Введение
1. Оценка доказательств в уголовном судопроизводстве: понятие, критерии оценки
2. Принцип свободы оценки доказательств в уголовном судопроизводстве.
Заключение
Введение.
С введением в действие нового Уголовно-процессуального кодекса у граждан РФ появилось множество новых прав (тем более, что наше законодательство идет по пути гуманизации), А значит появились и новые правовые нормы, которые в свою очередь породили острые дебаты среди ученых-правоведов.
Нельзя сказать, что данный принцип является абсолютно новым в уголовно-прцессуальном законодательстве, ведь до этого похожий принцип уже существовал в УПК РСФСР 1960 года в ст.71, где указывалось, что должностные лица оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, руководствуясь законом и социалистическим правосознанием. В статье же 17 УПК РФ прописано: судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Ну а как подмена всего нескольких слов в корне изменила смысл данных статей мы рассмотрим в моей работе.
Я считаю, что данная тема всегда была и будет актуальной. Потому что у каждого человека разные представления о жизни, правде, справедливости. Рассмотрев одни и те же материалы дела разные люди могут прийти к разным решениям, с которыми опять же одна часть людей может согласиться, а другая будет стоять на полностью противоположной точке зрения.
Эта тема очень тесно связана с философией и психологией, поскольку затрагивает внутренний мир человека, его мысли и переживания. Именно поэтому мне кажется, что пока люди не познают самих себя данная тема еще долгое время будет сохранять свою актуальность и востребованность.
В своей работе я поставила цель:
Выявить сущность и содержание принципа внутреннего убеждения и в чем он заключается.
А для достижения поставленной целипоставила следующие задачи:
1.дать понятие оценке доказательств, определить ее критерии;
2.выяснить, что такое свободная оценка доказательств, выявить понятие свободы оценки доказательств и определить данный принцип в российском уголовном процессе.
В ходе своей научной работы мною были использованы таике методы научного познания такие, как синтез, анализ, формально-логический метод, метод материалистической диалектики, методы индукции и дедукции и др.
Я считаю, что данная тема будет всегда актуальной, поскольку человеческое сознание невозможно изучить или понять, а тем более поставит в какие-то рамки.
Оценка доказательств в уголовном судопроизводстве: понятие, критерии оценки
Оценка доказательств является одним из основных структурных элементов одного из важнейших институтов уголовного судопроизводства- института доказывания, и это объясняет тот интерес, который всегда вызывает исследование проблем, тем или иным образом связанных с оценкой доказательств.
В уголовно-процессуальной литературе существует множество определений того, что понимается под оценкой доказательств: "логический, мыслительный процесс, органически связанный со всей деятельностью следственных и судебных органов"1, "мыслительная деятельность субъектов обязанности доказывания, направленная на установление объективной истины по уголовному делу"2, "логический процесс установления допустимости и относимости доказательств, наличия и характера связей между ними, определения значения и путей использования доказательств для обнаружения истины"3, "умственная, мыслительная деятельность следователя и судей, направленная на исследование доказательств, познание фактов события преступления и установление истины по уголовному делу"4, "определение достоверности и значения каждого доказательства и всей их совокупности с тем, чтобы на этой основе сделать вывод о фактической картине исследуемого события"5 и др. Таким образом, можно отметить, что все авторы сходятся во мнении о том, что оценка доказательств в том смысле, в котором ее понимает уголовно-процессуальный закон, представляет собой мыслительную деятельность специально уполномоченного субъекта. В то же время в соответствии с ч.1 ст.88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела. То есть, для того, чтобы быть надлежащим средством уголовно-процессуального доказывания, каждое доказательство должно обладать совокупностью присущих ему в соответствии с законом уникальных признаков (свойств).
Вообще, ч.1 ст. 74 УПК РФ говорит, что доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном законом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела6.
Доказательство в уголовном судопроизводстве - это очень сложная юридическая конструкция, которая не может возникнуть сама по себе, потому что формируется в процессе целенаправленной деятельности соответствующих субъектов, которые определяются УПК, а также в строго определенном процессуальном порядке.
«Совокупность собранных по уголовному делу сведений о наличии или отсутствии подлежащих установлению обстоятельств представляет собой доказательственную информацию, при помощи которой субъекты доказывания могут мысленно воспроизвести картину преступления, дать ему правильную юридическую оценку и принять единственно верное процессуальное решение по существу уголовного дела.»7
В принципе можно сказать, что доказательство является продуктом синтеза двух элементов: фактического и формального. Фактическая составляющая доказательства – это и есть его содержание, то есть сами сведения обо всех обстоятельствах преступления и других обстоятельствах, имеющих значение по делу. В то время, как формальная сторона отражает соответствие порядка и условий получения сведений о преступлении тем правилам, которые закреплены в уголовно-процессуальном законе. Причем значение имеют оба элемента, потому что, несмотря на то, что фактическая сторона доказательства помогает восстановить преступление, без формальной стороны эти сведения просто не будут иметь доказательственного значения.8 Именно поэтому далее в своей работе мне бы хотелось рассмотреть каждое из свойств доказательств, которые уже были названы выше.
