Овод краткое содержание для читательского дневника. Овод

В. Завершенный ею в 1895-му и опубликованный в 1897 г. роман «Овод» стал ее первым и безусловным триумфом не только на родине, а также и в других странах Европы и мира. Это в самом деле произведение неординарное и даже уникальный за своими поэтическими качествами. Было бы весьма явным упрощением трактовать его однозначно как гимн революционной стойкости героя, хотя, разумеется, эта тема присутствует в нем одной из лейтмотивних. Не все так однозначно просто и с антирелигиозной, вернее, - с антицерковной его направленностью. Настоящий его пафос более богатый, многограничный, диалектический. В один тугой клубок сплетается в романе страстное свободолюбивой натурой героя и его стойкость как революционного борца с целым комплексом личных чувств и отношений.

Действие романа происходит в Италии в период 30- 40-х лет XIX ст., когда в стране разворачивалось могущественное национально-освободительное движение против феодальной раздробленности и австрийского гнета. Начинается она в Пизи в 1833 г. Его герой юный Артур Бертон, англичанин по матери и итальянец по отцу, студент местного университета, делит тепло своего сердца между своим духовным и фактическим отцом падре Монтанелли, на это время скромным каноником, ректором духовной семинарии, своей подругой из детства Джеммой (Дженнифер) Воррен и Италией, которую он хочет видеть свободной и цветущей республикой. Став членом тайного общества «Молодая Италия» и найдя в Джемме товарища по борьбе, он мечтает о том, чтобы привлечь к ней своего падре. Но Монтанелли, несмотря на свою доброту и мягкость, - человек, беспредельно отданный своей вере. При других обстоятельствах Артур, который унаследовал эту черту его характера, мог бы стать его последователем. Но Артур-Овод и падре оказываются на разных полюсах в реальном противостоянии общественных сил.

Началом их общей драмы становится измена со стороны церкви, жертвой которой стал Артур. Поднимая тайну исповеди, священник Карде, который сменил отозванного Ватиканом Монтанелли и сам напросился стать исповедником Артура, выказывает его и его товарищей полиции. После ареста, заключение, допросов и освобождение на него ждет пренебрежение друзей - считая его предателем, Джемма дала ему пощечину. Все это порождает в душе Артура бурю, которая сокрушает бывшие моральные ценности. Он оставляет Монтанелли записку, в которой с юношеским максимализмом заявляет: «Я верил в вас как в Бога. Но Бог - это идол, которого можно разбить молотком, а Вы врали мне всю жизнь». Инсценировав после этого самоубийство, он, нанявшись на корабль, отплив в Южную Америку, чтобы снова появиться в Италии через 13 лет покалеченным, но духовно не сломанным человеком.

Действие основной части романа разворачивается в Флоренции и Бризигелли в 1846 г. Достоверно воссоздавая исторические реалии эпохи, называя имена настоящих организаторов и участников освободительной борьбы, Войнич ведущую роль оставляет за своими выдуманными персонажами. Артур Бертон, ревностно оберегая тайну своего прошлого, выступает здесь под именем Феличе Ривареса, известного публициста, а также под псевдонимом Овод. Бывший падре Монтанелли, теперь влиятельный кардинал и епископ Бризигелли, для Овода - наибольший идейный враг.

Он лелеет в души ненависть к нему, продолжая вместе с тем любить в нем наставника и друга своей юности. Арестованный в Бризигелли во время операции по доставке оружия повстанцам, Овод попадается в тюрьму. Монтанелли, от которого зависит судьба узника, старается спасти ему жизнь, убеждая отказаться от дальнейшей борьбы, но Овод остается непоколебимым. их драма состоит в невозможности каждого предать свою веру. Овода расстреливают, а в скором времени умирает и Монтанелли.

Предельное эмоциональное напряжение романа, в котором отображенная юность писательницы, ее увлеченность идеями освободительной борьбы, благородство чувств героев, романтический ореол над их настоящим и прошлым, постоянная скрытность - вот эти качества, которые делают его таким привлекательным для читателей. От времени его выхода он неоднократно выходил из печати разными языками мира, несколько раз его исценизировали. На его основе была написана опера А. Э. Спадавеккиа.

