- Хорь – расчетливый и скрупулёзный, практичный и вдумчивый. Он взял под строительство землю на болоте, которая не нужна была никому. Зато, сэкономив денег и избежав претензий, смог воплотить свою мечту в жизнь: построить дом, обзавестись женой и детьми, жить и процветать. Он был простым крестьянином, не умеющим читать. Но при этом очень умным, благодаря накопленному в ходе ежедневной работы, опыту. А сидеть без дела он не мог: то телегу чинил, то сбрую, то в огороде возился – и так целый день.
- Калиныч – полная противоположность Хоря. Он – романтик, вечно витающий в облаках. Жил он при этом в простой избушке, дела его шли плохо, жену он боялся, а детей и вовсе не имел.
Другие герои
- Полутыкин — мелкий помещик и заядлый охотник.
- Федя – сына Хоря.
Размышление о русских мужиках
Начинает свое повествование автор с размышления о том, как различается характер и привычки русских мужиков, в зависимости от того, в какой губернии они живут. Так, орловские мужики, сутулые и ворчливые, живут в малюсеньких избушках, одевают лапти и платят барщину. Калужские же мужики высокие, живут в просторных сосновых избах, занимаются торговлей и носят сапоги.
Знакомство с Полутыкиным
Прибыв в уезд для охоты, рассказчик вскоре встречается с помещиком Полутыкиным, который тоже любил охотиться. Он приглашает рассказчика к себе в гости. Они оба отправляются в имение Полутыкина. Но оно находится далеко, и герои решают зайти передохнуть к Хорю – мужику помещика.
Дом крестьянина Хоря
Мужик этот жил на расчищенной от деревьев поляне. К гостям вышел его сынок Федя. Спустя некоторое время дома появились и иные дети Хоря. Дома царил покой и уют. Передохнув, гости отправились в дальнейший путь.
Рассказ помещика
Рассказчик и его новый друг, доехали до имения за полчаса. Ужиная, Полутыкин решил поведать, почему Хорь живет отдельно от других. Четверть века назад, у него сгорела изба, и он попросил у отца Полутыкина, дать разрешение выстроить новый дом на ненужном никому месте – болотце среди леса.
За это, он обещал платить по 50 рублей оброка за год. Хорь – работяга и быстро сумел наладить хозяйство, а теперь оно разрослось, и он платит по сто рублей, но зато живет отдельно от других, чувствуя себя свободным.
Калиныч
На следующий день на охоте к героям присоединился Калиныч – мужик тихий и желающий во всем угодить барину. Он готов и на охоту с ним постоянно ходить, и сумку его таскать, во всем слушать и потакать. Когда стало жарко, он отвел гостей к себе и накормил медом. За ужином хозяин признался рассказчику, что Калиныч хоть и хороший мужик, но дела совсем вести не умеет, так как все время проводит на охоте.
Встреча с Хорем
На следующий день рассказчик пошел на охоту один, а после зашел в гости к Хорю. Его на этот раз встретил сам хозяин – плечистый и сильный мужик. Рассказчик отмечает, что хоть Хорь и беседовал с ним, и попросил заночевать, был сам себе на уме.
Он узнал, что всего дети мужика, кроме Феди, уже взрослые и имеют свои собственные семьи, но решили жить здесь же, в доме отца. В дом к Хорю пришел Калыныч с земляникой в подарок. Этот момент очень удивил рассказчика: он не ожидал такого поведения от крестьянина.
Рассказчик сравнивает друзей
Следующие три дня, рассказчик следит за друзьями и пытается их сравнить. Он понимает, что они совершенно противоположны. Например, Хорь рационален, легко решает административные дела, умеет вести хозяйство. Калиныч же мечтателен, дом его разваливается.
Хорь имеет много детей, друг его – бездетен. Хорь общался с хозяином почти на равных, Калыныч побаивался его и старался всячески услужить. После того, как рассказчик рассказал, что бывал за границей Хорь стал пытать его об административном устройстве тех мест, а второй — о пейзажах.
Отъезд рассказчика
Вскоре за рассказчиком прислали телегу обратно до имения. Рассказчику жаль расставаться со своими новыми знакомыми. А на следующий день он уже возвращается домой.
Год издания книги: 1847
Рассказ Тургенева «Хорь и Калиныч» увидел свет в 1847 году в периодическом издании «Современник». Именно это произведение стало первым в знаменитом цикле писателя «Записки охотника». На данный момент рассказ Тургенева «Хорь и Калиныч» читать можно в рамках школьной программы, а сам цикл принес писателю мировую славу, которая позволяет Тургеневу по сей день занимать высокое место среди .
Рассказа «Хорь и Калиныч» краткое содержание
Сложно было не заметить, как сильно отличаются друг от друга жители двух разных губерний – Орловской и Калужской. Мужик из Орловского края выглядит достаточно сутулым, постоянно носит одни лишь лапти и ни в коем случае не занимается торговлей. Житель Калужской губернии, напротив, весел и подтянут, может надеть праздничные сапоги, продает масло и внешне выглядит намного чище и опрятнее.
Сам же рассказ И. С. Тургенева «Хорь и Калиныч» начинается с того, что однажды главный герой отправился на охоту в Жиздринский уезд. Там ему довелось познакомиться с одним из помещиков – господином Полутыкиным. Он пригласил рассказчика переночевать у него, однако добираться до поместья было довольно долго, поэтому необходимо запрячь повозку с лошадьми. Для этого друзья направились к одному мужику по имени Хорь, который проживает на земле Полутыкина.