Прежде чем приступить к рассмотрению данного вопроса хотелось бы отметить, что законодатель не определяет данные свойства каким-либо НПА, а только называет их в УПК РФ9, что, несомненно является пробелом в законодаетльстве. Данные свойства определяются лишь в научной литературе.
Под относимостью доказательств понимается, что их содержание способствует установлению обстоятельств, перечисленных в ст. 73 УПК РФ.10
При производстве по уголовному делу подлежат доказыванию:
1) событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);
2) виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы;
3) обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;
4) характер и размер вреда, причиненного преступлением;
5) обстоятельства, исключающие преступность и наказуемые деяния;
6) обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;
7) обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания;
При этом в соответствии с ч. 2 ст. 6 УПК РФ11, уголовное преследование и назначение виновным справедливого наказания в той же мере отвечают назначению уголовного судопроизводства, что и отказ от уголовного преследования невиновных, освобождение их от наказания, реабилитации каждого, кто необоснованно подвергся уголовному преследованию. Таким образом, доказательства могут быть обвинительными и оправдательными.
В зависимости от способа формирования, доказательства делятся на личные (идеальные) и вещественные (материальные). Личные доказательства содержатся в показаниях свидетеля, потерпевшего, обвиняемого, подозреваемого и т.д. Вещественные доказательства отображаются на материальных объектах (следы, изъятые с места происшествия, орудия преступления, документы с признаками подчистки)12.
В теории уголовно-процессуального права доказательства делятся на прямые и косвенные. Содержание прямых доказательств полностью совпадает с содержанием элементов предмета доказывания по уголовному делу (например: показания свидетеля, бывшего очевидцем преступления).
Содержание косвенных доказательств, способствует установлению обстоятельств, входящих в предмет доказывания, но являются как бы его промежуточным этапом (например, наличие мотива для совершения убийства).
Большинство косвенных доказательств являются в тоже время прямыми относительно конкретных фактов, которые они подтверждают или опровергают. В частности, следы пальцев рук, обнаруженные на ноже, которым было совершено убийство, являются прямым доказательством того, что подозреваемый держал его, но косвенным доказательством, что именно он совершил преступление.
В большинстве случаев, собранные по делу доказательства являются косвенными. Поэтому, только рассмотрение всех косвенных доказательств в совокупности позволяет сделать единственно правильный вывод.
Доказательства могут быть первоначальными и производными.
«Деление доказательств на эти группы осуществляется, исходя из отношения источника доказательства к отражаемому им факту, т. е. в зависимости от наличия или отсутствия между источником доказательства и фактом промежуточного носителя информации»13.
К первоначальным доказательствам относятся показания свидетеля, непосредственно наблюдавшего преступление, признаки вещественного доказательства, изъятого с места происшествия и т.д. Производные доказательства являются своеобразным передаточным звеном от первоначальных. В связи с этим, не исключена возможность потери или искажения доказательственной информации при её переходе от одного источника к другому. Поэтому, основная роль производных доказательств заключается в том, что они способны помочь в поиске и установлении первоначальных доказательств. Если по делу допрошен очевидец преступления, то все иные аналогичные показания, данные с его слов другими лицами, не имеют самостоятельного доказательственного значения.
В то же время, если источник первоначальных доказательств утрачен, (сгорел подлинник документа, свидетель умер) производные доказательства могут использоваться в доказывании.
Часть 1 ст. 74 УПК РФ говорит, что «доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.»14 Исходя из данного законодательного определения доказательств, обстоятельства, подлежащие доказыванию, посредством совокупности доказательств устанавливает не только суд, но также прокурор, следователь и дознаватель. Иначе говоря, сведения, полученные в ходе предварительного расследования и в судебном разбирательстве, одинаково признаются доказательствами. Однако не следует полагать, что все доказательства, полученные прокурором, следователем, дознавателем, т. е. стороной обвинения, имеют равный процессуальный статус с доказательствами, полученными непосредственно в суде. Так, согласно Уголовно-процессуальному закону РФ, оглашение показаний подсудимого либо потерпевшего и свидетеля, данных, в частности, при производстве предварительного расследования может иметь место лишь в строго определенных случаях. Это означает, что протоколы допросов, полученные ранее, не могут оглашаться и использоваться в судебном разбирательстве наравне с показаниями подсудимых, потерпевших и свидетелей, данных непосредственно в судебном разбирательстве. Это значит, что существуют, по крайней мере, два вида доказательств, обладающих неодинаковым юридическим значением, а именно, - доказательства, собранные на досудебных стадиях процесса, и собственно судебные доказательства.