Бертон Артур - студент англо-итальянского происхождения, участник итальянского национально-освободительного движения «Молодая Италия». Преданный нарушившим тайну исповеди духовником, он оказывается невольным виновником ареста своего соратника по делу и одновременно соперника в любви. Потеряв любовь считающей его предателем девушки Джем-мы, разочаровавшись в религии, а в довершение всего узнав, что его настоящим отцом является старший друг и покровитель каноник (впоследствии кардинал) Монтанелли, А., инсценировав свою смерть, отправляется в Южную Америку. Вернувшись через 13 лет в Италию в качестве сурового и внешне обезображенного Ривареса, революционера и памфлетиста, пишущего свои антицерковные статьи под псевдонимом «Овод», он в конце концов после вооруженного инцидента попадает в тюрьму. Принять помощь в побеге от признавшего в нем своего сына кардинала он согласен лишь ценой отказа последнего от сана и религии, что тот не в силах сделать. Овода расстреливают, а Монтанелли умирает после страстной и полубезумной проповеди, в которой, живописуя страдания Бога Отца, отдавшего Христа на распятие, оплакивает себя и собственного сына. Герой В. повторяет путь многих молодых людей из романов XIX в., исчезнувших из жизни после трагического происшествия, казалось бы, навсегда, но возвращающихся неузнанными и под другим именем, с тем чтобы восстановить справедливость и воздать должное врагам. Наиболее ярким примером такого рода служит Эдмон Дантес - граф Монте-Кристо у Дюма. Но подобных персонажей можно найти и у Диккенса. Характерен эффектный контраст образа героя в прошлом и при его вторичном появлении (часто, как у Диккенса, идентичность обоих раскрывается лишь в конце). А. в начале романа - возвышенный романтический юноша, погруженный в стихию католицизма и переживающий кризис веры, Овод его основной части - тоже романтический герой, но уже разочарованный одинокий циник и атеист, у которого в жизни осталось лишь одно его революционное дело и лелеемая в глубине души старая любовь. Мотив «утраченных иллюзий», весьма характерный для «истории молодого человека» XIX в., также присутствует здесь. Оводом А. сделало прежде всего разочарование в ценностях религии. Мировоззренческий переворот в романе Войнич имеет в своей основе конкретные частные факты, касающиеся конкретных служителей церкви, один из которых нарушил тайну исповеди, а другой - обет безбрачия. С последним из этих фактов связан характерный мелодраматический, коренящийся в фольклоре прием - раскрытие тайны родства, происходящее дважды: в первой части о своем сыновстве узнает А., в третьей части своего сына А. узнает в Оводе Монтанелли.

Роман повествует об истории молодого, наивного, влюблённого, полного идей и романтических иллюзий Артура Бёртона. Он оказался обманут, оклеветан и отвергнут всеми. Он исчезает, имитировав самоубийство, и в дальнейшем возвращается на родину спустя 13 лет под другим именем, человеком с изуродованной внешностью, исковерканной судьбой и ожесточённым сердцем. Он предстал перед людьми, которых когда-то горячо любил и знал, насмешливым циником со звучным и хлёстким журналистским псевдонимом Овод.

Прототип

Польские исследователи литературы категорически утверждали, что реальными прообразами Овода были деятели польской социально-революционной партии «Пролетариат», русские же читатели сразу после выхода в России «Овода» узнали в нём знакомые черты русских революционеров. Некоторые исследователи считают, что в образе Овода легко обнаружить черты Мадзини и Гарибальди .

В 1955 году советские литераторы сумели разыскать проживавшую в Нью-Йорке Э. Л. Войнич и стали поддерживать с ней тесную связь. Она поставила все точки над i по поводу прототипов героев своего романа и положила конец спорам. Так, в письме Б.Н. Полевому (Нью-Йорк, 11, 14 января 1957 г.) она писала по поводу прототипов Артура (Овода) и других героев :

Вы спрашиваете у меня, существовал ли в жизни реальный прототип Артура. У людей, лишённых творческого воображения, часто возникают вопросы подобного рода. Но я не понимаю, как может спрашивать меня об этом писатель-романист. Разумеется, образы в романе не всегда имеют прототипами реально существующих людей; не являются ли они своего рода результатом сложного процесса, происходящего в авторском воображении под влиянием таких факторов, как:
Единственный образ в «Оводе», который я могу отчасти считать портретом - и даже в этом случае портретом весьма фрагментарным,- это Джемма, образ которой был в какой-то степени списан - особенно её личный облик - с моего дорогого друга Шарлотты Уилсон, так много помогавшей Кропоткину в его работе. Она редактировала в Лондоне газету «Свобода», и это она познакомила меня со Степняком.
С ранней юности большое влияние на меня оказывали биография и произведения Мадзини, а впоследствии (1885-1886) - жизнь и произведения аббата Ламенне, чьи «Слова верующего» я знаю чуть ли не наизусть. Библия и произведения Шекспира, Мильтона, Шелли и Блейка (его стихи «Счастливой мошкою летаю, живу ли я, иль умираю», которые я знала ещё с детства) больше всего, как мне кажется, повлияли на мое юношеское сознание. Личность Ламенне, как мне кажется, отчасти оказала известное влияние на создание образа Монтанелли.
Происхождение образа Артура связано с моим давним интересом к Мадзини и с портретом неизвестного юноши в чёрном, находящимся в Лувре, который я впервые увидела в 1885 году. То, что в романе усматривается отражение русского или польского влияния, как указывает госпожа Таратута в своем предисловии к новому русскому изданию «Овода», естественно и понятно. Где, кроме Восточной Европы и среды русских и польских эмигрантов в Лондоне и в Западной Европе, я могла бы непосредственно познакомиться с условиями, которые в той или иной степени существовали в Италии в юношеский период жизни Мадзини? С другой стороны, Анна Нилл, которая только что перечитала биографические заметки, предваряющие книгу Мадзини «Обязанности человека и другие очерки», указывала мне на многочисленные детали, которые, по её мнению, могли оказать влияние на создание образа Артура.
Что касается вашего романа «Золото», то теперь мне ясно, почему получился такой конец, и я понимаю теперь, что у нас с вами совершенно противоположные представления о процессе создания романа. Разумеется, если прототипами ваших героев являются живые люди, вы не можете позволять себе вольно обращаться с ними!