Дом Хоря располагался на большой поляне. Когда рассказа Тургенева «Хорь и Калиныч» герои подошли поближе, к ним тут же вышел один из сыновей мужика по имени Федя. Он сказал, что его отец отправился по делам. Полутыкин с приятелем зашли внутрь и выпили кваса. Через некоторое время к избе подъехали остальные сыновья мужика – шесть рослых молодых людей. Они запрягли тележку и посадили в нее гостей, желая им доброго пути.
Позже помещик рассказал, как он познакомился с Хорем. Много лет назад старое жилище мужика сгорело дотла. Тогда он пришел к отцу Полутыкина и попросил убежища, за что обязался выплачивать регулярно пятьдесят рублей. С тех пор прошло много времени, и Хорь разбогател. На сегодняшний день он платит помещику уже сто рублей. Однако откупиться от него и стать свободным мужик почему-то отказывается.
На следующее утро товарищи отправились на охоту. По дороге они должны были заехать к одному знакомому помещика, которого все называли Калиныч. Это был высокий сорокалетний крестьянин с веселым и добрым нравом. Он ежедневно отправлялся поохотиться вместе с Полутыкиным. Калиныч встретил друзей очень радушно. Он провел их на свою большую пасеку и угостил свежим домашним медом.
Далее нашего рассказа Тургенева «Хорь и Калиныч» краткое содержание рассказывает, что Полутыкину отправился в город по своим делам. Поэтому главный герой решил поохотиться в одиночку. По дороге назад он решил навестить Хоря. На этот раз ему удалось застать мужика у себя дома. На протяжении нескольких часов мужчины говорили на различные темы. Они успели обсудить урожайность, быт деревенских людей и многое другое. Позже главный герой спросил у Хоря, почему тот не хочет полностью откупиться от барина? На что старик сначала сказал, что у него нет достаточной суммы, а потом добавил, что его и такая жизнь полностью устраивает. Когда наступил вечер, гость попросил постелить ему в сарае. Хорь позаботился о том, чтобы рассказчику принесли простыню и подушки.
Если произведение Тургенева «Хорь и Калиныч» читать краткое содержание, то узнаем, что, когда главный герой проснулся, Федя его поприветствовал и пригласил к столу. К этому времени гость успел заметить, что мужик стал намного добрее к нему относиться, как в прикипев к единожды встреченному человеку. Вдруг в дверь постучал Калиныч. Его тоже проводили к столу. Чем дольше главный герой наблюдал за двумя мужиками, тем заметнее была разница между ними. Хорь был более рациональным, занимал пост в администрации, дружил со многими влиятельными людьми. Калиныч же наоборот, был большим романтиком, он любил помечтать и носил подранные лапти вместо того, чтобы заработать денег на новую обувь.
Однако, все, кто знал Калиныча, утверждали, что у него есть несколько сильных сторон. Во-первых, он как никто другой умел снимать порчи и сглазы, излечивать от недугов с помощью слова и народной медицины. То есть, если Хорь был ближе к людям, Калиныч – к природе.
Если рассказ Тургенев «Хорь и Калиныч» читать полностью, то узнаем, что далее Хорь поведал главному герою несколько историй из своей жизни. Они говорили преимущественно о крестьянах и их быте, о торговцах, которые периодически заезжают в деревню, о семье. Целый вечер мужчины разговаривали и смеялись. После этого Калиныч взял в руки балалайку и начал петь. Все присутствующие сидели и слушали его.
Далее если произведение Тургенева «Хорь и Калиныч» скачать, то узнаем, как на следующий день Полутыкин прислал повозку за своим товарищем. Попрощавшись со своими новыми знакомыми, главный герой отправился прочь. Калиныч вез рассказчика к барину и тихонько пел всю дорогу. На следующий день главный герой покинул поместье Полутыкина.
Рассказ «Хорь и Калиныч» на сайте Топ книг
Рассказ Тургенева «Хорь и Калиныч» читать полностью настолько популярно, что произведение попало в наш . Более того, оно представлено среди и учитывая, что рассказ включен в школьную программу этот интерес не носит временный характер. И мы наверняка еще не раз увидим его среди .
Рассказ Тургенева «Хорь и Калиныч» читать онлайн полностью на сайте Топ книг вы можете .
Записки охотника:
- Бурмистр
- Гамлет Щигровского уезда
- Два помещика
- Ермолай и мелничиха
- Живые мощи
- Касьян с Красивой мечи
- Конец Чертопханова
- Контора
- Лебедянь
- Лес и степь
- Льгов
- Малиновая вода
- Мой сосед Радилов
- Однодворец Овсянников
- Петр Петрович Каратаев
- Свидание
- Смерть
- Татьяна Борисовна и ее племянник
- Уездный лекарь
- Хорь и Калиныч
- Чертопханов и Недоплюскин
Кому случалось из Болховского уезда перебираться в Жиздринский, того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой. Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах. Орловская деревня (мы говорим о восточной части Орловской губернии) обыкновенно расположена среди распаханных полей, близ оврага, кое-как превращенного в грязный пруд. Кроме немногих ракит, всегда готовых к услугам, да двух-трех тощих берез, деревца на версту кругом не увидишь; изба лепится к избе, крыши закиданы гнилой соломой… Калужская деревня, напротив, большею частью окружена лесом; избы стоят вольней и прямей, крыты тесом; ворота плотно запираются, плетень на задворке не разметан и не вывалился наружу, не зовет в гости всякую прохожую свинью… И для охотника в Калужской губернии лучше. В Орловской губернии последние леса и площадя исчезнут лет через пять, а болот и в помине нет; в Калужской, напротив, засеки тянутся на сотни, болота на десятки верст, и не перевелась еще благородная птица тетерев, водится добродушный дупель, и хлопотунья куропатка своим порывистым взлетом веселит и пугает стрелка и собаку.
