценочного понятия отличается изменчивостью,

непостоянством, поэтому и не имеет единственно правильного варианта решения.

В заключении, на основе проведенного анализа существенных признаков оценочного понятия, а также существующих подходов в юридической науке к понятию рассматриваемой в настоящей работе дефиниции, можно сделать вывод о том, что данные определения не полностью раскрывают правовую природу рассматриваемого нами явления, в связи с чем хотелось бы предложить собственное понимание и сущность данного понятия. Итак, под оценочным понятием в праве следует понимать санкционированное нормой права либо возникаемое в процессе правоотношений между субъектами общественное (всегда социально-значимое) явление, имеющее целью наиболее общим способом характеризировать наиболее общие свойства разнообразных предметов, явлений, действий, процессов, умышленно не конкретизированное законодателем либо непосредственно участниками правоотношений с целью предоставления более широких полномочий субъектам правоприменения путем свободной оценки в рамках конкретной правоприменительной ситуации, но в пределах и рамках, допускаемых правом, что дает, в свою очередь, субъекту, реализующему правовую норму, возможность учесть индивидуальные особенности дела с соблюдением функционального предназначения нормативного предписания.

1. Кашанина Т.В. Оценочные понятия в советском праве // Правоведение. 1976. № 1. С. 2531.

2. Вобликов С.Н. Оценочное понятие. Оценочный термин, оценочная категория, оценочный признак: соотношение понятий // Право и государство: теория и практика. 2008. № 4 (40). С. 28-30.

3. Бару М.И. Оценочные понятия в трудовом законодательстве // Советское государство и право. 1970. № 7.

4. Ковалев М.И. Оптимальное соотношение формального и оценочного в уголовном законе // Советское государство и право. 1973. № 11.

5. Фролов Е.А. Стабильность закона и соотношение формально-определенных и оценочных понятий в уголовном праве // Проблемы советского уголовного права и криминологии. Свердловск, 1973. Вып. 28.

6. Ушаков А.А. Очерки советской законодательной стилистики. Пермь, 1967. С. 116.

7. Агамиров Н.И. Оценочные понятия в законодательстве (теоретические вопросы) // Проблемы совершенствования советского законодательства. М., 1989. Вып. 43. С. 16.

8. Миронов А.В. Оценочные понятия в избирательном законодательстве Российской Федерации: автореф. дис. ... канд. юр. наук. Владивосток, 2004. С. 3.

9. Мелькин А.А. Оценочные юридические понятия как форма актуализации правовых принципов // История государства и права. 2007. № 2. С. 12-16.

10. Смирнова О.М. Филологическое правотолко-вание: автореф. дис. ... канд. юр. наук. Казань, 2007.

11. О милиции: закон РФ № 1026-1 от 18 апр. 1991 г.: ред. от 2 марта 2007 г. // Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. 18 апр. № 16, ст. 12, 503.

12. Калмыкова Ю.Х. О значении общих положений гражданского законодательства. Гражданский кодекс России. Проблемы. Теория. Практика: сб. памяти С. А. Хохлова / отв. ред. А.Л. Маковский. М., 1998. С. 48.

13. Игнатенко В.В. Оценочные понятия и административно-деликтный закон. Иркутск,

14. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая: текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М., 1996. С. 130.

15. Нурмагамбетов А.А. Оценочные понятия как критерии ограничения свободы гражданско-правового договора // Журнал российского права. 2007. № 2. С. 17.

16. Вильнянский С.И. Применение норм советского права // Уч. записки Харьковского юридического ин-та. Харьков, 1956. С. 14. Вып. 7.

17. Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. М., 1967. С. 27.

18. Диденко А.Г. Оценочные понятия в гражданском законодательстве. Избранное (постсоветский период). Алматы, 2004. С. 26.

19. Кашанина Т.В. Оценочные понятия в советском праве: автореф. дис. ... канд. юр. наук. Свердловск. 1974. С. 21.

20. Хижняк С.П. Юридическая терминология: формирование и состав / под ред. Л.И. Баранниковой. Саратов, 1997. С. 68.

21. Кодекс Республики Казахстан об административных правонарушениях от 30 янв. 2001 г. № 155-2 (с изменениями и дополнениями по состоянию на 05.07.2008 г.) // законодательство Казахстана ONLINE. WWW - ВЕРСИЯ. П. 3, ст. 169. URL: http://base. zakon.kz/doc/lawyer/ ?uid=F47B 8DEF-79DF-42F8-BC10-237A6B36 401F&language=rus&doc_id= 1021682&page=9. Загл. с экрана.

22. Фролов Е.А. Объект уголовно-правовой охраны и его роль в организации борьбы с посягательствами на социалистическую собственность: автореф. дис. ... д-ра юр. наук. М., 1971. С. 23.

23. Забоев К.И. Правовые и философские аспекты гражданско-правового договора. СПб., 2003. С. 135.

Поступила в редакцию 9.04.2009 г.

Fetisov O.E. A place and a role of estimating concepts of the legal policy of Russia. In the clause a place and a role of estimated concepts in modern legal politics of Russia are revealed and analyzed. The attitude to the given legal design of the Russian legislation at different stages of development of our society, including the Soviet period is shown. The accent on the modern attitude of the legal policy to the estimated concepts is made and on the basis of the research of various approaches and sights in jurisprudence on an investigated problem an attempt of development of author"s definition is done.

Key words: legal policy, estimated concepts within the right, functions of estimated concepts within the right.

Политика — чрезвычайно сложная сфера человеческих отношений. Одна из ее важнейших задач — управление обществом с учетом интересов различных социальных субъектов. Эти интересы часто исключаю друг друга.

Категория «политика» получила широкое распространение благодаря одноименной работе древнегреческого философа Аристотеля. Он рассматривал политику как форму общения семей и родов ради счастливой, благой жизни. В настоящее время этим термином часто обозначают различные виды влияния и руководства. Так, говорят о политике президента, партии, фирмы, редакции, учебного заведения, преподавателя, лидера и участников какой-либо группы.

Политика — определяется как сфера деятельности, связанная с распределением и осуществлением власти внутри государства и между государствами в целях достижения безопасности общества.

В самом широком смысле политику трактуют не иначе, как деятельность по организации совместной жизни людей в обществе, как необходимое и полезное в этом плане распорядительство. А политические отношения — как систему отношений между людьми, которые возникают и развиваются именно по поводу организации и функционирования государственной власти.

Наличие и состояние политики зависит от ряда факторов. Эта устойчивые необходимые факторы, или связи, и есть законы политики . К таким связям можно отнести следующие:

• зависимость политики субъекта от интереса к другому субъекту. Политику выстраивает тот, кто испытывает недостаток безопасности: в благах, в том числе в жизни и здоровье, в социальном положении, общении и т. д.; кто обладает большими ресурсами, тот и диктует условия политического (коллективного) существования; т. е. диктует тот, кто меньше заинтересован;
• зависимость устойчивости политических отношений от готовности субъектов жертвовать некоторыми частными (личными) интересами;
• зависимость совместной безопасности сообщества от справедливости распределения социальных позиций субъектов политики.

Безопасность содержит три основных элемента. Социальная безопасность подразумевает сохранение существования субъекта в определенном статусе. Экономическая безопасность означает наличие доступа к средствам существования. Духовная безопасность предполагает возможность свободного выбора идей, веры, вкусов и т. п., не ущемляющих интересы других людей.

Политика как общественное явление

• традиционный , когда политику определяют через государство и участие людей в осуществлении или оппонировании власти;
• социологический , в рамках которого политику трактуют в самом широком смысле, как любой вид социальной деятельности, связанный с самостоятельным руководством людьми, распределением благ и ресурсов, урегулированием конфликтов и т.д.

В традиционном подходе политика предстает как особая, отличная от других государственно-властная сфера общественной жизни и в ней же реализуется. Отсюда такие специфические дефиниции политики, трактующие ее как:

• сферу борьбы за власть и способ реализации этой власти ;
• науку и искусство государственного управления ;
• способ производства законных социальных приказов и предписаний и др.

В социологическом подходе политика как общественная деятельность не обязательно связана с государственной властью, а, следовательно, и не образует особой сферы общественной жизни. Она присутствует везде, и любое явление или действие приобретают политический характер в той мере, в какой они «затрагивают организацию и мобилизацию ресурсов, необходимых для осуществления целей конкретного коллектива, общности и т.д.» Поэтому нередко говорят: «Куда ни кинь — везде политика». Она присутствует даже в семье, когда умная жена так управляет мужем, что последнему кажется, что он в доме хозяин, хотя фактически находится у жены «под каблуком».

Интерпретация понятия «политика»:

• Курс, на основе которого принимаются решения, меры по выполнению и формированию задач.
• Искусство управления людьми, все виды деятельности по самостоятельному руководству.
• Сфера борьбы за завоевание, удержание и использование государственной власти.
• Искусство управления государством.

Потребность общества в политике. Необходимость политики

В качестве своего фундаментального социального основания политика имеет объективную потребность общества в саморегуляции, в поддержании сплоченности и единства .

по своей структуре асимметрично . Существование различных классов и (профессиональных, демографических, этнических и т.д.), имеющих несовпадающие, а то и прямо противоположные интересы, стремления, идеологии, с неизбежностью ведет к их столкновению и борьбе друг с другом. И для того, чтобы эта естественная во все времена и у всех народов борьба не приняла форму войны «всех против всех», требуется особая организация силы , которая взяла бы на себя функцию ее предотвращения и обеспечила бы необходимый минимум общественной урегулированности и порядка. Именно эту функцию самосохранения общества выполняет политика, и, прежде всего, в лице такого ее верховного субъекта, как государство. Неслучайно политику очень часто определяют как «искусство жить вместе, искусство единства во множестве» .

Роль политики в обществе:

• выяснение смысла существования данной общности и системы ее приоритетов;
• согласование и сбалансированность интересов всех ее членов, определение общих коллективных устремлений и целей;
• выработка приемлемых для всех правил поведения и жизнедеятельности;
• распределение функций и ролей между всеми субъектами данной общности или, по меньшей мере, выработка тех правил, по которым происходит это распределение;
• создание общепринятого (общепонятного) всем языка — вербального (словесного) или символического, способного обеспечить эффективное взаимодействие и взаимопонимание всех участников сообщества.

