Война - всенародное бедствие.
Не сохами - то славная землюшка наша распахана…
Распахана наша землюшка лошадиными копытами.
А засеяна славная землюшка казацкими головами,
Украшен - то наш тихий Дон молодыми вдовами,
Цветен наш батюшка тихий Дон сиротами,
Наполнена волна в тихом Дону отцовскими, материнскими слезами.
Изображение войны в литературе.
Войны были разные, ими полна история народов с древности. По-разному они отражены и в литературе, живописи. Картины войны и военной среды -- называем лишь некоторых писателей -- есть в «Капитанской дочке» А. Пушкина, в «Тарасе Бульбе» Н. Гоголя, в произведениях М. Лермонтова, Л. Толстого, в рассказах В. Гаршина и К. Станюковича, «Поединке» А. Куприна, «Красном смехе» Л. Андреева, в «Рассказах о войне» и записках «На войне» В. Вересаева и т. д.
После 1914 года тема войны становится одной из главных у нас и в других странах.
Войны, как известно, делятся на справедливые, оборонительные, поднимающие весь народ на защиту своей Родины, рождающие массовый героизм, и несправедливые, захватнические. По мере развития гуманистических идей агрессивные войны признавались как явление противочеловечное, несовместимое с нормами морали, как пережиток варварства. Они калечат и уничтожают людей, приносят неисчислимые беды и страдания, огрубляют нравы. Правдой подобных войн, их «апофеозом» стали не парады, марши, генералы, гарцующие на красивых нетерпеливых конях, трубные звуки, а кровь и муки истерзанных людей. К примеру, Л. Толстой, В. Верещагин, про патриотизм и доблесть русского солдата, в то же время развенчивали политику насильственного вторжения в чужие страны, стремление подчинить силой оружия волю народов, разоблачали культ величия, воздвигаемого на трупах, романтику истребления людей.
Поскольку именно это все больше выдвигалось па первый план, то произведения о войне становились резко разоблачительными и подводили к проблемам социальным. В них правдиво показывалось не только то, что творилось на полях сражения, в лазаретах, на операционных столах и в семьях, потерявших близких,-- но и то, что происходило в жизни общества, какие мощные катаклизмы созревали в его глубинах.
Толстовский метод-- воспроизведение войны и мира в органическом единстве и взаимной обусловленности, точная реальность, историзм, батальная живопись и в центре всего -- судьба человека -- воспринимается как новый прогрессивный шаг в развитии реализма. Шолохов, унаследовав эту традицию, развил ее, обогатил новыми достижениями.
Первая мировая война в «Тихом Доне» М. А. Шолохова.
У Шолохова концепция войны точна и определенна. Причины войны -- социальные. Война преступна от начала до конца, она растаптывает принципы гуманизма. Он смотрит на военные события глазами трудового народа, к нелегкой судьбе которого прибавились новые страдания.
Если героем военного романа был чаще всего интеллигент -- честный, страдающий, растерявший всего себя в боях, то у Шолохова миллионное население страны, которое обладает силой, способной решить свою судьбу, это сыны «всевыносящего русского племени» из станиц и хуторов. Война у Шолохова - всенародное бедствие, поэтому ее картинам соответствует мрачная символика: «По ночам на колокольне ревел сыч. Зыбкие и страшные висели над хутором крики, а сыч с колокольни перелетел на кладбище, ископыченное телятами, стонал над бурыми затравевшими могилами.
Худому быть, - пророчили старики, заслышав с кладбища сычиные выголоски...
Война пристигнет».
«Война пристигла» как раз как раз в то время, когда народ был занят уборкой хлеба и дорожил каждым часом. Но примчался вестовой, и пришлось выпрягать коней из косилок и мчаться в хутор. Надвигалось роковое.
«Хуторской атаман лил масло радостных слов толпившимся вокруг него казакам:
Война? Нет, не будет. Их благородие военный пристав говорил, что это для наглядности. Могите быть спокойными.
Добриша! Как возвернусь домой, зараз же на поля.
Да ить дело стоит!
Скажи на милость, что начальство думает?..»
Захлебываются газеты. Торжественно говорят ораторы, а у мобилизованных казаков на митинге - «округленные глаза и квадратная чернота раскрытых ртов». Слова до них не доходят. Их думы - о другом:
«Полковник говорил еще, расстанавливая в необходимом порядке слова, пытался подпалить чувство национальной гордости, но перед глазами тысячи казаков - не шик чужих знамен, шурша, клонился к ногам, а свое буднее, кровное, разметавшись, кликало, голосило: жены, дети, любушки, не убранные хлеба, осиротелые хутора, станицы…»
«Через два часа погрузка в эшелоны. Единственное, что ворвалось в память каждому».
Шолоховские страницы резко обличены, их тон тревожен и не предвещает ничего, кроме страшного ожидания смерти: «Эшелоны…Эшелоны…Эшелоны несчетно! По артериям страны, по железным путям к западной границе гонит взбаламученная Россия серо-шинельную кровь».
Передовая фронта - сплошной ад. И всюду в произведении Шолохова проступает боль за землю: «вызревшие хлеба - топтала конница», «Там, где шли бои, хмурое лицо земли оспой взрыли снаряды: ржавели в ней, тоскуя по человеческой крови, осколки чугуна и стали». А еще мучительнее была боль за людей. Русские волны трупами повисают на проволочных заграждениях. Немецкая артиллерия до корня выкашивает целые полка. Раненные ползают по жнивью. Глухо охает земля, «распятая множеством копыт», когда обезумевшие люди устремляются в кавалерийские атаки и плашмя падают вместе с конями. Не помогает казаку ни молитва от ружья, ни молитва при набеге. «Крепили их к гайтанам, к материнским благословениям, к узелкам со щепотью родимой земли, но смерть пятнила и тех, кто возил с собой молитвы».
Первые удары шашки, первые выстрелы - все это остается в памяти у тех, кто совершал убийства.
Всего лишь месяц войны, а как изменились люди: Егорка Жарков грязно ругался, похабничал, все проклинал, Григорий Мелехов «весь как-то обуглился, почернел». Война калечит души, опустошает до самого дна. Фронтовики грубеют, опускаются. «В головной колонне наяривали похабную песню; толстозадый, похожий на бабу солдат шел сбочь колонны задом, щелкая ладонями по куцым голенищам. Офицеры посмеивались».