Уголовное преследование - область деятельности уголовно-процессуальной власти (органов уголовного судопроизводства), которая сопряжена с вовлечением в ее орбиту множества людей, причем с разным характером, образом мышления и поведения. Практика показывает, что в силу своей специфики как способа борьбы с преступностью эта деятельность проходит негладко, в сложных социальных и процедурных условиях, нередко она встречает упорное противодействие со стороны заинтересованных лиц.
С огромными трудностями сталкивается данная деятельность в современных условиях. Как указывается в Федеральной целевой программе по усилению борьбы с преступностью на 1999-2000 годы, следствием сложившегося положения с борьбой с преступностью в числе многих других причин являются: углубляющийся правовой нигилизм и социальная пассивность населения; неверие людей в способность правоохранительных органов защитить интересы личности, общества и государства от противоправных посягательств; внедрение в массовое сознание стереотипов противоправного поведения; рост противоправной активности осужденных, отбывающих наказание в местах лишения свободы; усиление влияния "воров в законе" и авторитетов преступной среды, дальнейшее развитие форм взаимной поддержки осужденных и их сообщников, находящихся на свободе.
При этих условиях убеждение, принуждение и ответственность были и остаются одними из элементов механизма уголовного преследования. И их надо рассматривать инструментами, основой процессуальной работы дознавателя, следователя и прокурора при осуществлении уголовного преследования. Это обусловливается тем, что их работа связана с воздействием на поведение участников уголовного процесса (подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетелей и др.), они управляют делом, руководят совершением процессуально значимых действий, отвечают за результаты своей деятельности.
Убеждение и принуждение - методы целенаправленного воздействия на поведение людей. Они являются "не только полярными явлениями, но и обладают свойствами тесного взаимодействия, взаимообеспечения, взаимоподкрепления и взаимоперехода. Одно немыслимо без другого".76 Однако убеждение как глубоко нравственный метод общественных межличностных значений первенствует, хотя и гарантируется возможностью принуждения. Последнее включается в уголовно-процессуальный оборот только тогда, когда принятые меры убеждения оказались недейственными, не достигли своей цели. Если убеждением достигнут желаемый образ поведения, то принуждение исключается. Вспомним в этой связи подтверждающие этот тезис аксиоматичные слова В.И. Ленина: "Прежде всего мы должны убедить, а потом принудить. Мы должны во что бы то ни стало сначала убедить, а потом принудить".77 Тем самым подчеркивается, что убеждение - ведущий, лидирующий метод, непременная предпосылка государственного принуждения. Последнее осуществляется на базе первого.
С точки зрения психологии "убеждение - метод воздействия на сознание личности через обращение к ее собственному критическому суждению".78 В уголовном преследовании оно имеет своей целью влияние субъектом, ведущим дело, на сознание, волю и чувства соответствующего участника процесса путем доведения до него положительной информации, обеспечивающей налаживание нормального психологического контакта (взаимопонимания и взаимодействия) между нами79, а в конечном счете - достижение его юридически значимого поведения (получение, например, правдивых показаний по делу). Ценность такого поведения состоит в том, что индивид, убежденный в важности и справедливости тех или иных уголовно-процессуальных требований, дозволений, предписаний и обязанностей, действует активно, сознательно, добровольно и с пользой для установления истины по делу.
Убеждение участников уголовного процесса осуществляется посредством различных приемов: словесная оценка предмета разговора, внушение, разъяснение, сочувствие, одобрение и др. Поскольку убеждение - нравственно-психологическое понятие, и оно исходит от дознавателя, следователя, прокурора, важно, чтобы они сами прежде всего должны быть безупречными в нравственно-психологическом плане80 и чтобы также безупречно реализовывали эти свои качества, полностью воплощали в жизнь необходимые морально-психологические установки в системе межличностных отношений. Ведь участники этих отношений воспринимают не только содержание применяемых уголовно-процессуальных норм, но и деятельность органов, ведущих уголовное преследование, в том виде, в каком ощущается находящееся в ней состояние морально-психологической атмосферы. Отсюда обязанность правоприменителя - создать морально-психологический климат, атмосферу гуманности и честности, уважительности в отношениях, складывающихся при осуществлении уголовного преследования.
Реализация метода убеждения предполагает не формальное осуществление этого процесса, а сопровождаемое информированием контрагента о предмете, причинах, содержании и важности возникающего правоотношения в силу какого-то конкретного правоприменения, разъяснением его прав и обязанностей в связи с этим актом, а также словесными действиями по внушению ему необходимости и значимости неуклонного следования предписаниям закона.