На вертикальном срезе, как показано на схеме, субъектами политики (т.е. теми, кто «отправляет» политику и участвует в политико-властных отношениях) выступают:

Поле политики

«Поле политики», т.е. то пространство, на которое она распространяется, имеет два типа измерения: территориальное и функциональное . Первое очерчено границами страны, второе — сферой действия принимаемых политических решений. При этом в «поле политики» входят практически все области общественной жизнедеятельности: экономика, идеология, культура и т.д. Политика взаимодействует с ними по принципу обратной связи, т.е. исходит из взаимовлияния политики и общественной среды.

Характер взаимоотношений политики и экономики напрямую зависит от типа государственного строя. Если в тоталитарных системах экономика выступает как концентрированное выражение политики, т.е. она управляема ею и всецело ей подчинена в ущерб экономической целесообразности, то в современных западных странах эти две «ипостаси» выступают как дополняющие и работающие друг на друга общественные системы . И проблема взаимодействия экономики и политики заключается не в выборе между двумя противоположностями: монополизмом (стихией) государства и монополизмом (стихией) рынка. Речь идет о поиске оптимальных моделей, нахождении разумных пропорций между тем и другим, т.е. между государственным регулированием и свободой частного предпринимательства, саморегуляцией рынка. Так называемый экономический антиэтатизм, т.е. полное изгнание государства из экономики, не более чем социальная утопия .

«Деловая» функция политики по отношению к экономике — это не что иное, как производство и поддержание в обществе определенного минимума социальной стабильности и порядка , при которых только и возможна эффективная хозяйственная деятельность, в том числе и в форме частного . В условиях же хаоса и анархии такая деятельность, по общему правилу, невозможна. Хаос реформировать нельзя. Что же касается общесоциальной «деловой» функции экономики, в том числе и бизнеса, по отношению к обществу и государству , то она может быть выражена предельно лаконичной целевой установкой: «кормить и одевать народ». Но народ не в качестве «иждивенца» и объекта социальной благотворительности, а народ в роли совокупного наемного работника и активного субъекта хозяйственной деятельности, который одновременно аккумулирует в своем лице как основного производителя, так и потребителя материальных и нематериальных благ.

Следует обратить особое внимание и на то, что политика неразрывно связана с идеологией и вне идеологии и без идеологии существовать не может. Идеология, как система ценностей данного общества, обладающих мобилизационным потенциалом, по отношению к политике выполняет двоякого рода функции: с одной стороны, функцию ориентации ; с другой — функцию ее идеологической легитимации, т.е. оправдания действий .

Первая функция особенно важна на крутых поворотах истории, при смене политического строя и коренной ломке традиционных структур и представлений. Вторая — в качестве средства легитимации государственно-властных решений, т.е. в качестве обоснования и оправдания тех из них, которые непопулярны в народе, носят, что называется, «шокотерапевтический» характер по принципу «иного просто не дано».

По-особому складываются отношения между политикой и наукой . Политика в силу своей многоликости, субъективности, динамичности и других особенностей неравнозначна науке, т.е. она не сводится к точной реализации разработанных наукой решений, открытых ею законов. Наука не «правит» политикой, а выступает в роли ее беспристрастного, находящегося «по ту сторону добра и зла», советника. Касательно политики основная функция науки сугубо прагматическая — это, прежде всего, ее информационное обеспечение, проведение экспертизы, прогнозирование и моделирование ситуаций и пр.

Серьезное изучение политики предполагает и выделение такого ключевого вопроса, как соотношение политики и морали .

На уровне массовых представлений о политике самой распространенной точкой зрения на сей счет выступает утверждение об их несовместимости: там, где начинается политика, — кончается мораль. Если обратиться к истории и дням сегодняшним, то такая точка зрения имеет право на существование, но она, тем не менее, не может быть признана до конца правильной и научной. Никакой всеобщей заданности политики на аморальность не существует. Все зависит от характера того общественного устройства, в котором реализуется политика, а также от «чистоты рук» тех, кто стоит у ее руля. Там, где есть демократия, где любые действия в сфере политики подконтрольны ее механизмам, народу, там мораль и политика вполне уживаются друг с другом. Но совместимость морали и политики — не в строгом соблюдении политикой норм морали, а в разумном, нравственном сочетании добра и зла. Политика — это все же специфическая сфера вынужденных, порой даже очень «крутых» решений, когда императивы морали приходится согласовывать с рациональностью и целесообразностью действий, а собственные желания и пристрастия с диктатом обстоятельств. Политик действует нравственно тогда, когда добро от его поступков существенно превышает зло . Французский просветитель Вольтер в этой связи говорил: «Часто, чтобы сделать большое добро, приходится совершать небольшое зло».

И общества - это непростая тема. Чтобы получить полноценный и развёрнутый ответ, здесь необходимо ознакомиться с многотомными трудами. Но сделать небольшую выборку наиболее весомых постулатов можно и в рамках небольшой статьи.

Общая информация

Говоря про роль права в жизни человека, общества, государства и всей планеты, следует отметить, что оно находит своё проявление в регулятивных и охранительных функциях.

Первый аспект можно наблюдать в экономических, семейных, торговых и иных отношениях. Роль государства в данном случае заключается в том, что оно занимается установлением общих для всех участников прав и обязанностей. Охранительные функции - это защита от посягательства на жизнь и здоровье людей, их имущество, а в случае, если это негативное событие произошло, то устанавливает ответственность за убийство, кражу, нанесение вреда и за иные опасные деяния. Очень велика роль права в жизни общества. следит за тем, чтобы все предписания исполнялись. А в планетарном масштабе страны следят каждая за собой и другими.

Историческое развитие

Но не стоит забывать, что роль государства и права в жизни общества в первую очередь была направлена на защиту господствующего класса на протяжении длительного времени. Но даже тогда была определённая защита, пускай даже и только среди равных людей (тут можно вспомнить об эпохах рабства и феодализма). Но уже тогда существовали ограничения для отдельных представителей властвующего класса. Так, давайте рассмотрим ситуацию рабовладельческого Рима: тогда раб был только «вещью» для своего господина, но тем не менее последний не имел права лишать первого жизни безнаказанно. Если говорить про роль права в жизни общества кратко, то следует отметить, что оно является системой ограничений, что действуют в интересах всего общества. Даже в ушедшие эпохи благодаря этому сохранялось само общество. Правда, тут вопрос в качестве. В полной мере весь потенциал права может быть реализован только при действительно демократическом государстве, где место и роль права в жизни общества - в фундаменте построения социума.

Как определить реальное положение дел?

Место и роль права в жизни общества позволяют говорить о достигнутом социуме показателе культуры. То, насколько полезны установленные порядки, их помощь в удовлетворении прогрессивных личных и общественных интересов и потребностей и говорит нам о достижении балансового положения, когда уровень угнетения отдельных элементов стремится к минимуму. права в жизни общества заключается в том, что оно позволяет упорядочить стабилизировать их и развивать в дальнейшем. Причем направление выбирается согласно интересам социума. Иными словами, все экономические, политические и другие изменения будут осуществляться только и исключительно посредством действующего права.

Особенности понимания

Если недооценить роль государства и права в жизни общества, не понимать его значение и важность, то этим можно нанести значительный вред.

При этом следует отметить, что преувеличение его значения тоже негативно сказывается. Иными словами - право важно, но его возможности не безграничны. Давайте рассмотрим небольшой пример для понимания границ. Такие проблемы, как алкоголизм, пьянство, наркоманию и так далее решить одними правовыми запретами не получится. Почему? Дело в том, что это не юридическая проблема. Для успешного решения любой из вышеперечисленных проблем необходимо использовать полноценный комплекс социальных, экономических, социальных и правовых мер. И осуществляться они должны обществом совместно с государством. Да, нельзя взять и перебросить выполнение определённых задач на одно правительство и органы местной власти. Следует трудиться над решением определённых проблем и самостоятельно.

Понятие права

Как говорил Эпикур, людям нужны даже самые глупые законы, ибо при их отсутствии человечество просто себя бы пожрало. Специфика русского языка привела к тому, что существует два варианта толкования самого слова «право». В одном случае его могут использовать для обозначения системы правил поведения и взаимоотношений. В других - по отношению к конкретному индивиду, то есть Понятия являются взаимосвязанными и действуют так, чтобы увеличиваться общую эффективность, успешно реализовывая эффект синергии. Давайте рассмотрим небольшой пример. Наша общественная деятельность регулируется законодательством. То есть, доказывая свою точку зрения, мы не можем убивать не согласных с нами людей, избивать их и так далее. И одновременно сложно представить, чтобы существовали определённые нормы процессов выбора друзей, кого любить, как проводить время, какие книги читать и тому подобное. Следует понимать, что существует разное понятие права. Роль права в жизни общества во многом зависит от того, с какой точки зрения мы рассматриваем определённую конкретную ситуацию.

Важность и значение

Думаем, уже написанного достаточно, чтобы иметь представление про роль права в жизни общества.

Эссе, написанное нами, даёт ответы на большое количество вопросов, и некоторые из них хочется раскрыть ещё. Если спросить случайного человека, где он используется право, то, вероятнее всего, он скажет, что оно занимается регулирование важных общественных отношений. И это будет верно. Но это неполный ответ. Во многом это зависит от существующего государственного строя. Причем складывается обратная ситуация. Так, если право регулирует множество сфер со значительной детализацией - то это значит, что властвует тоталитаризм. Если оно ограничено сугубо действительно нужными областями - то, вероятнее всего, рассматриваемый объект является демократическим государством. То есть, необходимо соблюдать определённый баланс. Да, уверенность в каждом действии - это хорошо. Но если право как система норм и ценностей будет проникать в каждую сферу, то мы сами не успеем заметить, как окажемся за стеной с колючей проволокой и будет дружно маршировать в одной колонне.

Сферы права

Они различаются по уровню регуляции.

Мы будем рассматривать от наиболее к наименее «прописанным» сферам общественной жизни.