Жители прифронтовых мест мечутся, бегут с домашним скарбом. «Беженцы, беженцы, беженцы…»
Казаки познают ту самую черту неизвестности между двумя неприятельскими войсками, о которой говорил Толстой и вспоминает в романе Шолохов, - черту, отделявшую живых от мертвых. Один из казаков записывает в своем дневнике, как он в то мгновение «слышал отчетливый хрипловатый шлепок немецких пулеметов, перерабатывающих этих живых людей в трупы. Два полка были сметены и бежали, бросая оружие. На плечах их шел полк немецких гусар».
Поле недавней сечи. На прогалине в лесу - длинная стежка трупов. «Лежали в накат, плечом к плечу, в различных позах, зачастую непристойных».
Пролетел самолет - сбросил бомбу. Из-под развороченного крыльца выползает Егорка Жарков - «дымились, отливая нежно розовым и голубым, выпущенные кишки».
На Владимиро-Волынском и Ковельском направлениях в сентябре 1916 года применили французский способ наступления -- волнами. «Шестнадцать волн выплеснули русские окопы. Колыхаясь, редея, закипая у безобразных комьев смявшейся колючей проволоки, накатывались серые волны людского прибоя... Из шестнадцати волн докатились три…».
Такова страшная правда о войне. И каким кощунством над моралью, разумом, сущностью человечности казалось прославление подвига. Потребовался герой -- и он появился. Кузьма Крючков якобы один убил одиннадцать немцев.
Герой нужен штабу дивизии, влиятельным дама и господам офицерам, императору. О Крючкове писали газеты и журналы. Его портрет был на пачке папирос.
Шолохов пишет:
«А было так: столкнулись на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на уничтожении себе подобных, в объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили слепые удары, уродовали себя и лошадей и разбежались, вспугнутые выстрелом, убившим человека, разъехались нравственно искалеченные.
Это назвали подвигом».
Критики говорили, что здесь подражание Толстому по мысли (антитеза) и синтаксису («разоблачительная» фраза, оформленная как периодическая речь). Да, сходство, несомненно, но шло оно не от внешнего подражания, а от совпадения во взглядах на ужасы, ложь, маскировку, парадные представления о войне. Но в то же время нельзя дело представлять себе так, будто, по мысли писателя, в той войне вообще не было подвигов. Они были. Значительной части народа казалось, что дело идет действительно о спасении Родины, славянства, что цель России -- оказать помощь Сербии, укротить притязания германских милитаристов. Это вдохновляло фронтовиков и ставило их в очень противоречивое положение.
Главное внимание Шолохова сосредоточено на изображении неурядиц, которые принесла война России. Полуфеодальный режим, существовавший в стране, за время войны еще больше усилился, особенно в армии. Дикое обращение с солдатом, зуботычины, слежка... Фронтовиков кормят, чем придется. Грязь, вши... Бессилие генералов поправить дело. Бездарность и безответственность многих из командования. Стремление союзников выиграть кампанию за счет людских резервов России, на что охотно шло царское правительство.
Разваливался тыл. «Вместе со второй очередью ушла и третья. Станицы и хутора обезлюдели, будто на покое, на страду вышла вся Донщина».
Не лень, якобы свойственна русским, не анархизм, не безразличие к судьбе Родины, а более чуткое восприятие интернационалистических лозунгов, недоверие к правительству, протест против внутренней анархии, порожденной господствующими классами, вот что руководило русскими, когда они шли на братание, отказывались воевать.
«Близкий дыбился фронт. Армия дышала смертной лихорадкой, не хватало боевых припасов, продовольствия; армии многоруко тянулись к призрачному слову «мир»; армии по-разному встречали временного правителя республики Керенского и, понукаемые его истерическими криками, спотыкались в июньском наступление; в армиях вызревший гнев плавился и вскипал как вода в роднике, выметываемая глубинными ключами...»
С исключительной выразительностью нарисованы картины народного бедствия в «Тихом Доне». Осенью 1917 года казаки стали возвращаться с фронтов империалистической войны. Радостно встречали их в семьях. Но это еще безжалостнее подчеркивало горе тех, кто потерял родных.
Надо было очень близко к сердцу принимать боль, муку мученическую всей земли русской, чтоб вот так торжественно-скорбно об этом:
«Многих недосчитывались казаков,-- растеряли их на полях Галиции, Буковины, Восточной Пруссии, Прикарпатья, Румынии, трупами легли они и истлели под орудийную панихиду, и теперь позаросли бурьяном высокие холмы братских могил, придавило их дождями, позамело сыпучим снегом. И сколько ни будут простоволосые казачки выбегать на проулки и глядеть из-под ладоней,-- не дождаться милых сердцу! Сколько ни будут из опухших и выцветших глаз ручьиться слез,-- не замыть тоски! Сколько ни голосить в дни годовщины и поминок,-- не донесет восточный ветер криков их до Галиции и Восточной Пруссии, до осевших холмиков братских могил!..
Травой зарастают могилы -- давностью зарастает боль. Ветер зализал следы ушедших,-- время залижет и кровяную боль и память тех, кто не дождался родимых и не дождется, потому что коротка человеческая жизнь и не много всем нам суждено истоптать травы...
Билась головой о жесткую землю жена Прохора Шамиля, грызла земляной пол зубами, наглядевшись, как ласкает вернувшийся брат покойного мужа, Мартин Шамиль, свою беременную жену, нянчит детей и раздает им подарки. Билась баба и ползала в корчах по земле, а около в овечью кучу гуртились дети, выли, глядя на мать захлебнувшимися в страхе глазами.
Рви, родимая, на себе ворот последней рубахи! Рви жидкие от безрадостной, тяжкой жизни волосы, кусай свои в кровь покусанные губы, ломай изуродованные работой руки и бейся на земле у порога пустого куреня! Нет у твоего куреня хозяина, нет у тебя мужа, у детишек твоих -- отца, помни, что никто не приласкает ни тебя, ни твоих сирот, никто не избавит тебя от непосильной работы и нищеты, никто не прижмет к груди твою голову ночью, когда упадешь ты, раздавленная усталью, и ни кто не скажет тебе, как когда-то говорил он: «Не горюй, Аниська! Проживем!»