Внушение обладает свойством, благоприятствующим участнику процесса осознать законность, справедливость, необходимость и неизбежность совершаемого акта, способно "заразить" его побуждениями, волей и решимостью на поведение, согласующееся с уголовно-процессуальными требованиями. Еще известный русский невропатолог, психиатр и психолог В.Н. Бехтерев отмечал, что внушение проникает в психическую сферу без особой борьбы и сопротивления со стороны внушаемого лица. Оно влияет не путем логического убеждения, а "непосредственно воздействует, - писал он, - на психическую сферу … без соответствующей переработки, благодаря чему происходит настоящее прививание идей, чувства, эмоции или иного психофизического состояния"81. Но убеждение, внушение, разъяснение возымеют действие, если правоприменитель прежде всего сам неотступно соблюдает все требования закона, права и интересы участников процесса и является подлинным образцом высокого правомерного поведения. Там, где правоприменитель нарушает закон или считает правовые нормы обременительной формальностью и не выполняет их, не могут развиваться у человека стремление и привычка поступать всегда в согласии с законом. Как правильно замечает М.Д. Шаргородский, "нельзя в человеке воспитать уважение к закону, если по отношению к нему закон нарушается".82
В тех случаях, когда допускаются беззаконие, необъективность, несправедливость, нет нужного эффекта от правоприменительного действия. А напротив, наступают отрицательные последствия, поскольку "закон … при недобросовестном его применении, может превратиться в совершеннейшую игрушку и достичь совсем противоположных результатов"83. Равным образом, бесчеловечность, грубость, бестактность, черствость, жестокость, окрик, угрозы, обман, пренебрежительность, несдержанность, допускаемые подчас практическими работниками, вызывают негативную реакцию, озлобление у участников процесса, приводят к ненужному обострению отношений, а отсюда и к неэффективному результату.
Существенную роль в вызове положительного ответа на внушение играют доброта, сочувствие, душевные беседы, доверие по отношению, скажем, к подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему. Чувствование имеет значение регулятора поведения, способно вызвать в них положительные изменения.84 Доброта - ключ к человеческой душе, платформа, обеспечивающая проникновение во внутренний мир участника правоотношения и поворот его в лучшую сторону. Душевность правоприменителя - стартовая площадка волевой активности привлекаемых к участию в деле лиц поступать в соответствии с теми требованиями, которые ставятся перед ними. Доверие друг к другу - нравственная основа человеческих отношений, без которой немыслимо успешное их функционирование. А основой доверия, например, обвиняемого к следователю, является, как известно, убежденность в его правоте, верности, добросовестности, порядочности. Чтобы у обвиняемого возникло такое убеждение, следователь должен не только внутренне отвечать этим качествам, но и проявлять их во вне, в конкретных своих действиях по отношению к обвиняемому. Вызов доверия таким путем оказывает на обвиняемого располагающее к себе влияние, побуждает у него чувство уважения к следователю и ответственности за исполнение его законных, справедливых требований.
Что касается доверия следователя к обвиняемому, необходимого для принятия правильных решений касательно его (к примеру, решения о применении меры пресечения), то оно является следствием его (следователя) внутреннего убеждения, базирующегося на обстоятельствах дела и сведениях о личности подследственного. Сущность доверия здесь заключается в уверенности следователя в том, что по условиям данного конкретного дела в отношении обвиняемого справедлива и достаточна будет именно избираемая мера пресечения, и поэтому он верит (т.е. не слепая вера), что обвиняемый будет соблюдать обязанности, вытекающие из этой меры.
С доверием неотделимо связано одобрение. Когда доверие оправдывается, логически должно последовать одобрение (положительная оценка, похвала) законопослушного поведения участника уголовного процесса. Это может быть выражено в виде, например, устной благодарности следователя, дознавателя подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, свидетелю за своевременную явку по вызову для допроса, за дачу правдивых показаний, за явку с повинной подозреваемого, за участие граждан в качестве понятых, поручителей и т.д. В определенной мере такое поведение поощряет сам закон, предусматривая, в частности, возможность неизбрания, отмены и смягчения избранной меры пресечения в отношении обвиняемого (ст. 167, 187 МУПК, ст. 97, 110 УПК РФ, ст. 139, 154 УПК РК), а в отношении арестованных также и досрочного снятия ранее положенного взыскания, выплаты денежной премии за лучшие показатели в работе (ст. 37 Закона о содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений).
Развернутая система мер поощрения в отношении осужденных предусмотрена в УИК РФ. Так, например, за хорошее поведение и добросовестное отношение к труду осужденным к исправительным работам уголовно-исполнительными инспекциями могут быть сокращены сроки и объем обязанностей и запретов, установленных статьей 41 УИК; осужденные, доказавшие свое исправление, могут быть представлены к условно-досрочному освобождению от отбывания наказания (ст. 45). К осужденным к ограничению свободы могут применяться: благодарность, разрешение на проведение выходных и праздничных дней или отпуска с выездом за пределы исправительного центра, денежная премия, досрочное снятие ранее наложенного взыскания (ст. 57). Перечень мер поощрения дается и в отношении осужденных к аресту, к лишению свободы и осужденных военнослужащих (ст. 71, 113, 134, 153, 167 УИК). Все эти меры имеют значение в плане обеспечения эффективного воспитательного воздействия назначенного судом наказания, поддержания надлежащего порядка в исправительных учреждениях, стимулирования осужденных к правопослушному поведению. В конечном счете они служат средством, способствующим максимальному достижению целей наказания.