В качестве охотника посещая Жиздринский уезд, сошелся я в поле и познакомился с одним калужским мелким помещиком, Полутыкиным, страстным охотником и, следовательно, отличным человеком. Водились за ним, правда, некоторые слабости: он, например, сватался за всех богатых невест в губернии и, получив отказ от руки и от дому, с сокрушенным сердцем доверял свое горе всем друзьям и знакомым, а родителям невест продолжал посылать в подарок кислые персики и другие сырые произведения своего сада; любил повторять один и тот же анекдот, который, несмотря на уважение г-на Полутыкина к его достоинствам, решительно никогда никого не смешил; хвалил сочинения Акима Нахимова и повесть Пинну; заикался; называл свою собаку Астрономом; вместо однако говорил одначе и завел у себя в доме французскую кухню, тайна которой, по понятиям его повара, состояла в полном изменении естественного вкуса каждого кушанья: мясо у этого искусника отзывалось рыбой, рыба – грибами, макароны – порохом; зато ни одна морковка не попадала в суп, не приняв вида ромба или трапеции. Но, за исключением этих немногих и незначительных недостатков, г-н Полутыкин был, как уже сказано, отличный человек.
Хорь и Калиныч. Аудиокнига
В первый же день моего знакомства с г. Полутыкиным он пригласил меня на ночь к себе.
– До меня верст пять будет, – прибавил он, – пешком идти далеко; зайдемте сперва к Хорю. (Читатель позволит мне не передавать его заиканья.)
– А кто такой Хорь?
– А мой мужик… Он отсюда близехонько.
Мы отправились к нему. Посреди леса, на расчищенной и разработанной поляне, возвышалась одинокая усадьба Хоря. Она состояла из нескольких сосновых срубов, соединенных заборами; перед главной избой тянулся навес, подпертый тоненькими столбиками. Мы вошли. Нас встретил молодой парень, лет двадцати, высокий и красивый.
– А, Федя! Дома Хорь? – спросил его г-н Полутыкин.
– Нет, Хорь в город уехал, – отвечал парень, улыбаясь и показывая ряд белых, как снег, зубов. – Тележку заложить прикажете?
– Да, брат, тележку. Да принеси нам квасу.
Мы вошли в избу. Ни одна суздальская картина не залепляла чистых бревенчатых стен; в углу, перед тяжелым образом в серебряном окладе, теплилась лампадка; липовый стол недавно был выскоблен и вымыт; между бревнами и по косякам окон не скиталось резвых прусаков, не скрывалось задумчивых тараканов. Молодой парень скоро появился с большой белой кружкой, наполненной хорошим квасом, с огромным ломтем пшеничного хлеба и с дюжиной соленых огурцов в деревянной миске. Он поставил все эти припасы на стол, прислонился к двери и начал с улыбкой на нас поглядывать. Не успели мы доесть нашей закуски, как уже телега застучала перед крыльцом. Мы вышли. Мальчик лет пятнадцати, кудрявый и краснощекий, сидел кучером и с трудом удерживал сытого пегого жеребца. Кругом телеги стояло человек шесть молодых великанов, очень похожих друг на друга и на Федю. «Все дети Хоря!» – заметил Полутыкин. «Все Хорьки, – подхватил Федя, который вышел вслед за нами на крыльцо, – да еще не все: Потап в лесу, а Сидор уехал со старым Хорем в город… Смотри же, Вася, – продолжал он, обращаясь к кучеру, – духом сомчи: барина везешь. Только на толчках-то, смотри, потише: и телегу-то попортишь, да и барское черево обеспокоишь!» Остальные Хорьки усмехнулись от выходки Феди. «Подсадить Астронома!» – торжественно воскликнул г-н Полутыкин. Федя, не без удовольствия, поднял на воздух принужденно улыбавшуюся собаку и положил ее на дно телеги. Вася дал вожжи лошади. Мы покатили. «А вот это моя контора, – сказал мне вдруг г-н Полутыкин, указывая на небольшой низенький домик, – хотите зайти?» – «Извольте». – «Она теперь упразднена, – заметил он, слезая, – а все посмотреть стоит». Контора состояла из двух пустых комнат. Сторож, кривой старик, прибежал с задворья. «Здравствуй, Миняич, – проговорил г-н Полутыкин, – а где же вода?» Кривой старик исчез и тотчас вернулся с бутылкой воды и двумя стаканами. «Отведайте, – сказал мне Полутыкин, – это у меня хорошая, ключевая вода». Мы выпили по стакану, причем старик нам кланялся в пояс. «Ну, теперь, кажется, мы можем ехать, – заметил мой новый приятель. – В этой конторе я продал купцу Аллилуеву четыре десятины лесу за выгодную цену». Мы сели в телегу и через полчаса уже въезжали на двор господского дома.
– Скажите, пожалуйста, – спросил я Полутыкина за ужином, – отчего у вас Хорь живет отдельно от прочих ваших мужиков?
– А вот отчего: он у меня мужик умный. Лет двадцать пять тому назад изба у него сгорела; вот и пришел он к моему покойному батюшке и говорит: дескать, позвольте мне, Николай Кузьмич, поселиться у вас в лесу на болоте. Я вам стану оброк платить хороший. – «Да зачем тебе селиться на болоте?» – «Да уж так; только вы, батюшка, Николай Кузьмич, ни в какую работу употреблять меня уж не извольте, а оброк положите, какой сами знаете». – «Пятьдесят рублев в год!» – «Извольте». – «Да без недоимок у меня, смотри!» – «Известно, без недоимок…» Вот он и поселился на болоте. С тех пор Хорем его и прозвали.