Строгие параллелизмы с единоначатием («И сколько ни будут...»), с нагнетанием отрицаний («не дождаться», «не замыть тоски») и идущие следом поэтические сопоставления («Травой зарастают могилы -- давностью зарастает боль») придают повествованию траурную величавость. Это реквием.
Подчеркнуты интонационно глаголы («билась головой», «билась баба», «ползала в корчах», «гуртились детишки», «выли») которые сменяются потом рядом экспрессивных обращений («Рви ворот... Рви волосы... кусай свои в кровь искусанные губы...») и снова повторы с этими беспощадными «нет» и «никто» -- все это возвышает тон повествования до трагического пафоса. В каждом слове-- жестокая обнаженность правды: «простоволосые казачки», «ворот последней рубахи», «жидкие от безрадостной, тяжкой жизни волосы...», «раздавленные уста лью...». Только писатель, переболевший болью за трудовой люд, мог так вот просто и выразительно сказать о страшном.
Войны обычно связаны в памяти народа с именами городов, сел, полей, рек. В древности были Дон, Куликово поле. Потом Бородино, Шипка, Цусима. Мировая война -- это обагренные кровью трудового люда поля Галиции, Буковины, Восточной Пруссии, Прикарпатья, Румынии. Все эти географические обозначения обросли новым страшным смыслом.
Галиция -- символ неисчислимых народных бед, бессмысленно пролитой крови, это осевшие холмы могил, простоволосые казачка, выбегающие на проулки, раздирающий вопль матерей и детишек.
«Трупами легли». Из каких же далеких времен пришли эти слова! «Полегоша на землю русскую». Но тогда клали головы за свою землю, и утрата переносилась легче. А тут за что?..
Шолохов создал величественный скорбный плач о погибших под орудийный гул, проклял преступные войны. Всем памятен эпический образ: «Позаросли бурьяном высокие холмы братских могил, придавало их дождями, позамело сыпучим снегом...»
Разоблачая карьеристов, а авантюристов, привыкших распоряжаться чужими судьбами, всех тех, кто во имя грабежа гонит свой народ на другие народы -- прямо на минные поля и колючие заграждения, в сырые окопы, под пулеметный огонь, и страшные кавалерийские и штыковые атаки, решительно протестуя против любого посягательства на право человека жить свободно и радостно, Шолохов противопоставил преступлениям перед народом красоту человеческих чувств, счастье земного бытия, гуманизм, победное шествие нарождающейся жизни. Страницы романа, посвященные дружбе, родственным чувствам, любви, состраданию всему истинно человеческому, поразительны.
…Мелеховы получили известие с фронта, что Григорий «пал смертью храбрых». Эта весть сразила всю семью. Но вот на двенадцатый день после этого получили два письма от Петра. «Дуняшка еще на почте прочитала их и понеслась к дому, как былинка, захваченная вихрем, то, качаясь, прислонялась к плетням. Немало переполоху наделала она по хутору, и неописуемое волнение внесла в дом.
Живой Гришка!.. Живой наш родненький!..-- рыдающим голосом вопила она еще издали.-- Петр пишет!.. Раненый Гриша, а не убитый!.. Живой, живой!..»
И трудно сказать, где Шолохов добивается большей художественной силы: в описаниях фронтовых зрелищ ила этих эмоций, волнующих своей искренностью и человечностью.
Убивают друг друга люди на фронте. И что с Григорием -- никто не знает. А в доме Мелеховых берет свои права неискоренимая жизнь. «Пантелей Прокофьевич, услышав на базу о том, что сноха разрешилась двойней, вначале руками развел, потом обрадовано, потурсучив бороду, заплакал и ни с того ни с сего накричал на подоспевшую бабку-повитуху:
Брешешь, канунница! - он тряс перед носом старухи когтистым пальцем.-- Брешешь! II не зараз переведется мелеховская порода! Казака с девкой подарила сноха. Вот сноха -- так сноха! Господи, бож-же мой! За такую-то милость, чем я ей, душечке, отхвитаю?»
Неудержимо зрели в народе внутренние силы протеста, которые умножались со дня на день и нависли над царским строем грозовой тучей. Народ не хотел войны.
Гаранжа разъясняет: «Трэба, нэ лякаясь, повернуть винтовки. Трэба у того загнать пулю, кто посылае людэй" у пекло».
Фронтовики стали смелее разговаривать с офицерами. Накалялся гнев. К концу 1916 года «коренным образом изменились казаки по сравнению с прошлыми годами»,-- пишет Шолохов.
Когда есаул Листницкий запретил солдатам разводить костры, «во влажном взгляде бородатого дрожали огневые светлячки.
Обидел, сука!
Э-э-эх!..-- протяжно вздохнул один, вскидывая на плечо ремень винтовки».
Валет отпускает пленного: «Беги, немец, у меня к тебе злобы нету». Дозорные на дорогах, вместо того чтоб задерживать беглецов, отпускают их.
Война обнажила классовые противоречия, еще больше отделила солдат от реакционных офицеров, а в деревне -- трудовой народ от верхушки.
В «Тихом Доне» показан процесс постепенного пробуждения и роста народного сознания, движение масс, определившее весь ход истории. Царизм свергнут. События развиваются дальше. Разгорается классовая борьба. Идея мира, свободы, равенства овладевает всеми трудящимися, их невозможно повернуть назад. «Раз превзошла революция, к всему народу дадена свобода,-- говорит казак Манжулов,-- значится, должны войну прикончить, затем что народ и мы войну не хотим!» И станичники дружно поддерживают его.
Идея революции выношена и выстрадана «низами». Лагутин говорит Листницкому, что у его отца четыре тысячи десятины земли, а у других -- нет ничего. Есаул озлился:
«-- Вот чем начиняют тебя большевики из совдепа... Оказывается, недаром ты с ними якшаешься.
Эх, господин есаул, пас, терпеливых, сама жизня начинила, а большевики только фитиль подожгут...»
Так народ искал и находил выход из трагического тупика истории, вставая под большевистское знамя. «Тихий Дон» резко отличается от тех книг о мировой войне, герои которых, проклиная действительность, не в силах найти выход и впадают в отчаяние или примиряются. Роман и по сей день остается непревзойденной книгой о той страшной мировой катастрофе.
ИЗОБРАЖЕНИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ. Возвыситься над каждодневным и прозреть исторические дали - значит стать властителем дум своего времени, воплотить основные конфликты и образы обширного исторического периода, прикоснувшись к так называемым «вечным темам». М. А. Шолохов заявил о себе не только в русской, но и в мировой литературе, отразив в своем творчестве эпоху сильнее и драматичнее, чем сумели сделать это многие другие писатели.
В 1928 году Михаил Шолохов печатает первую книгу «Тихого Дона», вторую - в 1929 году, третью - в 1933-м, четвертую - в начале 1940 года. В романе-эпопее Шолохова господствует толстовский эпический принцип: «захватить все». На страницах шолоховского повествования представлены самые разные слои русского общества: бедные казаки и богатые, купцы и интеллигенция, дворянство и профессиональные военные. Шолохов писал: «Я был бы счастлив, если бы за описанием… жизни донских казаков читатель… рассмотрел и другое: колоссальные сдвиги в быту, жизни и человеческой психологии, которые произошли в результате войны и революции ». В шолоховском эпосе отражено десятилетие российской истории (1912-1922 годы) на одном из самых крутых ее изломов. Советская власть принесла с собой страшную, ни с чем не сопоставимую трагедию - гражданскую войну. Войну, которая не оставляет в стороне никого, калечит человеческие судьбы и души. Войну, которая заставляет отца убивать сына, мужа - поднимать руку на жену, на мать. Рекой льется кровь виновных и невиновных.
В романе-эпопее М. Шолохова «Тихий Дон» показан один из эпизодов этой войны - война на Донской земле. Именно на этой земле история гражданской войны достигла того драматизма и наглядности, которые дают возможность судить об истории всей войны.
По М. Шолохову, мир природы, мир людей, свободно живущих, любящих и работающих на земле, прекрасен, а все, что этот мир разрушает, ужасно, безобразно. Никакое насилие, считает автор, не может быть оправдано ничем, даже самой, казалось бы, справедливой идеей, во имя которой оно совершается. Все, что связано с насилием, смертью, кровью и болью, не может быть красивым. У него нет будущего. Только жизнь, любовь, милосердие имеют будущее. Именно они вечны и значимы во все времена. Поэтому так трагичны в романе сцены, описывающие ужасы гражданской войны, сцены насилия и убийств. Борьба белых и красных на Дону, запечатленная Шолоховым в романе-эпопее, исполнена еще большего трагизма и бессмысленности, чем события Первой мировой войны. Да иначе и быть не могло, ведь теперь друг друга убивали те, кто вместе рос, дружил, чьи семьи веками жили рядом, чьи корни давно переплелись.
Гражданская война, как, впрочем, и любая другая, проверяет сущность человека. Дряхлый дед, участник турецкой войны, поучая молодых, советовал: «Помните одно: хочешь живым быть, из смертного боя целым выйти - надо человечью правду блюсти». «Человечья правда» - порядок, который веками был выверен казаками: «Чужого на войне не бери - раз. Женщин упаси бог трогать, и ишо молитву такую надо знать*. Но на гражданской войне все эти заповеди нарушаются, еще раз подчеркивая ее античеловеческую природу. Ради чего совершались эти ужасные убийства? Ради чего брат шел на брата, а сын на отца? Одни убивали, чтобы жить на своей земле так, как привыкли, другие - чтобы установить новый строй, казавшийся им более правильным и справедливым, третьи - исполняли свой воинский долг, забыв о главном человеческом долге перед самой жизнью - просто жить; были и такие, кто убивал ради воинской славы и карьеры. Была ли правда на чьей-либо стороне? Шолохов в своем произведении показывает, что и красные, и белые одинаково жестоки и бесчеловечны. Сцены, изображающие зверства тех и других, как бы зеркально повторяют и уравновешивают друг друга.
Причем это касается не только описания самих военных действий, но и картин уничтожения пленных, мародерства и насилия над мирным населением. Правды нет ни на чьей стороне - еще и еще раз подчеркивает Шолохов. И потому так трагичны судьбы молодых людей, вовлеченных в кровавые события. Потому так трагична судьба Григория Мелехова - типичного представителя молодого поколения донского казачества, - мучительно решающего, «с кем быть»…
Семья Григория Мелехова явилась в романе тем микромиром, в котором как в зеркале отразилась и трагедия всего казачества, и трагедия всей страны. Мелеховы были типичной казацкой семьей, обладали всеми типичными качествами, присущими казачеству, разве только качества эти проявились в них более ярко. В роду Meлеховых все своенравны, упрямы, независимы и отважны. Все они любят труд, свою землю и свой тихий Дон. Гражданская война врывается в эту семью, когда на фронт забирают обоих сыновей - Петра и Григория. Оба они - настоящие казаки, в которых гармонично сочетаются трудолюбие, воинская отвага и доблесть. У Петра более простой взгляд на мир. Он хочет стать офицером, не брезгает отнять у побежденного что-нибудь, что может пригодиться в хозяйстве. Григорий же наделен обостренным чувством справедливости, он никогда не позволит надругаться над слабым и беззащитным, присвоить себе «трофеи», его существу противно бессмысленное убийство. Григорий, безусловно, центральная фигура в семье Мелеховых, и трагедия его личной судьбы переплетается с трагедией его родных и близких.
Во время гражданской войны братья Мелеховы пытались отойти в сторону, но силой были вовлечены в это кровавое действо. Весь ужас заключается в том, что не нашлось вовремя силы, которая смогла бы объяснить казакам сложившуюся ситуацию: разделившись на два враждующих лагеря, казачество, по существу, сражалось за одно и то же - за право трудиться на своей земле, чтобы кормить своих детей, а не проливать кровь на святую Донскую землю. Трагизм ситуации еще и в том, что гражданская война и всеобщая разруха уничтожала казачий мир не только извне, но и изнутри, внося разногласия в семейные отношения. Коснулись эти разногласия и семьи Мелеховых. Мелеховы, как и многие другие, не видят выхода из этой войны, ведь никакая власть - ни белые, ни красные, не может дать им землю и свободу, которая необходима им как воздух.