Для обеспечения глубокого внушения соответствующему участнику процесса необходимости следования установкам закона велико также значение своевременной и объективной информированности этого лица о целях, основаниях, значении привлечения его к участию в деле, а равно связанных с этим его должном поведении и правовом положении. Такую констатацию мы делаем потому, что предтечей убеждений являются знания. Нельзя правильно настраивать себя на то, чего не знаешь, или сообразовать свое поведение с тем, о чем не имеешь четкого представления. Требуется "достаточно знаний для того, чтобы составить себе определенное убеждение и, в случае надобности, отстаивать его …".85 Только посредством знаний о правомерном, должном, справедливом можно убеждаться в правильности и справедливости предпринимаемых правоприменительных действий и превратить свои убеждения в поведенческие акты. В рамках имеющихся представлений о своих обязанностях по делу действует и участвующий в нем субъект, воплощая их в жизнь, будучи убежденным в необходимости их исполнения.
Выбор необходимых приемов воздействия на поведение участников уголовного преследования, которые бы способствовали вживанию в их психику потребности в повиновении предписаниям закона и трансформировали ее в реальность, зависит от того, каковы социальные и психологические особенности того или иного субъекта правоотношения. Без знания этих качественных черт соответствующего лица трудно обеспечить благотворное влияние на его поведение. "Чтобы действовать с какими-либо шансами на успех, надо знать тот материал, на который предстоит воздействовать", - учил К. Маркс.86 Стало быть, дознаватель, следователь, устанавливая отношения с подозреваемым, обвиняемым, потерпевшим, свидетелями и другими участниками процесса и определяя свои подходы к ним, должен исходить из специфических черт их характера, психики, взглядов, сознания, помня, что каждая личность индивидуальна, что нет равных людей прежде всего с точки зрения их индивидуального сознания, "нет двух лиц, которые были бы совершенно равны в моральном отношении".87
Размышления относительно сущности, значения, приемов и методов убеждения можно было продолжить. Однако то, что уже изложено, достаточно для следующих выводов: 1) никогда не следует пренебрегать этим методом, ибо "на убеждения можно влиять только убеждением";88 2) убеждающий правоприменитель должен быть социально-психологически компетентным;89 3) он должен быть убежденным в истинности тех положений, той информации, которые он намерен донести до сознания убеждаемого; 4) убеждение не должно противоречить правовым и нравственным основам уголовного преследования; следователю, прокурору, дознавателю при применении данного метода, независимо от того, с каким преступлением, с каким преступником имеют дело, надо всегда оставаться гуманным, порядочным, честным, уравновешенным человеком, принципиальным, требовательным, объективным, активным, инициативным, граждански и профессионально доблестным, вдумчивым, решающим вопросы дела строго на основе закона юристом; 5) инертность, пассивность, безразличие, неискренность, ложь, неустановление психологического контакта с участниками следственных действий, проявленные во вне отрицательные черты правоприменителя препятствуют подлинному установлению обстоятельств дела и правильному его разрешению.
Говоря от убеждении, необходимо отметить, что роль механизма уголовного преследования играет также собственное убеждение самого дознавателя, следователя, прокурора. Когда они принимают решения, должны быть внутренне, в своем сознании уверены в их законности и обоснованности. Причем убеждение должно покоиться на достаточных фактических данных. Как уже выше указывалось, они оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении доказательств в их совокупности, руководствуясь законом и совестью. Это положение особенно ценно, в случаях, когда: лицо привлекается к участию в деле в качестве подозреваемого, обвиняемого; применяется к ним мера пресечения заключение под стражу, составляется обвинительное заключение.
Продолжая мысль об убеждении как методе стимулирования поведения участников уголовного преследования, следует иметь в виду, что оно, к сожалению, далеко не всегда оказывается достаточным, как бы ни была велика его сила. Тем более в условиях происшедшей переоценки социальных и нравственных ценностей в сознании многих людей не в лучшую сторону, нельзя сказать, что все граждане или подавляющее их большинство добросовестно выполняют свой гражданский долг и проявляют правовую активность на правоохранительном фронте, в том числе в сфере уголовного судопроизводства. И тогда в механизм уголовного преследования включаются принудительные средства. Уголовно-процессуальное право, как и право в целом, "ничто без аппарата, способного п р и н у ж д а т ь к соблюдению норм права".90 Уместно здесь привести и следующие слова В.И. Ленина, произнесенные касательно борьбы с негативными явлениями, в том числе с преступностью: "Борьбу … нельзя вести только пропагандой и агитацией… борьбу надо вести и принуждением",91 "без принуждения такая задача совершенно невыполнима".92
В этих целях уголовно-процессуальным законодательством предусмотрены разнообразные меры уголовно-процессуального принуждения: задержание, личный обыск задержанного, меры пресечения, обязательство о явке, привод, временное отстранение от должности, наложение ареста на имущество и т.д. (ст. 159-190 МУПК, ст. 91-118 УПК РФ, ст. 132-161 УПК РК). Статьи 188-189 МУПК предусматривают возможность принудительного производства и таких следственных действий, как: осмотр и обыск жилища, производство там других следственных действий; освидетельствование человека; выемка; арест корреспонденции; перехват телефонных и других сообщений; извлечение информации, заведомо содержащей государственную или коммерческую тайну либо конфиденциальные сведения личного характера, включая данные о деловых операциях, состоянии банковских счетов, об уплате налогов, эксгумация трупа человека.