– Ну, и разбогател? – спросил я.
– Разбогател. Теперь он мне сто целковых оброка платит, да еще я, пожалуй, накину. Я уж ему не раз говорил: «Откупись, Хорь, эй, откупись!.». А он, бестия, меня уверяет, что нечем; денег, дескать, нету… Да, как бы не так!..
На другой день мы тотчас после чаю опять отправились на охоту. Проезжая через деревню, г-н Полутыкин велел кучеру остановиться у низенькой избы и звучно воскликнул: «Калиныч!» – «Сейчас, батюшка, сейчас, – раздался голос со двора, – лапоть подвязываю». Мы поехали шагом; за деревней догнал нас человек лет сорока, высокого роста, худой, с небольшой загнутой назад головкой. Это был Калиныч. Его добродушное смуглое лицо, кое-где отмеченное рябинами, мне понравилось с первого взгляда. Калиныч (как узнал я после) каждый день ходил с барином на охоту, носил его сумку, иногда и ружье, замечал, где садится птица, доставал воды, набирал земляники, устроивал шалаши, бегал за дрожками; без него г-н Полутыкин шагу ступить не мог. Калиныч был человек самого веселого, самого кроткого нрава, беспрестанно попевал вполголоса, беззаботно поглядывал во все стороны, говорил немного в нос, улыбаясь, прищуривал свои светло-голубые глаза и часто брался рукою за свою жидкую, клиновидную бороду. Ходил он нескоро, но большими шагами, слегка подпираясь длинной и тонкой палкой. В течение дня он не раз заговаривал со мною, услуживал мне без раболепства, но за барином наблюдал, как за ребенком. Когда невыносимый полуденный зной заставил нас искать убежища, он свел нас на свою пасеку, в самую глушь леса. Калиныч отворил нам избушку, увешанную пучками сухих душистых трав, уложил нас на свежем сене, а сам надел на голову род мешка с сеткой, взял нож, горшок и головешку и отправился на пасеку вырезать нам сот. Мы запили прозрачный теплый мед ключевой водой и заснули под однообразное жужжанье пчел и болтливый лепет листьев.
Легкий порыв ветерка разбудил меня… Я открыл глаза и увидел Калиныча: он сидел на пороге полураскрытой двери и ножом вырезывал ложку. Я долго любовался его лицом, кротким и ясным, как вечернее небо. Г-н Полутыкин тоже проснулся. Мы не тотчас встали. Приятно после долгой ходьбы и глубокого сна лежать неподвижно на сене: тело нежится и томится, легким жаром пышет лицо, сладкая лень смыкает глаза. Наконец мы встали и опять пошли бродить до вечера. За ужином я заговорил опять о Хоре да о Калиныче. «Калиныч – добрый мужик, – сказал мне г. Полутыкин, – усердный и услужливый мужик; хозяйство в исправности, одначе, содержать не может: я его все оттягиваю. Каждый день со мной на охоту ходит… Какое уж тут хозяйство, – посудите сами». Я с ним согласился, и мы легли спать.
На другой день г-н Полутыкин принужден был отправиться в город по делу с соседом Пичуковым. Сосед Пичуков запахал у него землю и на запаханной земле высек его же бабу. На охоту поехал я один и перед вечером завернул к Хорю. На пороге избы встретил меня старик – лысый, низкого роста, плечистый и плотный – сам Хорь. Я с любопытством посмотрел на этого Хоря. Склад его лица напоминал Сократа: такой же высокий, шишковатый лоб, такие же маленькие глазки, такой же курносый нос. Мы вошли вместе в избу. Тот же Федя принес мне молока с черным хлебом. Хорь присел на скамью и, преспокойно поглаживая свою курчавую бороду, вступил со мною в разговор. Он, казалось, чувствовал свое достоинство, говорил и двигался медленно, изредка посмеивался из-под длинных своих усов.
Мы с ним толковали о посеве, об урожае, о крестьянском быте… Он со мной все как будто соглашался; только потом мне становилось совестно, и я чувствовал, что говорю не то… Так оно как-то странно выходило. Хорь выражался иногда мудрено, должно быть, из осторожности… Вот вам образчик нашего разговора:
– Послушай-ка, Хорь, – говорил я ему, – отчего ты не откупишься от своего барина?
– А для чего мне откупаться? Теперь я своего барина знаю и оброк свой знаю… барин у нас хороший.
– Все же лучше на свободе, – заметил я.
Хорь посмотрел на меня сбоку.
– Вестимо, – проговорил он.
– Ну, так отчего же ты не откупаешься?
Хорь покрутил головой.
– Чем, батюшка, откупиться прикажешь?
– Ну, полно, старина…
– Попал Хорь в вольные люди, – продолжал он вполголоса, как будто про себя, – кто без бороды живет, тот Хорю и набольший.
– А ты сам бороду сбрей.
– Что борода? борода – трава: скосить можно.
– Ну, так что ж?
– А, знать, Хорь прямо в купцы попадет; купцам-то жизнь хорошая, да и те в бородах.
– А что, ведь ты тоже торговлей занимаешься? – спросил я его.
– Торгуем помаленьку маслишком да дегтишком… Что же, тележку, батюшка, прикажешь заложить?
«Крепок ты на язык и человек себе на уме», – подумал я.