Трагедия семьи Мелеховых не ограничивается только трагедией Петра и Григория. Печальна также судьба матери - Ильиничны, потерявшей сына, мужа, обеих невесток. Единственная ее надежда - сын Григорий, но в глубине души она чувствует, что и у него нет будущего. Исполнен трагизма момент, когда Ильинична сидит за одним столом с убийцей сына, и как неожиданно прощает и принимает Кошевого, которого так ненавидит!
Но самой трагичной в семье Мелеховых, безусловно, является судьба Григория. Ему, обладающему обостренном чувством справедливости, сильнее других переживающему противоречия мира, довелось испытать все колебания среднего казачества в гражданской войне. Сражаясь на стороне белых, он чувствует свою внутреннюю отчужденность от тех, кто ведет их за собой, красные также чужды для него по своей природе. Единственное, к чему он стремится всей душой, - мирный труд, мирное счастье на своей земле. Но воинская честь и долг обязывают его принимать участие в войне. Жизнь Григория - сплошная цепь горьких утрат и разочарований. В конце романа мы видим его опустошенным, измученным болью утрат, без надежды на будущее.
Долгие годы критика убеждала читателей в том, что в изображении событий тех лет Шолохов был на стороне революции, да и сам писатель сражался, как известно, на стороне красных. Но законы художественного творчества заставили его быть объективным и сказать в произведении то, что он отрицал в своих публичных выступлениях: гражданская война, развязанная большевиками, разбившая крепкие и трудолюбивые семьи, сломавшая казачество, была лишь прологом к той великой трагедии, в которую погрузится страна на много лет.
К. Федин дал высокую оценку творчеству М. Шолохова вообще и роману «Тихий Дон» в частности. «Громадна заслуга Михаила Шолохова, - писал он, - в той смелости, которая присуща его произведениям. Он никогда не избегал свойственных жизни противоречий… Его книги показывают борьбу во всей полноте прошлого и настоящего. И я невольно вспоминаю завет Льва Толстого, данный им самому себе еще в молодости, завет не только не лгать прямо, но не лгать и отрицательно - умалчивая. Шолохов не умалчивает, он пишет всю правду».
Войны были разные, ими полна история народов с древности. По-разному они отражены и в литературе. После 1914 года тема войны становится одной из главных у нас и в других странах. Опаляющим гневом полны воспоминания о том времени, страшном по степени одичания и бесчеловечности, особенно тех, кто побывал в окопах, вырвался еле живым из пламени и черного пепла. Так писали о войне А. Серафимович, Д. Фурманов, К. Федин, А. Толстой и др. Поле смерти… перевязочные пункты… Полумертвые в лазаретах… Заживо погребенные… Сошедшие с ума… Писатели как бы подвели страшные итоги войны: разрушенные города, спаленные деревни, вытоптанные поля… Безногие, слепые, осиротевшие… первая мировая война мелехов
Воспроизведение войны и мира в органическом единстве и взаимной обусловленности, точная реальность, историзм, батальная живопись и в центре всего судьба человека - вот те традиции, которые были унаследованы русскими писателями в изображении войны. Шолохов, унаследовав эту традицию, обогатил новыми достижениями. «Тихий Дон» создавался двумя войнами, самыми большими в истории народов. Не успели подернуться пеплом костры Первой мировой войны, как империалисты начали подготовку второй. Первая мировая война изображена как всенародное бедствие, поэтому ее картинам соответствует мрачная символика: «По ночам на колокольне ревел сыч. Зыбкие и страшные висели над хутором крики, а сыч перелетел на кладбище, стонал над бурыми затравевшими могилами.
Худому быть, - пророчили старики. - Война пристигнет».
Резкими, экспрессивными мазками рисует писатель наступление войны - народного бедствия. В массовых сценах он дает высказаться многим людям - и война предстает в народном восприятии, в стихии чувств, переживаний, оценки народа. История врывается в повествование широко и свободно, во всех ее реалиях. Эпически динамично развернутые картины вступления России в мировую войну завершаются эмоциональной оценкой, в которой тревожно звучит голос самого писателя.
Война требовала все новых и новых жертв: «От Балтики смертельным жгутом растягивался фронт. В штабах разрабатывались планы широкого наступления, над картами корпели генералы, мчались, развозя боевые приказы, ординарцы, сотни тысяч солдат шли на смерть».
Герои Шолохова оказываются в различных полках, разбросанных по разным участкам фронтов, что дает возможность писателю широко охватить начало боевых действий, сосредоточиться на изображении первых боев Юго-Западного и Северо-Западного фронтов, на событиях вторжения русских армий в Восточную Пруссию, на знаменитой Галицийской битве. Шолоховские страницы резко обличительны, их тон тревожен и не предвещает ничего, кроме страшного ожидания смерти: «Эшелоны… Эшелоны… Эшелоны несчетно! По артериям страны, по железным путям к западной границе гонит взбаламученная Россия серошинельную кровь». Передовая фронта изображается как сплошной ад. И всюду в произведениях Шолохова проступает боль за землю: «Вызревшие хлеба - топтала конница», «Там, где шли бои, хмурое лицо земли оспой взрыли снаряды: ржавели в ней, тоскуя по человеческой крови, осколки чугуна и стали». Но еще мучительнее была боль за людей. Война собирала свою страшную жатву: «Ложились родимые головами на все четыре стороны, лили рудую казачью кровь и, мертвоглазые, беспробудные, истлевали под артиллерийскую панихиду в Австрии, Польше, в Пруссии… Цвет казачий покинул курени и гибнул там в смерти, во вшах, в ужасе».
Всего лишь месяц войны, а как изменились люди: Егорка Жарков грязно ругался, все проклинал, Григорий Мелехов «весь как-то обуглился, почернел». Война калечит души, опустошает до самого дна: «Перемены вершились на каждом лице, каждый по-своему вынашивал в себе и растил семена посеянного войной».