1. Политическая . В эту сферу включено всё, что связано с управлением социума. Так, регулируется программа развития общества, деятельность партий, общественных объединений, государственных органов, взаимоотношения между нациями и различными группами и тому подобное. Этот аспект является весьма тщательно прописанным с точки зрения права.
2. Экономическая . Она занимается производством, обменом и потреблением благ, созданных человеком. Благодаря тому, что экономика способна проводить саморегулирование, право здесь присутствует в меньшей степени, и, как правило, направлено на предоставление равных возможностей.

Продолжение списка

1. Социальная . Эта сфера занимается удовлетворением существующих насущных потребностей отдельного индивида. В качестве примера здесь можно привести питание, одежду, проживание, работу и тому подобное. Так, право не регулирует, что нам надевать (хотя это ещё в какой стране посмотреть), но следит за тем, чтобы продаваемая продукция была не вредной для здоровья. Также в рамках социальной сферы осуществляется поддержание людей, которые не могут прокормить себя. К таковым следует отнести детей, студентов, пенсионеров, инвалидов, безработных, переселенцев, беженцев и так далее. Им для облегчения жизни выдаются небольшие пособия.
2. Духовная . Сюда включена наука, культура, образование, самопознание, нравственность, этикет и иные продукты высоких планов. В качестве примера слабой регуляции можно привести только установление стандартов определённой части сферы и размеры его финансирования, особенности деятельности центров обучения и тому подобное.

Заключение

Вот и подходит к логическому завершению наша небольшая статья. Необходимо отметить, что тема чрезвычайно интересная, ей следовало бы посвятить больше времени. Здесь существует большое количество специфических особенностей. Так, больше всего правом регулируется но в качестве основы жизни общества выступает экономика. Если люди бедны, то никакие референдумы и свободные выборы не позволят решить имеющиеся проблемы и повысить их благосостояние. При этом, если деньги будут идти не на науку и образование, а на пенсии и пособия, то под вопрос можно поставить перспективу развития самого государства. И задача права (в идеале) - создание оптимальных условий для развития. Конечно, это может негативно сказаться сейчас, но чем-то нужно жертвовать, чтобы получить определённые преференции в будущем.

Слово "право" - многозначно, имеет богатое разностороннее содержание. Его употребляют:

1. в общесоциальном смысле (моральное право, право народов и т.п.), в рамках которого речь идет о нравственных, политических, культурных и иных возможностях в поведении субъектов (например, моральное право руководить коллективом; поступить по совести; изменить, следуя моде, свой внешний вид; право члена общественного объединения и т.п.);
2. для обозначения определенной правовой возможности конкретного субъекта (в данном случае такое право называется субъективным, принадлежащим личности и зависящим от его и желания - право на образование, на труд, на пользование культурными ценностями, на судебную защиту и т.д.);
3. для обозначения юридического инструмента , связанного с государством и состоящего из целой системы норм, институтов и отраслей (это так называемое объективное право - конституция, законы, подзаконные акты, правовые обычаи, нормативные договоры).

Право (как юридический инструмент) есть система общеобязательных, формально определенных юридических норм, выражающих консолидированную волю общества (конкретные интересы различных классов, социальных групп, слоев), устанавливаемых и обеспечиваемых государством, и направленных на урегулирование общественных отношений.

Право - это обусловленная природой человека и общества система регулирования общественных отношений , которой присущи

• нормативность,
• формальная определенность в официальных источниках и
• обеспеченность возможностью государственного принуждения.

Признаки права как социального института:

1. волевой характер , ибо оно есть проявление воли и сознания людей, но не любой воли, а прежде всего государственно выраженной воли классов, социальных групп, элит, большинства членов общества;
2. общеобязательность , в нем воплощается суверенитет государства, означающий, что выше официальной, публичной власти в обществе никого нет и быть не может и что все принимаемые распространяются на всех либо большой круг субъектов;
3. нормативность права заключается в том, что оно прежде всего состоит из норм, т.е. общих правил поведения, регулирующих значительный круг общественных отношений;
4. обеспеченность возможностью государственного принуждения состоит в том, что право во многом принимается, применяется и обеспечивается государственной властью. Государство для того и функционирует, чтобы гарантировать соблюдение исполнения юридических норм;
5. формальная определенность права заключается в том, что нормы права имеют внешне выраженную письменную форму, должны быть четко объективированы, точно определены, воплощены вовне;
6. системность права проявляется в том, что оно представляет собой не механическую совокупность юридических норм, а внутренне согласованный, упорядоченный организм, где каждый элемент имеет свое место и играет свою роль, где юридические предписания взаимосвязаны, расположены определенным иерархическим образом, группируются по отраслям и институтам.

Ценность права выражается в том, что оно прежде всего выступает средством:

• регулирования общественных отношений (придает действиям людей согласованность, упорядоченность, уверенность);
• защиты существующего общественного строя (устанавливает меры юридической ответственности за общественно опасные и вредные деяния);
• обновления общества, фактором его прогресса (содействует развитию тех социальных связей, в которых заинтересовано общество);
• решения глобальных проблем современности (оборонных, экологических и т.п.);
• определения меры свободы личности в обществе (фиксирует масштабы, границы свободы);
• утверждения нравственных начал в общественной жизни, инструментом воспитания населения и формирования цивилизованной правовой культуры.

Многообразие определений права

О сущности права

Методически при рассмотрении сущности права важно учитывать две стороны - формальную и содержательную.

С формальной точки зрения любое право по своей природе есть прежде всего регулятор и стимулятор общественных отношений. Однако если при анализе сущности права ограничиваться данным аспектом, то право в разные эпохи и в разных государствах будет одинаковым по своей сути, и мы никогда не сможем познать сущность права конкретного общества. Например, рабовладельческое право Древнего Рима и современное право Италии далеко не тождественны по своей сущности.

Поэтому необходимо обратиться к содержательной стороне , позволяющей ответить на следующие вопросы:

1. чьи интересы обслуживает в первую очередь данный регулятор;
2. какие функции осуществляет в приоритетном порядке?

История, социальная практика убедительно показывают, что право может использоваться в различных целях как средство первоочередного удовлетворения потребностей тех или иных классовых, общественных, религиозных, национальных, расовых и других интересов.

Исходя из этого, можно выделить и соответствующие подходы к сущности права:

1. классовый;
2. общесоциальный;
3. религиозный;
4. этнический;
5. расовый и иные подходы.

Хронологически первым является классовый подход , в рамках которого право определяется как система гарантированных государством юридических норм, выражающих возведенную в закон государственную волю экономически господствующего класса. Здесь право используется в узких целях как средство для обеспечения главным образом интересов правящей группы.

Существует также общесоциальный подход , который рассматривает право как выражение компромисса между классами, группами, различными социальными слоями общества. Здесь право применяется в более широких целях - как средство закрепления и реального обеспечения прав человека и , экономической свободы, демократии, политического плюрализма и т.п.

Наряду с этими основными выделяют и другие - религиозный, этнический, расовый и иные подходы к сущности права, в рамках которых соответствующие интересы будут доминировать в законах и подзаконных актах, правовых обычаях, судебной практике.

Иначе говоря, сущность права многопланова. Она не сводится только к классовым и общесоциальным началам. Поэтому в ней в зависимости от исторических условий на первый план может выступать любое из вышеперечисленных начал.

Становление права есть процесс и результат целенаправленной деятельности человека, включающий в себя познание права, его восприятие (оценку) и отношение к нему как к целостному социальному явлению.

Множественность теорий правопонимания обусловлена различными

1. национальными и региональными традициями ,
2. философскими и идеологическими воззрениями ,
3. историческими и социально-психологическими особенностями .

Учитывая такой плюрализм мнений и сложную природу самого права, И. Кант верно заметил, что "юристы до сих пор ищут свое определение права". В силу того что право находится как бы на "перекрестке" удовлетворения интересов различных социальных групп, слоев, классов, элит, оно может быть использовано в разных целях.

Основные концепции права:

1) естественно-правовая;

Суть естественно-правовой концепции: право есть совокупность естественных прав человека (Гоббс, Локк, Радищев и др.).

Философское видение правовых явлений - это и есть их рассмотрение под углом зрения естественного права.

Таким образом, под естественным правом

Основные положения естественного типа правопонимания:

2) нормативистская;

Нормативизм: право есть пирамида не зависящих от сущего норм (Штаммлер, Новгородцев, Кельзен и др.).

Нормативизм делит сферу жизнедеятельности субъекта на две области – область сущего и область должного, к которой он относит и право. Оно, таким образом, не имеет обоснования вне сферы норм долженствования, и его сила зависит от логичности и стройности системы юридических норм – пирамиды норм, где каждая норма черпает свою законность в норме более высокой юридической силы.

Основные идеи нормативистской теории права:

1. право – это система взаимосвязанных и взаимодействующих норм, изложенных в нормативных актах;
2. нормы права издаются государством, в них выражается государственная воля , возведенная в закон;
3. нормы права регулируют наиболее важные общественные отношения;
4. само право и его реализация обеспечивается в необходимых случаях принудительной силой государства;
5. от норм зависят возникновение правоотношений, формирование правосознания, правовое поведение.

3) материалистическая;

Право есть возведенная в закон воля господствующего класса (Маркс, Энгельс, Ленин и др.).

Марксизм понимает под правом прежде всего возведенную в закон государственную волю господствующего класса, содержание которой определяется в конечном счете материальными, производственными условиями его существования.

Основные положения материалистического (марксистского) типа правопознания:

1. сущность и развитие права, как и государства, обусловлены в конечном счете материальными условиями жизни общества, прежде всего типом производственных отношений, определяемым в свою очередь господствующими формами собственности на средства производства;
2. право, как и государство, по своей социальной природе – явление классовое. Это означает, что оно возможно только в классовом обществе; появляется с делением общества на классы; выражает в конечном счете интересы экономически и политически господствующего класса (например, в капиталистическом обществе – буржуазии);
3. право, хотя и обусловлено экономическими отношениями, обладает, однако, относительной самостоятельностью как феномен общественного сознания и национальной культуры, оказывая активное обратное воздействие на все сферы общества, в том числе экономическую;
4. со сменой типа производственных отношений, наступающей, как правило, в ходе социальной революции, меняется и классовая сущность права, т.е. оно начинает отражать интересы прежде всего того класса, который получает политическую и экономическую власть.