Назначение мер процессуального принуждения - создание благоприятных условий для наиболее полного, всестороннего и объективного осуществления уголовного преследования. Принуждение используется для подавления отрицательных волевых устремлений соответствующих субъектов в целях подчинения их воли и внешнего поведения основанным на законе требованиям уголовно-процессуальной власти. Оно применяется не только для обеспечения принудительного исполнения невыполненных добровольно обязанностей и оказания воздействия на уклоняющихся от исполнения закона, но и в целях предупреждения и пресечения возможного воспрепятствования уголовному преследованию со стороны отдельных лиц. Именно таков смысл ст. 166 МУПК, допускающий возможность применения мер пресечения к подозреваемому и обвиняемому для предотвращения их ненадлежащего поведения в ходе производства по уголовному делу и обеспечения исполнения приговора. Та же идея заложена в статье 188 МУПК, говорящей о том, что принудительное производство следственных действий осуществляется для обеспечения получения доказательств в случае, если кто бы то ни было этому противодействует.
Все меры процессуального принуждения по своему объективному содержанию представляют собой правовые ограничения, т.е. лишения и стеснения личного, физического, психического, имущественного, социального и организационного характера.
Поэтому они могут быть использованы только при наличии законных оснований и условий. В предусмотренных законом случаях принудительным мерам могут подвергаться не только подозреваемый и обвиняемый, но и потерпевший, свидетель и другие лица, участвующие в уголовном судопроизводстве.
В уголовном преследовании процессуально-принудительные меры имеют многогранное значение: во-первых, все они обусловлены уголовным преследованием, его задачами, поэтому обслуживают и защищают его процессуальные интересы; во-вторых, они играют превентивную роль. Сам факт существования института мер уголовно-процессуального принуждения, возможность применения его норм подчас стимулируют отказ от нарушения требований закона и настраивает на правовую активность, на сознательное и добровольное исполнение участниками уголовного процесса своих обязанностей; в-третьих, правильным и своевременным применением принуждения обеспечивается реализация обязанностей виновников преступления отвечать за свои действия в публичной форме, а также быстрое, оперативное ограждение общества от их опасной деятельности еще до того, как суд разрешит дело своим приговором. С помощью этих средств в необходимых случаях осуществляется коррекция поведения уголовно-ответственных лиц в том направлении, которое соответствует велениям уголовно-процессуального законодательства, и устраняются противоречия, возникающие между интересами этих лиц и интересами государства в ходе расследования, рассмотрения и разрешения уголовных дел. Поэтому их применение способствует выполнению задач уголовного преследования в тот срок и в тех пределах, которые отвечают его законным интересам; в-четвертых, такие меры принуждения, как меры пресечения, призваны обеспечить не только своевременное привлечение виновных лиц к уголовной ответственности, но и исполнение приговора, эффективное и беспрепятственное проведение в жизнь вынесенного судом наказания. В указанном смысле меры пресечения играют роль существенной гарантии отправления этой очень важной отрасли государственной деятельности; в-пятых, меры пресечения выступают и процессуальными мерами безопасности потерпевших, свидетелей и других лиц, участвующих в уголовном процессе (ст. 5, 16 Модельного закона "О государственной защите потерпевших, свидетелей и других лиц, содействующих уголовному судопроизводству", принятого 6 декабря 1997 г. на десятом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ, ст. 100 УПК РК); в-шестых, разумное применение мер процессуального принуждения способствует собиранию доказательств, необходимых для быстрого и полного раскрытия преступления, выявления и изобличения всех его соучастников, в то же время предупреждает совершение новых преступлений со стороны этих лиц. И наконец, эти меры имеют большое воспитательное значение.93
Завершая краткую характеристику мер уголовно-процессуального принуждения, обобщенно можно констатировать, что эти меры, находясь в тесной взаимосвязи с нормами уголовного права, обслуживая институт уголовной ответственности и наказания, содействуя достижению целей этих правовых образований, активно участвуют в обеспечении нормального возникновения, развития и реализации материальных правоотношений, выполняют правоохранительную и правообеспечительную функции. Эти меры обслуживают и собственные институты самого уголовного процесса. Многозначимы для их жизни (например, для институтов подозрения, обвинения, доказывания, для обеспечения присутствия подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетелей и иных лиц в следственных действиях, для розыска обвиняемого, обеспечения безопасности участников процесса и т.д.).