На Владимиров-Волынском и Ковельском направлениях в сентябре 1916 года применили французский способ наступления - волнами. «Шестнадцать волн выплеснули русские окопы. Колыхаясь, редея, закипая у безобразных комьев смявшейся колючей проволоки, накатывались серые волны людского прибоя… Из шестнадцати волн докатились три…»
Такова была страшная правда войны. И каким кощунством над моралью, разумом, сущностью человечности казалось прославление подвига. Шолохов развенчивает такое представление о подвиге: «А было так: столкнулись на поле смерти люди… натыкались, сшибались, наносили слепые удары, уродовали себя и лошадей и разбежались, вспугнутые выстрелом, убившим человека, разъехались нравственно искалеченными. Это назвали подвигом».Народное восприятие империалистической войны как кровавой, навязанной народу бойни обусловило реализм Шолохова, открытую правду ее изображения. Полуфеодальный режим, существовавший в стране, за время войны еще больше усилился, особенно в армии. Дикое обращение с солдатами, зуботычины, слежка… Фронтовиков кормят чем придется. Грязь, вши… Бессилие генералов поправить дело. Стремление союзников выиграть кампанию за счет людских резервов России, на что охотно шло царское правительство. И за всем этим - бесчисленные человеческие жертвы.
С исключительной выразительностью нарисованы картины народного бедствия в «Тихом Доне». Осенью 1917 года казаки стали возвращаться с фронтов империалистической войны. Радостно встречали их в семьях. Но это ещё безжалостнее подчеркивало горе тех, кто потерял родных и близких. Надо было очень близко к сердцу принимать боль, муку всей русской земли, чтобы так торжественно-скорбно сказать об этом, как сказал Шолохов: «Многих недосчитывались казаков, - растеряли их на полях Галиции, Буковины, Восточной Пруссии, Прикарпатья, Румынии, трупами легли они и истлели под орудийную панихиду, и теперь позаросли бурьяном высокие холмы братских могил, придавило их дождями, позамело зыбучим снегом… Травой зарастают могилы - давностью зарастает боль. Ветер зализал следи ушедших, - время залижет и кровяную боль и память тех, кто не дождался, потому что коротка человеческая жизнь и не много всем нам суждено истоптать травы…»
Гуманизм Шолохова с особой силой звучит на тех страницах, где войне противопоставлены красота человеческих чувств, счастье земного бытия, победное шествие нарождающейся жизни. Когда Мелеховы получили известие о гибели Григория на войне, они были сражены горем. Но вот на двенадцатый день Дуняшка из письма Петра узнает, что Григорий жив. С радостной вестью бежит она домой: «Живой Гришка!.. Живой наш родненький! - рыдающим голосом вопила она еще издали. - Петр пишет!.. Раненый Гриша, а не убитый!.. Живой, живой!..» А как радуется Пантелей Прокофьевич рождению двух внуков: «Ишо не зараз переведется мелеховская порода! Казака с девкой подарила сноха. Вот сноха - так сноха!..» Так картины простого человеческого счастья оттеняют весь ужас кровопролитной бойни войны, несущей ужас, смерть, разорение. Такое видение войны сближает Шолохова с толстовской традицией изображения войны. Могучее дыхание толстовской традиции в «Тихом Доне» сказалось в изображении безумия войны, ее враждебности человеческому естеству, в срывании с нее героических «масок».
Первая мировая война, за которой последовали бурные революционные события, стала, как известно, предметом пристального внимания мировой литературы. Но впервые изобразить эту войну с подлинной эпической мощью и глубоким историзмом и с истинно народных позиций удалось Шолохову в «Тихом Доне».
Цель урока:
Оборудование урока:
Ход урока
I . Слово преподавателя
Борис Васильев писал об этом так: «В гражданской войне нет правых в виноватых, нет ангелов и нет бесов, как нет победителей. В ней есть только побежденные — мы все, весь народ, вся Россия».
Просмотр содержимого документа
«Урок 4. «В мире, расколотом надвое». Гражданская война в изображении М.А. Шолохова»
Урок 4. «В мире, расколотом надвое».
Гражданская война в изображении Шолохова
Цель урока: показать гражданское и писательское мужество Шолохова, одним из первых сказавшим правду о гражданской войне как о трагедии народа.
Оборудование урока: репродукции картин, отображающих гражданскую войну; записи песен «Там, вдали, за рекой...», «Гренада», «На той далекой, на гражданской...».
Методические приёмы: проверка домашнего задания, анализ эпизодов, повторение изученного (произведения, посвященные гражданской войне), межпредметные связи с историей, рассказ преподавателя.
Ход урока
I . Слово преподавателя
Долгое время гражданская война была окутана ореолом подвига, романтики.
Вспомним «Гренаду» Светлова, «Там вдали, за рекой...», «комиссаров в пыльных шлемах» Окуджавы, кинофильмы про «неуловимых мстителей» и т. п. (Если есть записи песен, послушать выборочно).
Был, конечно, и Бабель, и Артем Веселый, но их правда широкий доступ к читателю получила много позже.
Борис Васильев писал об этом так: «В гражданской войне нет правых в виноватых, нет ангелов и нет бесов, как нет победителей. В ней есть только побежденные - мы все, весь народ, вся Россия».
Шолохов - один из тех, кто заговорил о гражданской войне как о величайшей трагедии, имевшей тяжелые последствия. Высокий уровень правды о гражданской войне поддерживается большой работой автора с архивами, с мемуарами, личными впечатлениями и фактами. Шолохов рисует развращенный революцией мир, часто используя прием рассказа-предварения (конец 1 гл. 5 части). Сущность событий романа трагедийна, они захватывают судьбы огромных слоев населения (В «Тихом Доне» более 700 персонажей).
II. Анализ эпизодов книги второй
Находим и анализируем эпизоды:
Сцена расправы над чернецовцами (Т. 2, часть 5, глава 12)
Как изображены в этой сцене Подтелков и Чернецов? (Поведение их наглядно воплощает ту силу ненависти и вражды, которая разделила Дон.)
Какие детали с наибольшей наглядностью выражают их внутреннее состояние?
Чем мотивированно поведение этих героев?
Для чего включены в эпизод детали портретов казнимых офицеров? (Автор наделяет их портретами; «поручик с красивейшими женскими глазами», «высокий, бравый есаул», «курчавый юнкер». Шолохов стремится подчеркнуть, что перед нами не безликие, абстрактные «враги» - перед нами люди.)
Как изображение «врагов» связано с поступком Мелехова? (Описание казнимых офицеров делает поступок Григория психологически оправданным: он вступается не за врага, а за человека.)
Какой смысл вкладывает Минаев в свою фразу, завершающую эпизод? («...заглядывая в глаза померкшими глазами, задыхаясь спросил: - А ты думал - как?» В этой фразе Минаева - попытка оправдать насилие и жестокость высшими интересами, интересами революции, победившего класса - попытка утверждения так называемого революционного гуманизма».)