4) психологическая;

Право есть правовые эмоции личности (Петражицкий, Росс, Рейснер и др.).

Свою концепцию Петражицкий называл “эмоциональной теорией” и противопоставлял ее иным психологическим трактовкам права, исходившим из таких понятий, как воля или коллективные переживания в сознании индивидов.

Психологическая теория правопонимания, как и иные позитивистские доктрины, исключает из понятия права его сущностные и аксиологические (ценностные) аспекты, определяя это понятие эмпирическими (конкретными) признаками. В теории Л.И. Петражицкого правом признается не формальная норма законодателя, а данная психическая реальность – правовые эмоции людей. Эти эмоции носят так называемый императивно-атрибутивный характер, т.е. представляют собой переживание

• чувства обязанности что-то сделать (императив) и
• чувства правомочия на что-то (атрибутивная норма).

В эмоции эти два чувства неразрывно связаны. Все правовые переживания делятся на два вида:

1. переживание позитивного (установленного государством) и
2. переживание интуитивного (автономного, личного) права, которое не связано с позитивным.

Интуитивное право, в отличие от позитивного, выступает подлинным регулятором поведения и поэтому должно рассматриваться как действительное право.

5) социологическая;

Право есть реализация законов, юридические действия (Эрлих, Муромцев, Паунд и др.). Право генерируется самим обществом, которое и следует изу­чать, а не законодательством, юриспруденцией или судебной практикой.

Исходные начала права, утверждает Эрлих, следу­ет искать в обществе, в образующих его объединениях и союзах, таких как семья, торговые товарищества и само государство.

Данная теория разграничивает право и закон: право как должное (в законах) рядополагается не сущностным принципам человеческого духа (есте­ственному праву), а воплощенному в правоотношениях так называе­мому реальному праву, или «сущему праву», или «живому праву», создаваемому различными субъектами общественных отношений в процессе жизнедеятельности.

Право здесь – не высшее должное (идеалы, ценности, высший разум, как в праве естественном), а эмпирические факты поведения субъектов правоотношений – физических и юридических лиц. Нормы «живого права» должны как-то выделяться из конкретного поведения. Эту функцию – формулирование права – осуществляют, согласно данному подходу, судьи в процессе юрисдикционной деятельности. Они отыскивают нормы «реального права» и на их основе выносят решение, не будучи жестко связанными государственными предписа­ниями. В этом случае судья выступает не только правоприменителем, но и субъектом правотворчества, делая фактическое юридическим на основе конкретной целесообразности.

В историческом контексте право оценивалось и оценивается по-разному. Названные теории есть самые заметные вехи в процессе правопонимания, в изменении юридического мировоззрения общества. Далеко не случайно, что эти учения не раз уже были востребованы практикой. Каждая из перечисленных доктрин имеет как положительные, так и отрицательные моменты.

Объективное и субъективное право

Право в объективном смысле, или просто объективное право - это совокупность юридических норм, выраженных (внешне объективированных) в соответствующих актах государства (Конституциях, законах, кодексах, указах, постановлениях и т.д.). При этом в объективное право входят также судебный прецедент, правовой обычай и нормативные договоры.

Иначе, право в объективном смысле - это законодательство данного периода в данной стране.

Таким образом, объективное право часто отождествляется с позитивным правом, то есть с совокупностью юри­дических правил, действующих в данный момент и в данном обществе. Однако такое видение предмета оказывается зауженным, поскольку состояние права в некотором обществе в определенный момент не мо­жет рассматриваться отдельно (или изолированно) от своих источников или от тенденций (общего контекста) в сфере идеологии.

Право в субъективном смысле, или субъективное право - это система прав, свобод и обязанностей граждан, закрепленных в действующем законодательстве или вытекающих из многочисленных правоотношений, а также присущих индивиду от рождения. В право в субъективном смысле входят и законные интересы.

Иначе, право в субъективном смысле - это те конкретные возможности, права, требования, притязания, законные интересы, а также обязанности, которые возникают на основе и в пределах этого законодательства на стороне участников юридических отношений.

Суть разграничения права на объективное и субъективное:

• право как норма, закон , государственное установление в соответствующих актах и
• право как возможность или управомоченность субъектов вести себя известным образом в рамках этих установлений.

В современной зарубежной литературе проблема соотношения объективного и субъективного права закономерно дополняется указа­нием на право позитивное. Объективным правом называется система правил, регулирующих жизнь в обществе, соблюдение которых, в свою очередь, гарантируется публичной властью.

Естественное и позитивное право

Философское осмысление правовой реальности началось с разграничения права на

• естественное (jus naturale) и
• позитивное (jus civile).

Именно их противоречивое единство, соединение позитивно-нормативной легальности с естественно-правовой справедливостью, и составляет, в самом первом приближении, структуру правовой реальности в настоящее время.

Само разграничение права на естественное и позитивное сориентировано на поиск основ права в естественной жизни людей, «человеческой сути их бытия».

Основная ценность естественно-правового подхода:

• позволяет выявить базисные основы права: наряду с правом, созданным людьми и выраженным в законах (позитивным правом), существует естественное право - сумма требований, рожденных непосредственно, без какого-либо человеческого участия, самой жизнью общества, объективными условиями жизнедеятельности человека, то есть естественным ходом вещей;
• требования естественного права обладают безусловной непреложностью, категоричностью, неподвластностью конкретным ситуациям (в том числе произволу отдельных лиц).

Нормы естественного права призваны защищать права человека, которые обусловлены особенностями его природы (право на жизнь, продолжение рода, общение, самоутверждение, собственность, личное достоинство, свободное волеизъявление, свободу совести, мысли, слова и др. Естественно-правовые доктрины предполагают, что все эти права являются безусловным достоянием человека и даны ему уже самим фактом его рождения и существования в качестве человека.

Таким образом, под естественным правом можно понимать совокупность объективных социальных ценностей и потребностей человеческого бытия (свободу, равенство, справедливость и т. д.), а также универсальных норм и принципов, находящихся в основании всех правовых систем мировой цивилизации.

Основные положения естественного типа правопонимания

1. Теоретическое и практическое различение права и закона. Наряду с позитивным (принятым законодателем) правом существует высшее, настоящее – «естественное» право, свойственное человеку от природы (право на жизнь, на свободу, и т.д.). Как отмечает В.А. Четвернин (см. Современные концепции естественного права. М., 1988. С. 7.) , «право» – это социальный феномен упорядочения человеческой жизни, имманентный человеческому бытию, обладающий в этом качестве большей ценностью, чем закон; право есть необходимый регулятор межчеловеческих отношений, который отличается от «производного», «несовершенного», «недостаточного», а иногда даже «неприемлемого» закона тем, что право всегда «истинно», «разумно», «естественно», «действительно», «человечно» и т.д.
2. Не всякий юридический закон, будучи даже безупречным по форме, содержит в себе право. Содержание любого закона должно быть подвергнуто проверке с позиций его соответствия «естественным» человеческим, общественным, природным и т.д. нормам; «несправедливый закон не создает право».
3. Право и мораль концептуально едины : сам термин «правовое» означает содержательное соответствие юридических предписаний требованиям морали, где мораль выступает определяющей правотворческой и правоприменительной детерминантой права.
4. Источник права человека находится в самой «человеческой природе» . Юридические права человек приобретает от рождения, и эти права не могут как «дароваться» человеку государством, так и отчуждаться в пользу последнего.

В то же время, для того чтобы стать регулирующим фактором, нормы и принципы естественного права должны получить воплощение в нормах позитивного права, которое выступает как другой, необходимый и существенный элемент правовой реальности.

Оно рассматривается как искусственное создание цивилизации, как проявление властной воли конкретных социальных субъектов и, в первую очередь, государства.

Позитивистский тип правопознания основывается на позитивизме как направлении философского идеализма, отстаивающем прин­цип, что единственным источником истинного, действительного («положительного») знания может быть только что-то конкретное.

В рамках позитивистского типа правопознания сложилось несколь­ко самостоятельных, отличных друг от друга концепций права (рассмотрены выше):

1. этатистский (юридический позитивизм: государство как наивысший результат и цель существования общества);
2. пси­хологический (он относится к неклассическому типу позитивизма);
3. оциологический.

Трем указанным разновидностям позитивизма соответствует ориентация на три сферы правовой действительности: государство, общество и человек с его внутренним миром (См.: Философия права / Под ред. О.Г. Данильяна. М., 2005. С. 151).

Позитивное право представляет собой институциональное образование: оно существует в виде внешних объективированных институтов, формализованных юридических норм, выраженных в законах, иных общеобязательных, нормативных юридических документах.

Подобно всем феноменам цивилизации, оно, с одной стороны, несет с собой груз отрицательных потенций (возможность подчинения права произволу государственной воли, узкоклассовым, групповым, этническим интересам), а с другой - характеризуется определенными достоинствами.

Основная ценность позитивного права:

• оно, как важный элемент общества в условиях цивилизации, представляет собой нормативно-ценностный регулятор, призвано регулировать поведение людей, складывающиеся в обществе отношения;
• его государственная обеспеченность, то есть высокая гарантированность действий права, возможность сделать реальным (главным образом при помощи государственной власти, его принудительной силы) вводимый порядок прав и обязанностей.

Указанные свойства позитивного права дают возможность в той или иной степени исключить из общественной жизни произвол и своеволие, в какой-то мере гарантировать стабильность, социальный мир, исключить хаос в поведении людей, произвол в отношении личности.

Основные черты позитивного типа правопонимания

1. Ото­ждествление права и закона, изданного государственной властью. Дей­ствительным правом признается любая по содержанию норма, если только она по своим формально-процедурным критериям получила официальное признание государства. Проверять ее соответствие ка­ким-то абстрактным принципам «человеческой природы» позитивисты считают для права абсолютно излишним, так как всякий критерий «истинности» и «естественности» нормы будет лишь продуктом пристрастий проверяющего, не поддающимся научной верификации.
2. Жесткое разграничение права и морали. Для права определяющее значение имеет сама по себе юридическая форма, а не моральное содержание закона, указа и т.д. В случае расхождения формы и содержания решающее значение для права имеют санкция государства и включенность в существующий правопорядок.
3. Источник прав человека находится в законодательстве. Человек имеет права не в силу некой своей «при­роды», а в качестве гражданина конкретного государства, и последнее определяет эти права в конституции.
4. Предметом изучения права должны быть не некие внегосударственные принципы добра и справедливости, а только сами «положи­тельные» нормы, записанные в текстах законов и доступные, таким образом, для непосредственного наблюдения и восприятия. Исследо­ватель должен анализировать эти тексты в соответствии с правилами логики, грамматики, юридической техники и т.д.