В отношении субъектов уголовного преследования, как ведущих его, так и привлекаемых к участию в нем, действуют меры юридической ответственности. Вышеназванные меры принуждения не относятся к мерам ответственности. Ибо ответственность возможна только за конкретное правонарушение, за виновное противоправное действие или бездействие. Она носит карательный характер и проявляется в первую очередь как наказание за поведение, запрещенное законом. Меры же процессуального принуждения могут быть приведены в действие независимо от того, нарушена процессуальная норма или нет. Уголовно-процессуальное законодательство предусматривает возможность применения норм указанного института по обоснованным предположениям, что могут создаться серьезные и непреодолимые осложнения и наступить отрицательные для правоохранительных интересов последствия, если вовремя не воздействовать на поведение ненадежного или недобросовестного участника уголовного процесса.
Применительно к механизму уголовного преследования существуют разные виды юридической ответственности: процессуальная,94 уголовная, гражданская, административная и дисциплинарная.
В УПК денежное взыскание хотя и предусмотрено в разделе "Иные меры процессуального принуждения", но оно является мерой процессуальной ответственности за неисполнение процессуальных обязанностей потерпевшим, свидетелем, специалистом, переводчиком, иными лицами и в других случаях, предусмотренных законом. Имеются в виду: неявка по вызову без уважительных причин потерпевшего, свидетеля; отказ или уклонение специалиста от выполнения своих обязанностей без уважительных причин; уклонение переводчика от явки или от исполнения возложенных на него обязанностей; необеспечение поручителями надлежащего поведения и явки по вызову подозреваемого или обвиняемого; невыполнение принятого обязательства по обеспечению надлежащего поведения несовершеннолетнего и его явки по вызову при применении к нему в качестве меры пресечения отдачи под присмотр; нарушение порядка судебного заседания и неподчинение распоряжениям председательствующего (ст. 42, 44, 54, 56-60 и др. УПК РФ; ст. 75, 82, 84, 85, 145, 147, 160 УПК РК). Статья 86 УПК РК устанавливает административную ответственность понятого за отказ или уклонение от явки или от выполнения своих обязанностей без уважительных причин.
Процессуальную природу имеет и ответственность, возлагаемая на следователя за законное и своевременное осуществление своей деятельности (ст. 36 УПК РБ, ст. 64 УПК РК). Прежде всего это выражается (в проспективном смысле) в его обязанностях: принимать все меры к выявлению, всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела, выполнению всех необходимых для этого следственных действий; осуществлять уголовное преследование лица, в отношении которого собраны достаточные доказательства, указанию на совершение им преступлений, путем привлечения его в качестве обвиняемого, предъявления обвинения, избрания ему меры пресечения в соответствии с требованиями УПК, составления обвинительного заключения и передачу дела прокурору для направления его в суд (ст. 38 УПК РФ, ч. 2, 3 ст. 64 УПК РК). Если эти обязанности следователем не выполняются или ненадлежаще выполняются, могут последовать правовосстановительные уголовно-процессуальные санкции (отстранение его от ведения дела, отмена его незаконных и необоснованных постановлений, возвращение дела на дополнительное расследование и т.д.). За уголовно-процессуальные нарушения и упущения, в зависимости от их характера, тяжести. Не исключается также наложение на следователя дисциплинарного взыскания в целях его возвращения на стезю законности. За законность и своевременность своих действий в сфере уголовного преследования ответственен не только следователь, но и орган дознания, дознаватель и прокурор. Принцип законности предписывает, что нарушение закона этими лицами при производстве по уголовным делам недопустимо и влечет за собой установленную законом ответственность, признание недействительными незаконных актов и их отмену (ст. 8 УПК РБ, ст. 10 УПК РК). Принцип неприкосновенности личности запрещает применение в ходе уголовного судопроизводства пыток, незаконного физического или психического насилия, а равно жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения. В силу этого принципа нельзя домогаться показаний подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, потерпевшего, свидетелей и иных лиц, участвующих в уголовном судопроизводстве, путем насилия, угроз, обмана, ущемления их прав и применения иных незаконных действий (ст. 16 МУПК, ст. 11 УПК РБ, ст. 14 УПК РК).
В предусмотренных законом случаях следователь, дознаватель, прокурор несут уголовную ответственность, в частности за: фальсификацию доказательств, заведомо незаконное задержание, арест, содержание под стражей, привлечение заведомо невиновного к уголовной ответственности, незаконное освобождение подозреваемого или обвиняемого от уголовной ответственности, принуждение их, а также потерпевшего и свидетеля к даче показаний, эксперта к даче заключения (ст. 299-303 УК РФ). Эти нормы служат уголовно-правовыми гарантиями законности, обоснованности и неотвратимости уголовного преследования.