Что переживает Григорий после этих трагических событий?
Расказачивание сопровождается массовым террором, который вызывает ответную жестокость. «Народ стравили», - думает Григорий о происходящем. (Эпизод «Казнь Подтелкова и его отряда» - книга вторая, ч. 5, гл. 30).
Как воспринимает Григорий казнь Подтелкова? (Григорий воспринимает эту казнь как справедливое возмездие, о чем свидетельствует его страстный монолог, обращенный к Подтелкову: «Под Глубокой бой помнишь? Помнишь, как офицеров стреляли... По твоему приказу стреляли! А? Теперича тебе отыгрывается! Ну, не тужи! Не одному тебе чужие шкуры дубить!»)
Почему он уходит с площади? (Григорий уходит, не дождавшись казни, т.к. для него, воина и гуманиста, расправа над безоружными отвратительна, чем бы она ни была вызвана.)
В чем сходство этой сцены с эпизодом расстрела пленных под Глубокой?
В чем смысл такого «зеркального отражения»? (Герой не находит правды ни на одной из противоборствующих сторон. Везде - обман, жестокость, которой можно найти оправдание, но которую отвергает человеческая природа Григория.)
Переходим к анализу последнего эпизода второй книги.
В чем символический смысл этого эпизода? (В этом эпизоде (старик, построивший часовню над могилой; самка стрепета, символизирующая жизнь и любовь) сталкиваются жизнь и смерть, высокое, вечное - и трагические реалии, ставшие «в годину смуты и разврата» привычными, обыденными. Шолохов противопоставляет братоубийственной войне, взаимной жестокости людей животворящую силу природы.)
Финал какого произведения вы могли сопоставить с этим эпизодом? (Читая эти строки, мы невольно вспоминаем финал романа «Отцы и дети»: «Какое бы страстное, грешное, бунтующее сердце ни скрылось в могиле, цветы, растущие на ней, безмятежно глядят на нас своими невинными глазами: не об одном вечном спокойствии говорят нам они, о том великом спокойствии «равнодушной природы» они говорят о вечном примирении и о жизни бесконечной…»)
III. Заключительное слово преподавателя
Борис Васильев увидел в «Тихом Доне» отражение главного в гражданской войне: «чудовищные колебания, метания нормального, спокойного семейного человека. На одной судьбе показан весь излом общества. Пусть он казак, все равно он, в первую очередь, крестьянин, земледелец. Он кормилец. И вот ломка этого кормильца и есть вся гражданская война».
От эпизода к эпизоду нарастает трагическое несоответствие внутренних устремлений Григория Мелехова и окружающей его жизни.
В. Кожинов пишет о том, что «Тихий Дон» чаще всего пытались истолковать как воссоздание смертельной битвы красных и белых. Шолохов обвинялся в белогвардейщине. Ягода подписал указ о расстреле казака Харлампия Ермакова - главного реального прототипа Григория Мелехова. Третью книгу «Тихого Дона», посвященную Верхнедонскому восстанию казаков в 1919 году, отказывались публиковать: жалеть «реакционеров» как живую часть единого народа, жалеть их семьи, их детей не полагалось.
Шолохов встречался и беседовал со Сталиным, который требовал «ужесточить» образ Корнилова, обвинял Шолохова в сочувствии белогвардейцам. Правда, Сталин согласился с писателем в том, что «изображение хода событий в третьей книге «Тихого Дона» работает на нас» (изображение разгрома белогвардейцев на Дону и Кубани).
Шолохову пытались рекомендовать «перевоспитать», «перековать» Григория Мелехова в большевика, свести его с пролетариатом, как «перевоспитал» своего героя, белого офицера Вадима Рощина Алексей Толстой в «Хождении по мукам». Автор романа «Тихий Дон» проявил стойкость и мужество, отстояв художественную и жизненную правду. Роман был закончен в 1940 году и удостоен Государственной премии.
Роман обращен не к сегодняшнему, а к вечному противостоянию, считает В. Кожинов. Извечная «битва дьявола с Богом» обостряется во время революции, представляющей собой обнажение трагедийной основы человеческой жизни. В романе предстает жестокий, чудовищный лик Революции. Причем жестокость эта показана как естественная реальность человеческой жизни в революционную эпоху.
(Вспомним «Девяносто третий год» В. Гюго).
Но совершающие страшные деяния герои «Тихого Дона» в конечном счете остаются людьми в полном смысле этого слова, людьми, способными совершать бескорыстные, благородные поступки - дьявольское все-таки не побеждает божеское.
Что противопоставляет автор жестокости классовой борьбы, трагедии раскола народа? (Отвергая насильственную смерть (казнь Подтелкова, Лахачева, убийство казаков - ч. 6, гл. 24), Шолохов противопоставляет ей гармонию вечного, бескрайнего мира (находим символы: березка с бурыми почками; орел, плывущий над степью; тихий Дон, ломающий льдины, разделяющий враждующих).
IV. Домашнее задание
Закончить сюжетный план «Судьба Григория Мелехова».
Шолохов властно вошел в XX век со своими идеями, образами и населил литературу живыми человеческими характерами. Они пришли словно из самой жизни, ещё дымящейся пожарищами войн, развороченной бурными переменами революции. Истоки, жизненная основа творчества, развороченное революцией время определили и эстетические принципы художника, которому удалось с такой мощной художественной силой выразить самый дух революции. Делая самые первые шаги в литературе, Шолохов ступал по горячим, опаленным дыханием времени следам событий. Его «Донские рассказы» тематически связаны с годами Гражданской войны, но большинство из них – об исходе этой войны, о трудном становлении новой жизни на Дону. По изображаемому времени эти рассказы близки к роману-эпопее «Тихий Дон», широкому эпическому повествованию о судьбе казачества в эпоху величайших революционных потрясений.