– Нет, – сказал я вслух, – тележки мне не надо; я завтра около твоей усадьбы похожу и, если позволишь, останусь ночевать у тебя в сенном сарае.
– Милости просим. Да покойно ли тебе будет в сарае? Я прикажу бабам постлать тебе простыню и положить подушку. Эй, бабы! – вскричал он, поднимаясь с места, – сюда, бабы!.. А ты, Федя, поди с ними. Бабы ведь народ глупый.
Четверть часа спустя Федя с фонарем проводил меня в сарай. Я бросился на душистое сено, собака свернулась у ног моих; Федя пожелал мне доброй ночи, дверь заскрипела и захлопнулась. Я довольно долго не мог заснуть. Корова подошла к двери, шумно дохнула раза два; собака с достоинством на нее зарычала; свинья прошла мимо, задумчиво хрюкая; лошадь где-то в близости стала жевать сено и фыркать… Я наконец задремал.
На заре Федя разбудил меня. Этот веселый, бойкий парень очень мне нравился; да и, сколько я мог заметить, у старого Хоря он тоже был любимцем. Они оба весьма любезно друг над другом подтрунивали. Старик вышел ко мне навстречу. Оттого ли, что я провел ночь под его кровом, по другой ли какой причине, только Хорь гораздо ласковее вчерашнего обошелся со мной.
– Самовар тебе готов, – сказал он мне с улыбкой, – пойдем чай пить.
Мы уселись около стола. Здоровая баба, одна из его невесток, принесла горшок с молоком. Все его сыновья поочередно входили в избу.
– Что у тебя за рослый народ! – заметил я старику.
– Да, – промолвил он, откусывая крошечный кусок сахару, – на меня да на мою старуху жаловаться, кажись, им нечего.
– И все с тобой живут?
– Все. Сами хотят, так и живут.
– И все женаты?
– Вон один, пострел, не женится, – отвечал он, указывая на Федю, который по-прежнему прислонился к двери. – Васька, тот еще молод, тому погодить можно.
– А что мне жениться? – возразил Федя, – мне и так хорошо. На что мне жена? Лаяться с ней, что ли?
– Ну, уж ты… уж я тебя знаю! Кольца серебряные носишь… Тебе бы все с дворовыми девками нюхаться… «Полноте, бесстыдники!» – продолжал старик, передразнивая горничных, – уж я тебя знаю, белоручка ты этакой!
– А в бабе-то что хорошего?
– Баба – работница, – важно заметил Хорь. – Баба мужику слуга.
– Да на что мне работница?
– То-то, чужими руками жар загребать любишь. Знаем вашего брата.
– Ну, жени меня, коли так. А? что! Что ж ты молчишь?
– Ну, полно, полно, балагур. Вишь, барина мы с тобой беспокоим. Женю небось… А ты, батюшка, не гневись: дитятко, видишь, малое, разуму не успело набраться.
Федя покачал головой…
– Дома Хорь? – раздался за дверью знакомый голос, – и Калиныч вошел в избу с пучком полевой земляники в руках, которую нарвал он для своего друга, Хоря. Старик радушно его приветствовал. Я с изумлением поглядел на Калиныча: признаюсь, я не ожидал таких «нежностей» от мужика.
Я в этот день пошел на охоту часами четырьмя позднее обыкновенного и следующие три дня провел у Хоря. Меня занимали новые мои знакомцы. Не знаю, чем я заслужил их доверие, но они непринужденно разговаривали со мной. Я с удовольствием слушал их и наблюдал за ними. Оба приятеля нисколько не походили друг на друга. Хорь был человек положительный, практический, административная голова, рационалист; Калиныч, напротив, принадлежал к числу идеалистов, романтиков, людей восторженных и мечтательных. Хорь понимал действительность, то есть: обстроился, накопил деньжонку, ладил с барином и с прочими властями; Калиныч ходил в лаптях и перебивался кое-как. Хорь расплодил большое семейство, покорное и единодушное; у Калиныча была когда-то жена, которой он боялся, а детей и не бывало вовсе. Хорь насквозь видел г-на Полутыкина; Калиныч благоговел перед своим господином. Хорь любил Калиныча и оказывал ему покровительство; Калиныч любил и уважал Хоря. Хорь говорил мало, посмеивался и разумел про себя; Калиныч объяснялся с жаром, хотя и не пел соловьем, как бойкий фабричный человек… Но Калиныч был одарен преимуществами, которые признавал сам Хорь, например: он заговаривал кровь, испуг, бешенство, выгонял червей; пчелы ему дались, рука у него была легкая. Хорь при мне попросил его ввести в конюшню новокупленную лошадь, и Калиныч с добросовестною важностью исполнил просьбу старого скептика. Калиныч стоял ближе к природе; Хорь же – к людям, к обществу; Калиныч не любил рассуждать и всему верил слепо; Хорь возвышался даже до иронической точки зрения на жизнь. Он много видел, много знал, и от него я многому научился. Например, из его рассказов узнал я, что каждое лето, перед покосом, появляется в деревнях небольшая тележка особенного вида. В этой тележке сидит человек в кафтане и продает косы. На наличные деньги он берет рубль двадцать пять копеек – полтора рубля ассигнациями; в долг – три рубля и целковый. Все мужики, разумеется, берут у него в долг. Через две-три недели он появляется снова и требует денег. У мужика овес только что скошен, стало быть, заплатить есть чем; он идет с купцом в кабак и там уже расплачивается. Иные помещики вздумали было покупать сами косы на наличные деньги и раздавать в долг мужикам по той же цене; но мужики оказались недовольными и даже впали в уныние; их лишали удовольствия щелкать по косе, прислушиваться, перевертывать ее в руках и раз двадцать спросить у плутоватого мещанина-продавца: «А что, малый, коса-то не больно того?» Те же самые проделки происходят и при покупке серпов, с тою только разницей, что тут бабы вмешиваются