Проблемы разграничения права на естественное и позитивное (по В. Бачинину)

При всей условности разделения права на естественное и позитивное следует признать, что суть стоящих за этим разграничением проблем серьезна и глубока.

1. Естественное право считается производным от естественного порядка вещей, то есть от строя мироздания и природы человека, являющегося неотъемлемой частью миропорядка. Позитивное же право - искусственное создание, сотворенное людьми, преданными интересам такого искусственного формообразования, как государство. Поэтому нормы позитивного права могут не только соответствовать принципам естественного миропорядка, но и противоречить им.
2. С помощью естественного права, его норм и принципов индивидуальное правосознание связывает свое существование с универсальными, всеобщими первоначалами бытия. С помощью же позитивного права оно связывает свое бытие с конкретным государством и его институтами.
3. Естественное право возникает вместе с первыми ростками человеческой цивилизации и культуры. Позитивное же право возникает значительно позже, одновременно с формированием государственности.
4. Естественно-правовые нормы выражены, помимо юридических документов, в виде неписаных обычаев и традиций, присутствуют в содержании религиозных и этических требований. Позитивно-правовые же нормы всегда предполагают письменную фиксацию в виде формализованных нормативных актов юридического характера.
5. В соответствии с естественно-правовыми доктринами права человека на жизнь, свободу, собственность, личное достоинство считаются принадлежащими ему изначально и безусловно. Уже самим фактом своего рождения в качестве человека каждый ими наделен, и никто не вправе посягать на них. Согласно же позитивно-правовой логике, свободы и права человек получает из рук государства, которое отмеривает их в той степени, в какой считает нужным, и которое может не только дать права, но и отнять их, если сочтет это необходимым.
6. Естественное право не тождественно действующему законодательству. Оно предполагает религиозно-метафизические и нравственно-этические основания, которые чрезвычайно расширяют и углубляют его юридическое содержание, связывают его со многими ценностями мировой культуры. Позитивное право отождествляет себя с действующим законодательством и потому может считаться атрибутом цивилизации, но не культуры.
7. Нормы и принципы естественного права имеют религиозные и этические обоснования. Позитивное же право демонстративно отказывается от них. Оно опирается на волю государства и убеждено в необходимом и достаточном характере такого обоснования.
8. Нормативно-ценностным пределом устремлений для естественного права служит высшая справедливость, понимаемая как универсальный идеал, соответствующий коренным устоям миропорядка. Для позитивного права таким пределом являются интересы государства и др.

Единство понятия права

Суммируя изложенное и учитывая существующие в современной отечественной и зарубежной научной литературе мнения, можно предложить следующее определение права, разделяемое с небольшими расхождениями большинством правоведов, как ученых, так и практиков.

Право есть совокупность исходящих от государства общеобязательных, формально определенных норм, выражающих идеи свободы, справедливости, гуманизма, нравственности, прав человека и призванных регулировать поведение людей и их коллективов в целях стабильного функционирования и развития общества.

Приведенное выше определение черезчур идеализировано и не подходит для определения права современной России. Право Российской Федерации начала 21 века можно определить как систему общеобязательных, формально определенных юридических норм, выражающих консолидированную волю конкретной социальной группы (слоя), устанавливаемых и обеспечиваемых государством, и направленных на урегулирование общественных отношений. (позитивистский подход к определению права, сила нормативизма и слабость естественно-правовой доктрины)

Некоторые исследователи выражают мнение, что право в юридическом смысле слова представляет собой своеобразный итог осуществления в современном обществе правовой и юридической деятельности (см., например, Проблемы теории права и правореализации: Учебник / Отв. ред. Л.Т. Бакулина. – М.: Статут, 2017. – 384 с.). При этом первичны именно правильные и целесообразные способы удовлетворения человеческих потребностей, которые фиксируются в виде правил поведения и обеспечиваются государством как «право». В этом смысле право выступает как защи­щенная сфера свободы. Эта точка зрения представляется мне также идеализированной, по крайней мере, на современном этапе развития российского общества.

0.5

(Сорокин В. В., Васев И. Н.) («История государства и права», 2011, N 5)

МЕСТО И РОЛЬ ПОНЯТИЯ «СУБЪЕКТИВНОЕ ПРАВО» В СОВРЕМЕННОЙ ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКЕ <*>

В. В. СОРОКИН, И. Н. ВАСЕВ

——————————— <*> Sorokin V. V., Vasev I. N. Place and role of the concept «subjective law» in contemporary juridical science.

Сорокин Виталий Викторович, заведующий кафедрой теории и истории государства и права юридического факультета Алтайского государственного университета, доктор юридических наук.

Васев Игорь Николаевич, аспирант кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Алтайского государственного университета.

В статье анализируются основные тенденции развития понятия «субъективное право» в современной юридической науке. Автор подвергает критическому осмыслению устоявшийся нормативистский взгляд на субъективное право. Обосновывается необходимость восприятия данной категории как самоценной и самодостаточной по отношению к объективному праву.

Ключевые слова: право, юриспруденция, правопонимание, субъективное, объективное, нормативизм, свобода, выбор, мера.

The article analyses fundamental tendencies of development of concept «subjective law» in contemporary juridical science. The author critically analyses the stable normativist understanding of subjective law; substantiates the necessity of perception of this category as self-sufficient and independent with regard to objective law.

Key words: law, jurisprudence, legal understanding, subjective, objective, normativism, freedom, choice, measure.

В современной правовой науке в подавляющем большинстве случаев можно встретить определения субъективного права, сформулированные в русле советской традиции. Например: «Субъективное право представляет собой меру возможного поведения (меру свободы), предоставленную управомоченному лицу для удовлетворения своего интереса» <1>. Или у В. И. Леушина находим: «Субъективное право — это предусмотренная в норме права мера возможного поведения» <2>. В. Я. Любашец указывает: «Субъективное право — это предусмотренная для управомоченного лица в целях удовлетворения его интересов мера возможного поведения, обеспеченная юридическими обязанностями других лиц» <3>. И дальнейший перечень подобных цитат, число которых можно довести до ad libitum, лишь подтвердил бы выдвинутый выше тезис. ——————————— <1> Малиновский А. А. Назначение субъективного права // Правоведение. 2006. N 4. С. 222 — 230. <2> Теория государства и права: Учебное пособие для вузов / Под ред. В. Д. Перевалова. М.: Норма, 2007. С. 222. <3> Теория государства и права: Учебное пособие для вузов / Под ред. В. Я. Любашеца. М.: МарТ, 2003. С. 527.

Мы видим, что правовая наука постсоветской России в вопросе о разграничении объективного и субъективного права пошла по пути советской юридической мысли. А именно выдвинутые несколько десятилетий назад тезисы: «Субъективное право — мера возможного поведения в пределах, установленных объективным правом» и «Субъективное право производно от права объективного» сохранили свое господствующее положение и по сей день. Нисколько не преувеличивает А. Г. Бережнов, когда делает следующее наблюдение: «Трудно не заметить, что важной особенностью отечественного правоведения, его теоретико-методологических оснований стало очевидное преобладание в теории права, в научном правосознании в целом взглядов, представлений, убеждений, доктрин, принципиальной и общей чертой которых является (прямое или косвенное, но так или иначе) презюмирование, признание возникновения и существования «права» как некоего объективно предопределенного содержания и смысла, как некоей объективной сущности (выделено нами. — Авт.)» <4>. ——————————— <4> Бережнов А. Г. К вопросу об «объективном» и «субъективном» в контексте теоретико-методологических проблем правопонимания // Вестн. Моск. гос. ун-та. Серия 11. Право. 2004. N 4. С. 3.

Давайте же проследим, как отечественная правовая наука определяет категорию «субъективное право». Раскрытие данного понятия современным правоведением ведется через указание на признаки такового. Эти же признаки одновременно называются и отличительными качествами субъективного права по сравнению с правом объективным. Рассмотрим их более подробно, так как это позволит глубже постичь современный подход к пониманию интересующего нас вопроса. В качестве критерия разграничения объективного и субъективного права в теории права, как правило, называется: 1) принадлежность права субъекту и 2) зависимость его от данного субъекта. Принадлежность субъекту встречается в качестве признака субъективного права еще в дореволюционной правовой литературе. Так, Н. М. Коркунов писал: «Юридические отношения называются правом в субъективном смысле, потому что право и обязанность составляют принадлежность субъекта. Без субъекта они существовать не могут… Напротив, юридические нормы не стоят в таком отношении к субъекту… и потому называются правом в объективном смысле» <5>. В сжатой форме идею о двух признаках субъективного права очень точно выразил Н. И. Матузов: «Субъективное в нашем случае — это не только принадлежащее субъекту, но и зависящее от него, а объективное — это не только не принадлежащее субъекту, но и не зависящее (выделено нами. — Авт.) от него» <6>. Данное положение практически дословно воспроизводят и современные отечественные исследователи категории «субъективное право» <7>. Итак, принадлежность субъекту и зависимость от субъекта рассматриваются в качестве признаков субъективного права. ——————————— <5> Коркунов Н. М. Лекции по общей теории права. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 155. <6> Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. М., 1972. С. 23. <7> Хохлова Е. М. Субъективное право и юридическая обязанность в механизме правового регулирования: Дис. … канд. юридических наук. Саратов, 2008.