В «Тихом Доне» революционная борьба за социализм представлена в эпическом размахе, сама эпоха выражена в психологической и драматической глубине сложных человеческих отношений и противоречий. Начиная с развала империалистической войны, с бурного разворота революционных событий в России нет ни одного сколько-нибудь заметного события тех лет, которое не нашло бы какого-либо отклика в романе. Развал фронта и июльские события в столице, московское государственное совещание и контрреволюция, корниловский мятеж и бунт казачьих полков, революция в Петрограде и бегство корниловцев на Дон, вступление «перекипавшей в боях России» в Гражданскую войну и ход сражений на Дону, резкое столкновение мира революции и контрреволюции – отображение этих и других событий в романе обусловило своеобразие «Тихого Дона» как исторического повествования. Писатель резко переносит описание событий с одного участка фронта на другой, из ставки – в столицу, из донских хуторов и станиц – в Ростов и Новочеркасск… В повествование вовлекаются десятки эпизодических героев, прежде всего революционеров. В конкретных лицах предстает и мир контрреволюции, и не только в своей генеральской верхушке, но и в рядовых живых персонажах.
Два мира, две силы, упорные в достижении своих целей – победить во что бы то ни стало, – действуют в эпопее, сталкиваясь лицом к лицу. Каждая из этих сил несет свою правду, и противостояние этих сил достигает наивысшей силы в сценах расправы над врагами. Страшное впечатление производит сцена убийства Подтелковым белогвардейского офицера Чернецова. Столкнув разъяренных боем противников лицом к лицу, Шолохов показывает, до какой степени доходит ненависть классовых врагов. Потерявший самообладание от брошенных ему Чернецовым слов: «Изменник казачества! Под-лец! Предатель!» – Подтелков устраивает самосуд над Чернецовым и его карательным отрядом. Зарубив Чернецова, он кричит выдохшимся лающим голосом: «– Руби-и-и-и их… такую мать!! Всех!.. Нету пленных… в кровину, в сердце!!» Все увиденное надолго врежется в память Григорию, вызывет в нем неприятие происходящего вокруг: «…не мог ни простить, ни забыть Григорий гибель Чернецова и бессудный расстрел пленных офицеров». Григорий действительно не забывает увиденное. «В самый разгар борьбы за власть на Дону» он покидает Подтелкова и встречается с ним уже у виселицы, в бешенстве напоминает бой под Глубокой и расстрел офицеро: «По твоему приказу стреляли? А? Теперича тебе отрыгивается! Ну, не тужи!.. Ты, поганка, казаков жидам продал! Понятно? Ишо сказать?» Расправа контрреволюции над подтелковцами предстает в романе в открытой авторской характеристике как «отвратительнейшая картина уничтожения», как «безмерно жуткое, потрясающее зрелище». В изображении с криками в голос разбегающихся от такого зрелища людей и казачек, закрывающих детям глаза, выражение народной оценки происходящей жестокой расправы.
Яростное столкновение полярных миров – самоубийство Каледина, трагическая гибель Подтелкова и судьба «заблудившегося» в борьбе Григория – исполнено глубокого историзма и воплощает всю остроту и непримиримость, историческую конкретность и размах Гражданской войны. Трагизм Гражданской войны на Дону показан Шолоховым и в среде казачества, где отношение к власти определяло выбор жизненной позиции. Третью книгу романа Шолохов начинает сообщением о том, что в апреле 1918 года «на Дону завершился великий раздел». Значительная часть «верховских» казаков, особенно фронтовиков, ушла с отступающими красногвардейскими отрядами, «низовские» же казаки преследовали их, оказавшись и на этот раз, как неоднократно в прошлом, на стороне старого мира. Гражданская война, вступая в казачьи курени и развертываясь уже на казачьих землях, еще более усиливает этот «великий раздел», размежевывает казаков по разным лагерям, несет перемены в их сознание. Страшное впечатление производит сцена расправы с пленными красноармейцами на хуторе Татарском. Оказавшись в толпе родных хуторян, Иван Алексеевич Котляров не видит ни в одном лице сочувствия и жалости. Чувствуя негласную поддержку односельчан, Дарья берет ружье и стреляет в Ивана Алексеевича. Его добивают свои же односельчане.
Драматизм Гражданской войны раскрывают и бытовые картины, массовые сцены, связанные с хутором Татарским и судьбой Григория Мелехова. Разительные изменения происходят в быту, меняется характер бытовых сцен в романе. Это в основном похоронные сцены, изображение гибели тех, кто защищает старый мир, запустения казачьих куреней. Когда Кошевой приезжает в Татарский, его поражает «не свойственное хутору великое безмолвие»: «У куреней были наглухо закрыты ставни, на дверях кое-где висели замки, но большинство дверей было распахнуто настежь. Словно мор прошел черными стопами по хутору, обезлюдев базы, пустотой и нежилью наполнив жилые постройки».
В годы Гражданской войны рушились семейные связи. Мишка Кошевой, женившись на Дуняшке, сестре Григория Мелехова, видит в нем прежде всего своего классового врага. Он не может и не хочет верить вернувшемуся домой Григорию, так истосковавшемуся по дому и земле, по детям, что тот навсегда порвал со своим прошлым. Не испытывая ни малейшего чувства сострадания, он говорит Дуняшке, что Григория ждет трибунал и готов сам арестовать его. В полном отчаянии, окруженный недоверием, Григорий делает очередной неверный шаг в своей жизни и в пору нового глухого брожения на Верхнем Дону оказывается в банде Фомина.
Трагична и судьба главного героя Григория Мелехова. Противоречивая и запутанная дорога жизни Григория – путь подъемов и падений, надежд и разочарований, завершающийся трагическим финалом. С черной, выжженной пожарами степью сравнивает автор жизнь Григория в конце его пути. Гибнут все близкие и дорогие его сердцу люди, и последняя сила, удерживающая его в этом мире – это подрастающий сын Мишатка.
В своем романе «Тихий Дон» Шолохов изображает жизнь в борьбе разных начал, в кипении чувств, в радости и страданиях, в надежде и горестях. Жизнь неостановима, и все свершающееся в ней – лишь звено в цепи вечного движения бытия. Устойчива красота, и неколебимо величие природного мира. Но для художника-гуманиста высшей красотой обладают ценности, которые в жестоких испытаниях выстрадали люди: человеческое достоинство и великодушие, свобода и патриотизм, доброта и нежность, любовь и доверчивая привязанность ребенка. Что бы ни происходило в мире, эти ценности надо беречь, за них надо бороться. Иначе жизнь лишится смысла, а человек духовно оскудеет. И в этом великий гуманизм Шолохова.