в дело и доводят иногда самого продавца до необходимости, для их же пользы, поколотить их. Но более всего страдают бабы вот при каком случае. Поставщики материала на бумажные фабрики поручают закупку тряпья особенного рода людям, которые в иных уездах называются «орлами». Такой «орел» получает от купца рублей двести ассигнациями и отправляется на добычу. Но, в противность благородной птице, от которой он получил свое имя, он не нападает открыто и смело: напротив, «орел» прибегает к хитрости и лукавству. Он оставляет свою тележку где-нибудь в кустах около деревни, а сам отправляется по задворьям да по задам, словно прохожий какой-нибудь или просто праздношатающийся. Бабы чутьем угадывают его приближенье и крадутся к нему навстречу. Второпях совершается торговая сделка. За несколько медных грошей баба отдает «орлу» не только всякую ненужную тряпицу, но часто даже мужнину рубаху и собственную паневу. В последнее время бабы нашли выгодным красть у самих себя и сбывать таким образом пеньку, в особенности «замашки», – важное распространение и усовершенствование промышленности «орлов»! Но зато мужики, в свою очередь, навострились и при малейшем подозрении, при одном отдаленном слухе о появлении «орла» быстро и живо приступают к исправительным и предохранительным мерам. И в самом деле, не обидно ли? Пеньку продавать их дело, и они ее точно продают, не в городе, – в город надо самим тащиться, – а приезжим торгашам, которые, за неимением безмена, считают пуд в сорок горстей – а вы знаете, что за горсть и что за ладонь у русского человека, особенно когда он «усердствует»!
Таких рассказов я, человек неопытный и в деревне не «живалый» (как у нас в Орле говорится), наслушался вдоволь, Но Хорь не все рассказывал, он сам меня расспрашивал о многом. Узнал он, что я бывал за границей, и любопытство его разгорелось… Калиныч от него не отставал; но Калиныча более трогали описания природы, гор, водопадов, необыкновенных зданий, больших городов; Хоря занимали вопросы административные и государственные. Он перебирал все по порядку: «Что, у них это там есть так же, как у нас, аль иначе?.. Ну, говори, батюшка, – как же?.». – «А! ах, Господи, твоя воля!» – восклицал Калиныч во время моего рассказа; Хорь молчал, хмурил густые брови и лишь изредка замечал, что, «дескать, это у нас не шло бы, а вот это хорошо – это порядок». Всех его расспросов я передать вам не могу, да и незачем; но из наших разговоров я вынес одно убежденье, которого, вероятно, никак не ожидают читатели, – убежденье, что Петр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях. Русский человек так уверен в своей силе и крепости, что он не прочь и поломать себя: он мало занимается своим прошедшим и смело глядит вперед. Что хорошо – то ему и нравится, что разумно – того ему и подавай, а откуда оно идет, – ему все равно. Его здравый смысл охотно подтрунит над сухопарым немецким рассудком; но немцы, по словам Хоря, любопытный народец, и поучиться у них он готов. Благодаря исключительности своего положенья, своей фактической независимости, Хорь говорил со мной о многом, чего из другого рычагом не выворотишь, как выражаются мужики, жерновом не вымелешь. Он действительно понимал свое положенье. Толкуя с Хорем, я в первый раз услышал простую, умную речь русского мужика. Его познанья были довольно, по-своему, обширны, но читать он не умел; Калиныч – умел. «Этому шалопаю грамота далась, – заметил Хорь, – у него и пчелы отродясь не мерли». – «А детей ты своих выучил грамоте?» Хорь помолчал. «Федя знает». – «А другие?» – «Другие не знают». – «А что?» Старик не отвечал и переменил разговор. Впрочем, как он умен ни был, водились и за ним многие предрассудки и предубеждения. Баб он, например, презирал от глубины души, а в веселый час тешился и издевался над ними. Жена его, старая и сварливая, целый день не сходила с печи и беспрестанно ворчала и бранилась; сыновья не обращали на нее внимания, но невесток она содержала в страхе Божием. Недаром в русской песенке свекровь поет: «Какой ты мне сын, какой семьянин! Не бьешь ты жены, не бьешь молодой…» Я раз было вздумал заступиться за невесток, попытался возбудить сострадание Хоря; но он спокойно возразил мне, что «охота-де вам такими… пустяками заниматься, – пускай бабы ссорятся… Их что разнимать – то хуже, да и рук марать не стоит». Иногда злая старуха слезала с печи, вызывала из сеней дворовую собаку, приговаривая: «Сюды, сюды, собачка!» – и била ее по худой спине кочергой или становилась под навес и «лаялась», как выражался Хорь, со всеми проходящими. Мужа своего она, однако же, боялась и, по его приказанию, убиралась к себе на печь. Но особенно любопытно было послушать спор Калиныча с Хорем, когда дело доходило до г-на Полутыкина. «Уж ты, Хорь, у меня его не трогай», – говорил Калиныч. «А что ж он тебе сапогов не сошьет?» – возражал тот. «Эка, сапоги!.. на что мне сапоги? Я мужик…» – «Да вот и я мужик, а вишь…» При этом слове Хорь поднимал свою ногу и показывал Калинычу сапог, скроенный, вероятно, из мамонтовой кожи. «Эх, да ты разве наш брат!» – отвечал Калиныч. «Ну, хоть бы на лапти дал: ведь ты с ним на охоту ходишь; чай, что день, то лапти». – «Он мне дает на лапти». – «Да, в прошлом году гривенник пожаловал». Калиныч с досадой отворачивался, а Хорь заливался смехом, причем его маленькие глазки исчезали совершенно.