Рассмотрим данные характеристики более подробно. Для начала проведем сравнение вышеуказанного тезиса с институтом собственности из гражданского права. Принадлежность в определенном смысле аналогична наличию права собственности, а зависимость — нахождению вещи в сфере господства определенного лица, возможности предопределять ее юридическую судьбу. Рассуждая дальше, мы можем заметить одно интересное обстоятельство: Гражданский кодекс РФ, напрямую не решая вопрос о соотношении права собственности и, если так можно выразиться, зависимости вещи от субъекта, все-таки косвенным образом высказывается по данному поводу. А именно: факт нахождения вещи в сфере личного господства субъекта, факт возможности распоряжаться ею (по сути, зависимость) предопределяют факт наличия права собственности. Об этом, в частности, свидетельствует ст. 234 «Приобретательная давность» Гражданского кодекса РФ, по которой господство над вещью de facto в конечном итоге предопределяет ее закрепление за субъектом de jure. Признание закрепленности носит производный характер от имевшейся ранее возможности предопределять судьбу вещи. Еще более четко данная мысль прослеживается и в Концепции совершенствования гражданского законодательства, разработанной на основе Указа Президента Российской Федерации от 18 июля 2008 г. N 1108 <8>. В ней предусмотрено предоставление владельцу права защиты владения вне зависимости от того, является ли данное лицо собственником вещи или нет. ——————————— <8> Указ Президента Российской Федерации «О совершенствовании Гражданского кодекса РФ» // Российская газета. 23.07.2008.

Если попытаться применить данные выводы к категории «субъективное право», то получится следующее: выделение принадлежности субъективного права субъекту в качестве отличительного признака мало что дает. Не принадлежность права субъекту порождает субъективное право; скорее, уже состоявшийся факт субъективного права позволяет говорить о его принадлежности субъекту. Кроме того, если мы и признаем принадлежность субъекту в качестве признака субъективного права, то логически верным было бы поставить следующие вопросы: что такое принадлежность субъекту и в чем она выражается? Наверное, в возможности как-то распоряжаться этим чем-то «своим», во влиянии на него. Сам факт влияния на какое-либо явление уже указывает на то, что это явление находится в сфере господства соответствующего субъекта. В этом отношении справедливо замечал В. Н. Дурденевский: «Понятия субъекта права и субъективного права являются как бы двумя неразрывно впаянными друг в друга кольцами, и хотя в учебниках общей правовой теории первое понятие обычно считается преюдициальным, предрешающим второму, можно думать, что обратное воздействие не менее сильно и обратное расположение колец-понятий не менее допустимо» <9>. Именно поэтому критерии субъективного права, выделяемые Н. И. Матузовым (принадлежность или непринадлежность субъекту, зависимость или независимость от него), нецелесообразно рассматривать как равнозначные друг другу, так как один из них (принадлежность) вытекает из другого (зависимость), а точнее, один сопутствует другому. ——————————— <9>

В. Н. Протасов по данному поводу замечает, что если не будет конкретного субъекта, то и нельзя вести речь о субъективном праве, так как такое «правоотношение по содержанию ничем не будет отличаться от абстрактной связи прав и обязанностей, предусмотренной правовыми нормами» <10>, а значит, не будет и права в субъективном смысле. В другой работе автор пишет: «…субъективное право здесь называется «субъективным» по одной простой причине: оно есть нечто, принадлежащее субъекту (выделено нами. — Авт.)» <11>. Но из этого вовсе не вытекает, что только одного наличия фигуры субъекта, наделенного правами и обязанностями, достаточно, чтобы вести речь о возникновении субъективного права. Скорее, важна именно действенность субъекта, реальное использование им своего субъективного права, а не присутствие в правоотношении в качестве статиста или «деревянного идола». Именно динамика правоотношения, его жизненность позволяют говорить, что существует субъект с его субъективным правом. Это вовсе не исключает случаев, когда субъект не реализует принадлежащее ему право в натуре. Важно другое: он должен иметь реальную возможность «распорядиться» своим правом, решить, в какое русло направить имеющиеся у него возможности. Поэтому, укажем еще раз, нецелесообразно рассматривать принадлежность субъективного права субъекту в качестве самостоятельного критерия выделения интересующей нас категории. ——————————— <10> Протасов В. Н. Правоотношение как система. М.: Юридическая литература, 1991. С. 113. <11>

Рассмотрим такой признак субъективного права, как зависимость от субъекта. Что понимается под ним? В. Н. Хропанюк отмечает: «Право, принадлежащее субъекту, называется субъективным правом потому, что от воли субъекта зависит, как им распорядиться» <12>. На первый взгляд, это определение напоминает волевую теорию Б. Виндшейда. Но это совсем не так. Современная теория права рассматривает волю уже не как сущность, не как наполнение субъективного права, а лишь как инструментальную составляющую. Если раньше воля нужна была для возможности возникновения субъективного права как такового, то теперь она рассматривается с инструментальных позиций: воля нужна субъекту для того, чтобы осознанным волевым решением выбирать вариант поведения. Воля здесь вовсе не рассматривается как сущностное наполнение субъективного права, она необходима только для реализации субъективного права. По этому поводу Н. И. Матузов замечал: «Термин «объективное право», следовательно, так же не случаен, он отражает объективность права, то есть независимость его от волеизъявления отдельного индивида» <13>. К данной позиции присоединяются и другие ученые, например, Е. М. Хохлова пишет, что истинность данной точки зрения «каждодневно подтверждает практика, реальная жизнь» <14>. «Использовать или не использовать свое личное право, — писал В. Н. Кудрявцев, — дело самого субъекта» <15>. ——————————— <12> Хропанюк В. Н. Теория государства и права: Учебник для вузов. М.: Отечество, 1993. С. 221. <13> <14> Хохлова Е. М. Субъективное право и юридическая обязанность в механизме правового регулирования: Дис. … канд. юридических наук. Саратов, 2008. С. 61. <15> Кудрявцев В. Н. Право и поведение. М., 1987. С. 41.

Но, думается, утверждение о том, что отличие субъективного права (его субъективность) от объективного состоит в возможности волевого использования первого, является методологически спорным. Суть не в том, что объективное право нельзя «использовать», а в том, что в подразумевающемся смысле этого нельзя сделать в принципе. В данном случае критерии, предлагаемые для разграничения субъективного и объективного права (зависимость или независимость от волеизъявления, возможность использования) не отражают диалектику взаимодействия этих понятий. При таком подходе сначала устанавливается признак, на основании которого будет проводиться размежевание терминов, и только потом — область его применения: субъективное и объективное право. А то, что данный критерий имманентно не присущ такой области, как объективное право, уже не берется во внимание. Это как если бы мы сказали, что железо отличается от дерева тем, что оно недеревянное. Привносить признак (не-) деревянности для характеристики железа — значит игнорировать собственные сущностные характеристики самого железа и, главное, пытаться охарактеризовать явление с помощью имманентно не присущей ему терминологии, что равнозначно попытке описать языком шашек шахматную партию, мотивируя данный поступок тем, что в обоих случаях мы имеем дело с игрой. Таким образом, выведение субъективности субъективного права через сопоставление с объективным на основе критерия волевого использования представляется спорным. Вышеуказанные авторы, расшифровывая зависимость субъективного права от воли субъекта, понимают под таковой зависимостью также и следующее: несвязанность субъекта конкретными формами поведения при реализации своего права. В. Н. Протасов развивал эту мысль следующим образом: «Реализация права (субъективного права. — Авт.) зависит от воли управомоченного, а воля обязанного лица в этом отношении детерминирована жестко (выделено нами. — Авт.)» <16>. То есть, согласно такому мнению, обязанный субъект поставлен в жесткие рамки, чего нельзя сказать о носителе субъективного права — из высказывания В. Н. Протасова вытекает, что поведение субъекта права жестко не регламентируется и зависит от его воли. ——————————— <16> Протасов В. Н. Что и как регулирует право: Учебное пособие. М.: Юристъ, 1995. С. 5.

Характеристика субъективного права как зависящего от воли субъекта позволяет многим авторам характеризовать это право как диспозитивное: «Объективное право в целом носит императивный, властно-повелительный характер, тогда как субъективная сторона права в основном диспозитивна, она зависит не только от воли законодателя, но и от воли самих субъектов-исполнителей…» <17>. Также у Л. А. Пустобаевой находим: «Субъективное право — юридически признанная свобода» <18>. ——————————— <17> <18> Пустобаева Л. А. О понятии субъективного права // Правоведение. 1984. N 3. С. 47.

Представляется, что стоит более основательно рассмотреть вопрос: в чем же диспозитивность субъективного права, в чем свобода волеизъявления субъекта? Насколько правомерно в рамках утвердившегося в отечественной правовой науке подхода к субъективному праву характеризовать последнее как свободу, например, «субъективное право есть гарантированная законом сфера проявления юридической свободы личности»? <19>. ——————————— <19> Матузов Н. И. Указ. соч. С. 144.

Прежде всего качество свободы субъективного права выводят из его сопоставления с юридической обязанностью. Думается, что это неправомерная операция. Нам могут возразить, что субъективное право предполагает свободный выбор вариантов поведения, в отличие от юридической обязанности, где поведение субъекта заранее детерминировано. Но этот аргумент несостоятелен по следующим основаниям. Исполнение юридической обязанности далеко не всегда сводится к какому-либо одному действию по заранее установленной схеме. Вполне вероятно, скажем, удовлетворение требований кредитора путем уплаты долга наличными денежными средствами, путем зачисления средств на счет кредитора в банке, возможно, допускается погашение задолженности в натуре. Все эти варианты обязанный субъект также выбирает, приятие одного из них также есть волевое и осознанное решение, а значит, оно является в той же мере свободным, что и поведение управомоченного субъекта. Более того, даже если должник откажется удовлетворить требования кредитора по уплате денежных средств, то он все равно делает осознанный волевой выбор по направлению к удовлетворению притязаний контрагента в принудительном порядке (может быть, через опись имущества должника). Ж. П. Сартр писал: «Выбор возможен в определенном смысле, но невозможно не выбирать. Я всегда могу выбирать, но я должен знать, что даже в том случае, если я ничего не выбираю, я тем самым все-таки выбираю» <20>. ——————————— <20> Сартр Ж. П. Экзистенциализм — это гуманизм. М.: Вагриус, 2006. С. 242.