Персонажи

Овод (Артур Бертон, Феличе Риварес) - революционер, главный герой романа
Лоренцо Монтанелли - кардинал, настоящий отец Артура
Джемма Уоррен (Дженнифер, Джим, после замужества Синьора Болла) - возлюбленная Артура (Овода)
Джеймс Бертон - сводный старший брат Артура
Джули Бертон - жена Джеймса Бертона
Джованни Болла - любовный соперник, товарищ Артура, умерший муж Джеммы
Чезаре Мартини - любовный соперник, товарищ Овода
Риккардо - профессор, врач
Грассини - товарищ Овода
Галли - товарищ Овода
Зита Рени - цыганка-танцовщица , любовница Овода
Полковник Феррари - командир гарнизона в Бризигелле
Другие герои

Экранизации

В СССР было снято три фильма по мотивам романа.

Овод (фильм, 1928) , СССР, в главной роли Илико Мерабишвили .
Овод (фильм, 1955) , СССР, в главной роли Олег Стриженов .
Овод (фильм, 1980) , СССР, в главной роли Андрей Харитонов .

В году сообщалось о съёмках фильма «Овод» китайским режиссёром У Тянь Мином совместно с киностудией им. А. Довженко на Украине. Как и в случае снятого в 1999 году китайско-украинского 20-серийного сериала «Как закалялась сталь», оригинальная звуковая дорожка фильма «Овод» на русском или украинском языке не существует - только дубляж на китайский язык. Причины этого странного положения украинской стороной не комментировались.

См. также

en:Social gadfly - образ овода в античной литературе

Напишите отзыв о статье "Овод (роман)"

Примечания

Ссылки

(англ.)

Отрывок, характеризующий Овод (роман)

И он, как всегда, бодрыми шагами вошел в гостиную, быстро окинул глазами всех, заметил и перемену платья маленькой княгини, и ленточку Bourienne, и уродливую прическу княжны Марьи, и улыбки Bourienne и Анатоля, и одиночество своей княжны в общем разговоре. «Убралась, как дура! – подумал он, злобно взглянув на дочь. – Стыда нет: а он ее и знать не хочет!»
Он подошел к князю Василью.
– Ну, здравствуй, здравствуй; рад видеть.
– Для мила дружка семь верст не околица, – заговорил князь Василий, как всегда, быстро, самоуверенно и фамильярно. – Вот мой второй, прошу любить и жаловать.
Князь Николай Андреевич оглядел Анатоля. – Молодец, молодец! – сказал он, – ну, поди поцелуй, – и он подставил ему щеку.
Анатоль поцеловал старика и любопытно и совершенно спокойно смотрел на него, ожидая, скоро ли произойдет от него обещанное отцом чудацкое.
Князь Николай Андреевич сел на свое обычное место в угол дивана, подвинул к себе кресло для князя Василья, указал на него и стал расспрашивать о политических делах и новостях. Он слушал как будто со вниманием рассказ князя Василья, но беспрестанно взглядывал на княжну Марью.
– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему, соблазнителю, эту историю. Теперь этот он, настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.

«Овод» - революционно-романтический роман, наиболее известный русскоязычному читателю труд английской, позднее американской писательницы Этель Лилиан Войнич . Впервые вышел в 1897 в США.

Краткое содержание «Овод» по главам

«Овод» Войнич краткое содержание по главам следует лишь в том случае, если у вас не хватает времени прочитать повесть полностью. «Овод» в сокращении не сможет донести все мелкие подробности из жизни героев, не погрузит вас в атмосферу того времени. «Овод» краткое содержание представлено ниже, и читается за 5 минут.

Главные герои «Овод» Войнич

Овод (Артур Бертон, Феличе Риварес) - революционер, главный герой романа
Лоренцо Монтанелли - кардинал, настоящий отец Артура
Джемма или Дженнифер Уоррен (после замужества синьора Болла) - возлюбленная Артура (Овода)
Джеймс Бертон - сводный старший брат Артура
Джули Бертон - жена Джеймса Бертона
Джованни Болла - любовный соперник, товарищ Артура, будущий муж Джеммы
Чезаре Мартини - любовный соперник, товарищ Овода
Риккардо - профессор, врач
Грассини - товарищ Овода
Галли - товарищ Овода
Зита Рени - цыганка-танцовщица, любовница Овода
Полковник Феррари - командир гарнизона в Бризигелле
Другие герои