Калиныч пел довольно приятно и поигрывал на балалайке. Хорь слушал, слушал его, загибал вдруг голову набок и начинал подтягивать жалобным голосом. Особенно любил он песню «Доля ты моя, доля!». Федя не упускал случая подтрунить над отцом. «Чего, старик, разжалобился?» Но Хорь подпирал щеку рукой, закрывал глаза и продолжал жаловаться на свою долю… Зато, в другое время, не было человека деятельнее его: вечно над чем-нибудь копается – телегу чинит, забор подпирает, сбрую пересматривает. Особенной чистоты он, однако, не придерживался и на мои замечания отвечал мне однажды, что «надо-де избе жильем пахнуть».
– Посмотри-ка, – возразил я ему, – как у Калиныча на пасеке чисто.
– Пчелы бы жить не стали, батюшка, – сказал он со вздохом.
«А что, – спросил он меня в другой раз, – у тебя своя вотчина есть?» – «Есть». – «Далеко отсюда?» – «Верст сто!» – «Что же ты, батюшка, живешь в своей вотчине?» – «Живу». – «А больше, чай, ружьем пробавляешься?» – «Признаться, да». – «И хорошо, батюшка, делаешь; стреляй себе на здоровье тетеревов да старосту меняй почаще».
На четвертый день, вечером, г. Полутыкин прислал за мной. Жаль мне было расставаться с стариком. Вместе с Калинычем сел я в телегу. «Ну, прощай, Хорь, будь здоров, – сказал я… – Прощай, Федя». – «Прощай, батюшка, прощай, не забывай нас». Мы поехали; заря только что разгоралась. «Славная погода завтра будет», – заметил я, глядя на светлое небо. «Нет, дождь пойдет, – возразил мне Калиныч, – утки вон плещутся, да и трава больно сильно пахнет». Мы въехали в кусты. Калиныч запел вполголоса, подпрыгивая на облучке, и все глядел да глядел на зарю…
На другой день я покинул гостеприимный кров г-на Полутыкина.
План пересказа
1. Орловские и калужские мужики.
2. В усадьбе Хоря.
3. Знакомство с Калинычем.
4. Сравнительная характеристика Хоря и Калиныча.
Пересказ
Повествование ведется от лица повествователя-охотника. «Кому случалось из Волховского уезда перебираться в Жиздринский, того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой. Орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм, глядит исподлобья, живет в дрянных осиновых избенках, ходит на барщину, торговлей не занимается, ест плохо, носит лапти; калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом, глядит смело и весело, лицом чист и бел, торгует маслом и дегтем и по праздникам ходит в сапогах.
Орловская деревня обыкновенно расположена среди распаханных полей, близ оврага, кое-как превращенного в грязный пруд... деревца на версту кругом не увидишь; изба лепится к избе, крыши закиданы гнилой соломой... Калужская деревня, напротив, большею частью окружена лесом; избы стоят вольней и прямей, крыты тесом...»
Однажды в Жиздринском уезде рассказчик познакомился с калужским мелким помещиком Полутыкиным. Помещик пригласил его переночевать. По дороге они зашли к Хорю, его мужику. Усадьба Хоря стояла на расчищенной поляне посреди леса. Их встретил парень лет двадцати - Федор. Он сказал им, что Хорь уехал в город, и предложил заложить тележку. В избе все сияло чистотой и порядком. Выпив квасу и закусив солеными огурцами и пшеничным хлебом, вышли из дома, телега уже ждала их. Кучером сидел мальчик лет пятнадцати, а вокруг стояли шесть молодых великанов, очень похожих друг на друга — «все дети Хоря». Позже Полутыкин рассказал, почему Хорь живет отдельно от других мужиков: «Лет двадцать пять тому назад изба у него сгорела; пришел он к моему покойному батюшке и говорит: позвольте мне поселиться у вас в лесу на болоте. Я вам стану оброк платить...» Получив разрешение, он поселился на болоте, со временем разбогател. Ему не раз предлагали откупиться, но он говорил: «Денег нету».
На следующий день Полутыкин со своим гостем опять отправились на охоту. Проезжая через деревню, остановились у низенькой избы Калиныча и позвали его. Это был человек лет сорока, высокого роста, с добродушным смуглым лицом, веселого, кроткого нрава. Он каждый день ходил со своим барином на охоту, носил его сумки, доставал воды, набирал земляники, устраивал шалаши, бегал за дрожками. Он следил за своим барином, как за ребенком. В полдень привел их Калиныч на свою пасеку, уложил отдыхать в избу, увешанную пучками сухих душистых трав. Немного поспав, они опять отправились бродить до вечера.
Полутыкин рассказал, что Калиныч добрый мужик, но хозяйство в порядке содержать не может. На следующий день рассказчик на охоту поехал один и к вечеру завернул к Хорю. Его встретил старик, лысый, низенького роста, плечистый и плотный - сам Хорь. Склад его лица напоминал Сократа. Вошли в избу, завели разговор. Хорь, казалось, чувствовал свое достоинство. Рассказчик подумал о Хоре: «Крепок ты на язык и человек себе на уме».
На заре Федя разбудил рассказчика. Хорь пригласил его пить чай. Рассказал о детях: все женились, кроме Федора и маленького Васьки, и живут вместе с отцом. Тут пришел Калиныч с пучком полевой земляники для своего друга Хоря.