И наоборот, несостоятельность вышеуказанного термина можно показать путем рассуждений от противного. Предоставляемые носителю субъективного права объективной нормой возможности поведения также конечны. Так, например, ст. 17 Закона Российской Федерации «О защите прав потребителей» предусматривает следующие возможности для подачи иска потребителем: «Иски о защите прав потребителей могут быть предъявлены по выбору истца в суд по месту: — нахождения организации, а если ответчиком является индивидуальный предприниматель, — его жительства; — жительства или пребывания истца; — заключения или исполнения договора» <21>. ——————————— <21> Закон Российской Федерации от 07.02.1992 «О защите прав потребителей» // Собрание законодательства РФ. 15.01.1996. N 3. Ст. 140; Российская газета. 1996. N 8.

Мы видим здесь свободу выбора, но опять же свободу выбора из трех предоставленных законом возможностей. Снова могут возразить, что принципиальное отличие свободы выбора носителя субъективного права в том, что он может отказаться от любого из вышеперечисленных вариантов поведения, как бы оставить право в потенции, не воспользоваться им, чего нельзя вроде бы сказать об обязанной стороне. Но, как было показано выше, отказ от выбора как вариант выбора присущ и обязанному субъекту. Так в чем же заключается свобода выбора обладателя субъективного права, в чем проявляется зависимость субъективного права от воли субъекта? Вновь приведем слова Н. И. Матузова: «Объективное право в целом носит императивный, властно-повелительный характер, тогда как субъективная сторона права в основном диспозитивна, она зависит не только от воли законодателя, но и от воли самих субъектов-исполнителей…» <22>. Почему автор говорит, что субъективное право «в основном диспозитивно (выделено нами. — Авт.)»? К сожалению, он не раскрывает, в какой части (пусть даже малой) субъективное право является императивным, не зависящим от воли субъекта. Действительно, непонятно, как у данного автора утверждение о свободе выбора может согласовываться с «в основном» диспозитивным характером последнего. ——————————— <22> Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. М., 1972. С. 28.

На основании вышеприведенных умозаключений нужно признать спорным и утверждение В. Н. Протасова о том, что варианты поведения в рамках субъективного права, в отличие от юридической обязанности, регламентируются объективной нормой «нежестко». Вводить критерий жесткости и нежесткости и на основании этого различать свободу и несвободу волеизъявления неоправданно. Иное как раз и приводит к тому, что субъективное право называется диспозитивным только за счет того, что норма права, как правило, закрепляет несколько вариантов возможного поведения субъекта. Но наличие, скажем, четырех вариантов поведения управомоченного субъекта и только двух вариантов поведения обязанного субъекта вовсе не дает оснований утверждать о диспозитивности субъективного права, свободе воли. Налицо лишь количественная, а не качественная разница. Причем не факт, что количество возможных вариантов поведения управомоченного субъекта всегда будет больше, чем у обязанного. Иное бы также противоречило общепризнаваемому тезису о том, что любому праву должна корреспондировать соответствующая обязанность, а значит, и наоборот. Г. Кельзен предлагает с логической точки зрения трудно опровержимое доказательство свободы субъекта, когда тот совершает юридически значимый поступок: «Согласно обычным представлениям, свобода есть противоположность казуальной детерминированности. Свободным считается тот, кто не подчиняется закону причинности» <23>. Но о таковой причинности, по Г. Кельзену, можно вести речь только в отношении природных явлений; в сфере же права казуальность отсутствует. И действительно трудно, не искажая философских представлений о свободе, говорить, что принятая парламентом норма права является причиной поведения субъекта, которое, в свою очередь, необходимо было бы рассматривать как следствие, а значит, нет никаких оснований характеризовать субъекта как несвободного. Норма права, согласно которой человек должен говорить правду, бессмысленна, пишет Г. Кельзен, так как она не может рассматриваться в качестве причины, ведь причина должна с неизбежностью порождать следствие, а в данном случае возможность лжи никак не исключить. Но здесь необходимо указать на следующее. Да, действительно, норма права не может рассматриваться в качестве причины поведения человека, так как вполне вероятно несоблюдение этой нормы. Однако, развивая данную мысль, мы были бы вынуждены признать свободным и солдата, получившего задание, связанное с риском для жизни. По логике Г. Кельзена, он может бежать или просто проигнорировать такой приказ; значит, и последний нельзя рассматривать в качестве причины. Однако данный автор здесь не принимает во внимание тот факт, что такой субъект прекрасно осознает всю серьезность последствий подобного отступления от нормы. По сути, Г. Кельзен отождествляет свободу с возможностью нарушения нормы, с противоправным поведением. Но сказать, что субъект свободен от нормы, потому что он в любой момент может ее нарушить, значит, полностью проигнорировать немаловажный факт страха перед наказанием. Наверное, не зря до сих пор ведутся споры относительно правомерности суда над некоторыми нацистскими чиновниками, так как последние вполне обоснованно указывали, что в случае неисполнения приказаний им и их семьям неизбежно грозила бы казнь. Возможность нарушения нормы, за которым с неизбежностью должно последовать наказание, не есть проявление свободы. При такой постановке проблемы обосновывается лишь то, что субъект свободен совершить противоправное поведение. ——————————— <23> Кельзен Г. Чистое учение о праве. М.: ИНИОН АН СССР, 1987. С. 127.

Тогда в чем же можно найти свободу волеизъявления, выбора? Ведь если субъект будет не в состоянии проявить себя, не сможет наложить свой отпечаток на субъективное право, то исчезает такой признак субъективного права, как зависимость от субъекта, а значит, под сомнение ставится и вся конструкция. Если, как было показано выше, вывести диспозитивность субъективного права в сопоставлении его с юридической обязанностью нельзя, то остается следующий вариант: обосновать диспозитивность субъективного права в его соотношении с правом объективным. «Субъективное право определяется в правовой науке как гарантируемые законом вид и мера возможного или дозволенного поведения лица. В основе субъективного права лежит юридически обеспеченная возможность» <24>, — писал А. С. Пиголкин. Таким образом, устанавливаемый объективной нормой перечень возможных вариантов поведения и позиционируется подчас современной правовой наукой как проявление свободы лица, а зависимость субъективного права от воли субъекта рассматривается как возможность своим осознанным волевым решением выбрать один из предусмотренных объективной нормой вариантов поведения. ——————————— <24> Теория государства и права: Учебное пособие для вузов / Под ред. А. С. Пиголкина. М.: ЮрайтИздат, 2007. С. 503.

Давайте же задумаемся над тем, насколько оправданно характеризовать в данном случае субъективное право через категории свободы, диспозитивности. Для этого обратимся к философскому пониманию термина «свобода», что будет тем более оправданным в свете того, что правоведение не может использовать данное понятие в отрыве от его философского осмысления. «Свобода — состояние самоопределения субъекта, выбирающего, опираясь на собственный дух, цели и средства своей деятельности и выступающего тем самым в качестве сознательного и ответственного творца» <25>. Большая советская энциклопедия дает следующее понимание свободы воли: «Это философская категория, обозначающая философско-этическую проблему — самоопределяем или детерминирован человек в своих действиях…» <26>. Философия ставит решение вопроса о свободе или несвободе человека в зависимость от его личного могущества: «Чем могущественнее человек, тем шире его возможности, тем значительнее благие или неблагие последствия его выбора, тем больше его «авторство» в мире, и, следовательно, ответственность» <27>. В таком понимании свобода есть нечто произрастающее из самого субъекта, наполненное волей субъекта. Однако таким образом понимаемая свобода вовсе не означает вседозволенность. Мыслители, философствовавшие в русле проблем экзистенциализма (Ф. Достоевский, Н. Бердяев, М. Хайдеггер, Ж. П. Сартр), наоборот, рассматривали свободу прежде всего как печать ответственности, как неизбывную заботу. Э. Фромм писал, что свобода есть и основа достоинства человека, и тяжкое бремя, от которого можно избавиться, лишь отказавшись от себя <28>. Свобода в философии отнюдь не рассматривается как возможность выбора чего угодно, в том числе и зла: такого рода выбор относится не к свободе, а к произволу. Свобода понимается как совокупность двух составляющих: внутренней (свобода воли) и внешней (свобода волеизъявления). Большинство философов занимает промежуточную между детерминизмом и индетерминизмом позицию, согласно которой свобода есть познанная необходимость. Не вдаваясь глубоко в философскую проблематику свободы, отметим лишь, что принципиально важным для понимания свободы в данной отрасли права является ее выведение из самого субъекта <29>. «Главное отличие человека от других видов жизни — не разум и, разумеется, не тело. Главное — свободная воля и способность делать выбор. Я делаю так, как Я хочу, и потому Я — человек. Мои решения зависят не от внешних обстоятельств, а от чего-то внутреннего. Состояние свободы или несвободы — внутреннее состояние (выделено нами. — Авт.)» <30>. ——————————— <25> Краткий философский словарь / Под ред. А. П. Алексеева. М.: Проспект, 2008. С. 340. По вопросу о понятии «свобода» и соотношении последней с правом см.: Seelman K. Rechtsphilosophie. Munchen: Verlag C. H. Beck, 2007; Steiner R. Die Philosophie der Freiheit. Dornach, 1929. <26> Большая советская энциклопедия. М.: ОГИЗ РСФСР, 1969 — 1978. <27> Краткий философский словарь / Под ред. А. П. Алексеева. М.: Проспект, 2008. С. 340. <28> Фромм Э. Бегство от свободы. Человек для себя. М.: АСТ, 2006. В этом же ключе писал О. Шпенглер: «Свобода и необходимость были некогда идентичны. Теперь же под свободой понимают отсутствие дисциплины». См.: Шпенглер О. Закат Европы. Очерки мифологии мировой истории: гештальт и действительность. М.: Эксмо, 2007. С. 224. <29> Хотя, конечно же, далеко не все философы придерживались данной точки зрения. Интересную критику идеи свободы человека можно найти, например, у Ф. Ницше. См.: Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. СПб.: Азбука-классика, 2007. <30> Проект «Россия»: В 3 ч. Ч. 1. М.: Эксмо, 2008. С. 80.