Следующие три дня автор провел у Хоря и наблюдал за друзьями. «Хорь был человек положительный, практический, административная голова, рационалист. Калиныч, напротив, принадлежал к числу идеалистов, романтиков...» Хорь имел большое семейство, а у Калиныча была когда-то жена, которую он боялся, а детей не было. Хорь говорил мало, разумея про себя, Калиныч объяснялся с жаром... Он был одарен преимуществами: заговаривал кровь, испуг, бешенство, рука у него была легкая... Калиныч стоял ближе к природе; Хорь же - к людям, к обществу. Хорь много видел, много знал и рассказывал охотнику о жизни в своей деревне. Когда повествователь рассказывал о своих заграничных поездках, Хоря интересовали дела административные, а Калиныча — описание природы, гор, водопадов, необыкновенных зданий.
Рассказчик делает вывод об особенностях русского человека: «Что хорошо — то ему и нравится, что разумно — того ему и подавай, а откуда оно идет - ему все равно». От Хоря рассказчик «впервые услышал простую умную речь русского мужика». Познания Хоря были обширны, но читать он не умел, в отличие от Калиныча, и был полон предрассудков и предубеждений. Особенно любопытны были споры о г-не Полутыкине. Хорь видел его насквозь, а Калиныч благоговел перед ним. Калиныч довольно приятно пел и играл на балалайке... Жаль было расставаться со стариками, но на четвертый день за охотником прислал людей Полутыкин, и он уехал.
Рассказ И. С. Тургенева «Хорь и Калиныч» входит в знаменитый цикл «Записки охотника», посвященный жизнеописанию русского народа. Основные события происходят на даче автора. Сюжет повествует о быте и нравах простых обитателей глубинки. Очень краткое содержание рассказа для читательского дневника, конечно, не передаст всей прелести тургеневской прозы, но быстро введет вас в курс дела, если вы забыли какие-то детали.
(513 слов) Повествование ведется от лица охотника. Он отмечает разницу во внешнем облике и бытовом укладе жителей орловской и калужской губерний. К примеру, орловского мужика он считает угрюмым, неопрятным, живущим в избенке, слепленной из гнилой соломы. Калужский мужик — высокий, с чистым лицом, по выходным носит сапоги и занимается торговлей. Также читатель узнает об особенностях расположения орловских и калужских деревень. Если первые раскинулись посреди полей, то вторые находятся в окружении лесов и болот.
Автор сообщает о своем случайном знакомстве с калужским охотником Полутыкиным. Тот оказался человеком словоохотливым и сразу пригласил рассказчика погостить в своей усадьбе. Но это далеко, и господин Полутыкин предложил завернуть к дому своего крестьянина Хоря. Тот жил на участке с несколькими срубами, платил барину оброк. Героев встретил его сын Федор. Вскоре прибыли и другие сыновья Хоря, с которыми герои позже добрались до усадьбы охотника. Рассказчик спросил у Полутыкина, почему его мужик живет отдельно от других. Тот поведал, что давным-давно у Хоря сгорел дом, и попросился он к отцу охотника, чтоб тот пустил его жить к себе на болота. Хорь обещал ему платить оброк в пятьдесят рублей. Со временем он обжился на новом месте и стал платить сто рублей оброка в год. Полутыкин неоднократно предлагал Хорю откупиться и обрести свободу, но тот отказывал, ссылаясь на недостаточность средств.
На следующий день герои отправились поохотиться, по пути позвав с собой другого мужика, Калиныча. Автор сразу отметил его высокий рост, худобу и ясность лица. Во время полуденного зноя Калиныч привел господина и его гостя отдохнуть на свою ухоженную пасеку, дал испробовать теплый мед. Сам Полутыкин с благодарностью отзывался о Калиныче, который всегда сопровождает его на охоте.
На другой день рассказчик поехал на охоту один. Вечером он решил заглянуть к Хорю. Тот предстал перед автором лысым и крепким мужичком. Они долго и мирно беседовали об урожае и крестьянах, после чего рассказчик отметил про себя, что Хорь — человек себе на уме, не отвечающий прямо на вопросы, а лукаво уводящий интересующегося в сторону. Все же автор решил переночевать у него.
Утром они беседовали о детях Хоря. Почти все его сыновья женаты. Женщин Хорь презирает и считает глупыми, с женой своей строг. Она все лежит на печи, отличается сварливостью, но мужа побаивается. Только неженатый Федор обучен грамоте, но в разговоре с отцом отрицательно высказывается о женитьбе. В гости приходит Калиныч и приносит для Хоря пучок земляники. Автор отмечает необычную нежность в отношении одного мужика к другому.
Последующие три дня автор провел в компании своих новых знакомых, за которыми с восторгом наблюдал. Калиныч был по природе мечтателем, а Хорь более прагматичным человеком. Узнав о путешествиях барина, Калиныч интересовался природой и архитектурой, а Хорь спрашивал, как там все устроено с административной и общественной точки зрения. Калиныч с благоговением относился к своему барину, потому Хорь с иронией укорял его, что тот до сих пор носит лапти и не выпросил себе новые сапоги. Когда-то была у Калиныча жена, но он ее боялся. Хорь имел большую семью, видел людей насквозь и гордился своей практичностью.
Когда за рассказчиком прислал господин Полутыкин, ему не хотелось прощаться с Хорем и Калинычем. Ведь в образе этих двух мужиков воплощен весь русский народ, со свойственной ему хозяйственностью и поэтичностью.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