Каким же образом утвердившийся в отечественном правоведении взгляд на субъективное право согласуется с таким пониманием свободы? У Л. Б. Тиуновой находим: «Наиболее выпукло право как объективно необходимый и возможный масштаб свободы проявляет себя в правоотношениях, выражающих юридическую связь между обязанностью и правом. Последнее есть мера возможного поведения, т. е. определенная свобода выбора и деятельности, сопряженная с соответствующей обязанностью и ответственностью» <31>. «Как мера возможного поведения субъективное право выражает свободу волеизъявления участника общественных отношений. Но эта свобода не абсолютна и не беспредельна» <32>, — отмечала Л. А. Пустобаева. ——————————— <31> Тиунова Л. Б. Плюрализм интересов и правопонимания // Правоведение. 1990. N 1. С. 24 — 32. <32>

Данные авторы указывают на то, что свобода проистекает не из субъекта и выбор делает не субъект. На первый взгляд, эта та же осознанная необходимость. Ведь субъект прекрасно понимает суть происходящего, разумеет предоставляемые ему объективной нормой возможности. Но это лишь кажущееся сходство с философским пониманием осознанной необходимости. В философии под последней понимается, скорее, предшествующая действию рефлексия; свобода появляется именно тогда, когда необходимость уже осознана. Представляется, что именно это имел в виду прекрасный знаток Г. В.Ф. Гегеля И. А. Ильин, когда отмечал: «Обрести свободу можно через добровольное самообязывание…» <33>. В предлагаемой же трактовке субъективного права как свободы отсутствует предвосхищение необходимости, субъект осознает необходимость уже post factum. А значит, речи о свободе в философском смысле уже идти не может. Определяя субъективное право как свободу, как свободное волеизъявление, господствующий ныне подход искажает философское понимание термина «свобода», так как за указанием на свободу волеизъявления субъекта сразу же следует установка на огранич енность выбора вариантами, предоставляемыми объективной нормой. Г. Ф. Шершеневич в полемике с Е. Н. Трубецким как-то заметил: «…Приходится сказать относительно всей этой тенденции определять право по началу свободы, что или это определение лишено всякого содержания, на что не рассчитывали его авторы, так как всякая социальная норма ограничивает свободу индивида, или это определение есть явное противоречие действительности, чего упорно не хотят видеть его сторонники» <34>. Определения субъективного права, апеллирующие к свободе, неизбежно вызывают ассоциацию со следующим высказыванием Л. Дюги: «Свобода есть только свобода выполнять свой социальный долг», свою «социальную миссию» <35>. ——————————— <33> Ильин И. А. О сущности правосознания: В 2 т. Т. 1. М., 1993. С. 99. См. также: Ильин И. А. Путь духовного обновления. М.: АСТ. 2006. 365 с. <34> Шершеневич Г. Ф. Философия права: В 2 т. Т. 1. М., 1911. С. 279. <35> Дурденевский В. Н. Субъективное право и его основное разделение // Правоведение. 1994. N 3. С. 78 — 95. Печатается по: Сборник Общества исторических, философских и социальных наук при Пермском университете. Вып. 1 / Под ред. Г. В. Вернадского. Пермь, 1918. С. 66 — 101.

Но даже не это главное. В таком подходе теряется момент, согласно которому свобода создается самим субъектом. Будучи изначально поставленным в необходимость выбирать между заранее заданными вариантами поведения, субъект ни в коем случае не может быть охарактеризован как свободный. Иное неправомерное понимание свободы и приводит к следующим высказываниям: «По своей юридической природе субъективное право есть законодательно признанная свобода определенного поведения (выделено нами. — Авт.)» <36>. Объективное право — как шкатулка с двойным дном: туда можно что-то положить, а затем незаметно от посторонних глаз забрать это что-то. При этом предполагается, что абстрактная формулировка определения субъективного права как свободы не страдает. Эта «свобода» как была «свободой», так вроде бы ею и осталась, ведь именование свободой не меняется в зависимости от содержания «шкатулки» объективного права. ——————————— <36> Пустобаева Л. А. О понятии субъективного права // Правоведение. 1984. N 3. С. 47 — 54.

Но, сделав вывод о неправомерности характеристики субъективного права в целом через такие категории, как «свобода», «свободное волеизъявление», нужно сразу же оговориться, что в рамках предоставленных субъекту возможных вариантов поведения он действительно выбирает, и выбирает свободно. Но такой выбор не должен приводить к неправомерному распространению качества свободы на все понятие субъективного права. Кроме того, тезис о диспозитивности субъективного права можно оспорить еще и на следующем основании. Вновь приведем суждение Н. И. Матузова: «Объективное право в целом носит императивный, властно-повелительный характер, тогда как субъективная сторона права в основном диспозитивна, она зависит не только от воли законодателя, но и от воли самих субъектов-исполнителей…» <37>. Логически непонятной является операция, согласно которой императивное, властно-повелительное объективное право может породить диспозитивное субъективное право. Как несвобода может дать жизнь свободе? ——————————— <37> Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. М., 1972. С. 28.

Так как же можно охарактеризовать субъективное право? В чем все-таки проявляется такое его качество, как зависимость от субъекта, его воли? С. С. Алексеев по этому поводу замечал, что именно от субъекта зависит, «совершать или не совершать дозволенные действия, совершать их в полном объеме или же частично, в порядке, наиболее удобном для удовлетворения своего интереса, и так далее. Короче, управомоченный в тех или иных пределах располагает свободой действий, самостоятельностью в реализации известного правоотношения» <38>. «Субъективному праву присуще свойство распоряжаемости», — отмечал С. В. Курылев <39>. Именно тот факт, что субъект может выбирать из предоставленных ему объективной нормой возможностей и позволяет говорить о зависимости субъективного права от субъекта, Н. И. Матузов пытается подкрепить данный тезис указанием на то, что «во многих случаях от воли субъекта зависит не только использование субъективного права, но и само его возникновение» <40>. Однако думается, что здесь речь должна идти именно о зависимости факта возникновения явления, а не о зависимости самого явления. Ведь зависимость на стадии порождения не означает зависимость на стадии существования. ——————————— <38> Алексеев С. С. Механизм правового регулирования в социалистическом обществе. М.: Юридическая литература, 1966. С. 138. <39> Матузов Н. И. К делению права на объективное и субъективное // Правоведение. 1971. N 2. С. 103 — 111. <40> Там же.

Таким образом, характеристика субъективного права, как зависящего от субъекта, правомерна только в смысле возможности выбора субъектом из предлагаемых ему объективной нормой вариантов поведения. Признаки субъективного права, выделяемые современным правоведением вслед за советской юридической наукой, не раскрывают подлинной сущности субъективного права, а указывают лишь на инструментальную роль последнего по отношению к объективной норме, что, в свою очередь, является следствием господствующего сегодня «объективного» подхода к праву. В данных условиях наделение субъективного права качествами свободы, диспозитивности неоправданно, так как не может понятие «свобода» гармонировать с таким пониманием субъективного права, где «за индивидом сохраняется относительная независимость и самостоятельность — известная свобода выбора и решения (выделено нами. — Авт.)» <41>. Там, где Брут живет, Цезарь жить не может. ——————————— <41> Марксистско-ленинская общая теория государства и права / Под ред. Чхиквадзе. М.: Юридическая литература, 1970. С. 364.

Изучение истории становления такого понятия, как «субъективное право», позволяет нам сказать, что разница между дореволюционными трактовками субъективного права и сегодняшним его пониманием существенна и концептуальна. Причем речь идет не о последовательном развитии дореволюционных представлений и трансформации их в советской правовой науке, а, скорее, о нарушении преемственности. Если у С. Муромцева субъективное право — это открытая для человека возможность совершения известного рода поступков <42>, а у А. А. Рождественского — «…это юридическая власть субъекта над вещами и действиями других лиц…» <43>, то ныне утвердившееся определение субъективного права изначально ориентировано на констатацию зависимости последнего от права объективного. Так, у Н. И. Матузова встречается только упоминание о том, что когда-то субъективное право определяли как «размер личной мощи» <44>. ——————————— <42> Муромцев С. Определение и основное разделение права. М., 1879. С. 58. <43> Рождественский А. А. Теория субъективных публичных прав. М., 1913. С. 23. <44> Матузов Н. И. Личность. Права. Демократия. Теоретические проблемы субъективного права. М., 1972. С. 17.

«Понятно, что очень сложно дать совершенно новую трактовку субъективного права, — отмечает Е. М. Хохлова, — поскольку общепризнанное определение — гарантируемые законом вид и мера возможного или дозволенного поведения лица (выделено нами. — Авт.) — позволяет наиболее точно выявить сущность данной правовой категории» <45>. Нет, можно и нужно дать, но не новую, а иную характеристику интересующего нас понятия, и неоценимую помощь здесь окажет богатое наследие русской дореволюционной правовой мысли. Думается, что определения субъективного права как «сферы личной правовой мощи» или «сферы правовой мощи субъекта» позволят как раз-таки запечатлеть момент самости, факт наполнения права субъектом. А указание на сферичность как раз-таки акцентирует внимание на том, что при такой трактовке вовсе не идет речь об абсолютной и порочной свободе. Аргумент противников такого подхода о «неконтролируемости» субъективного права не может быть признан состоятельным хотя бы потому, что в философском понимании свобода вовсе не отождествляется со вседозволенностью. Свобода с неизбежностью подразумевает рамки, ее ограничивающие. ——————————— <45> Хохлова Е. М. Субъективное право и юридическая обязанность в механизме правового регулирования: Дис. … канд. юридических наук. Саратов, 2008. С. 65 — 66.

Человек всегда ограничен: биологией, обществом. Свобода — это его способность действовать в этих ограничениях на основе свободы воли. Он максимально свободен, если имеет возможность выбирать цель и средства для своей деятельности. Кто ограничивает свободу? Государство задает условия действия субъекта и тем самым ограничивает, очерчивает поле реализации свободы воли. Общественные нормы, семья поступают так же. Сам человек может не желать свободы или осознавать свою ограниченность имеющимися обстоятельствами и не действовать. Поэтому свобода всегда конкретна, она всегда в рамках. Задача индивида — хорошо осознавать рамки и добиваться максимально возможной для себя свободы внутри этих рамок, постоянно стремясь расширить их. Неправомерное же отождествление свободы с произволом не может служить аргументом против выведения субъективного права из самого субъекта.

——————————————————————