Аналогичное значение имеет установление уголовной ответственности за укрывательство преступлений, воспрепятствование осуществления правосудия и производству предварительного расследования, насильственные и иные противоправные действия в отношении работников правоохранительных органов, заведомо ложный донос, заведомо ложные показания, заключение эксперта или неправильный перевод, подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу, отказ свидетеля или потерпевшего от дачи показаний, разглашение данных предварительного расследования и сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении судьи и участников уголовного процесса, побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи, уклонение от отбывания лишения свободы, неисполнение приговора суда (ст. 294-298, 306-321 УК РФ).
Эти положения подкрепляются тем, что в Федеральном законе "О прокуратуре Российской Федерации" записано: "Неисполнение требований прокурора и следователя, вытекающих из их полномочий, а также уклонение от явки их по вызову влекут за собой установленную законом ответственность" (ч. 3 ст.6).
Меры ответственности, как и меры поощрения, возможны и в отношении осужденных в период отбывания ими наказания. Так, в целях поддержания надлежащего порядка в исправительных учреждениях, стимулирования осужденных к законопослушному поведению за невыполнение возложенных на них обязанностей в дисциплинарном порядке могут быть применены к ним такие меры взыскания, как: выговор; дисциплинарный штраф в размере до двух минимальных размеров оплаты труда; водворение осужденных, содержащихся в исправительных колониях или тюрьмах, в штрафной изолятор на срок до 15 суток; перевод осужденных мужчин, являющихся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, содержащихся в исправительных колониях общего и строгого режимов, в помещения камерного типа, а в исправительных колониях особого режима - в одиночные камеры на срок до шести месяцев; перевод осужденных мужчин, являющихся злостными нарушителями установленного порядка отбывания наказания, в единые помещения камерного типа на срок до одного года; перевод осужденных женщин, являющихся злостными нарушителями порядка отбывания наказания, в помещения камерного типа на срок до трех месяцев (ст. 115 УИК РФ).
Для осужденных, отбывающих лишение свободы в колониях - поселениях, установлен специальный вид взыскания - отмена права проживания вне общежития и запрещение выхода за пределы учреждения в свободное от работы время на срок до 30 дней. К осужденным, являющимся злостными нарушителями порядка отбывания наказания, могут быть применены также: перевод из колонии-поселения в исправительную колонию, вид которой ранее был определен судом; перевод из колонии-поселения, в которую они были направлены по приговору суда, в исправительную колонию общего режима; перевод из исправительных колоний общего и строгого режимов в тюрьму на срок не свыше трех лет с отбыванием оставшегося срока наказания в исправительной колонии того вида режима, откуда они были направлены в тюрьму (ст. 78, 87, 115 УИК РФ)95.
УИК РФ установил ответственность осужденных не только к лишению свободы, но и к обязательным работам, исправительным работам, ограничению свободы, аресту и иным видам наказания (ст. 29, 46, 58, 71, 136, 153, 168, 190). В случае причинения во время отбывания наказания материального ущерба государству или физическим и юридическим лицам осужденные к лишению свободы несут еще материальную ответственность (ст. 102). В соответствии со ст. 41 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" за причинение материального ущерба государству во время содержания под стражей эти лица также несут материальную ответственность. Данная статья предусматривает материальную ответственность и администрации места содержания под стражей в случаях, когда по ее вине материальный ущерб причиняется подозреваемому и обвиняемому.
Законность и обоснованность уголовного преследования гарантируются и гражданско-правовыми нормами. Так, ст. 1070 ГК РФ (часть вторая) предписывает возмещение вреда, причиненного гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда.
Что касается административной ответственности, выступающей такой гарантией, то она применяется за: неповиновение законным требованиям работников милиции, прокурора, иных уполномоченных должностных лиц или представителей общественности, выполняющих возложенные на них законом обязанности по предотвращению и пресечению преступлений; неуважение к суду (выразившееся в злостном уклонении от явки свидетеля, потерпевшего, истца, ответчика либо в неподчинении указанных лиц и иных граждан распоряжению председательствующего или в нарушении порядка во время судебного заседания и др.); воспрепятствование явке в суд народного или присяжного заседателя; непринятие мер по частному определению (постановлению) суда или представлению судьи, неявка по вызову прокурора (ст. 165, 1651 -1655 , 16510 -16511 КоАП РФ).
меры уголовно-процессуального принуждения рассматриваются как предусмотренные и применяемые в установленном законодательством порядке компетентными органами и лицами в отношении определенной части участников процесса превентивно-обеспечительные средства принудительного характера1. Социальная ценность этих мер заключается в возможности с их помощью устранять препятствия на нута успешного выполнения задач советского уголовного судопроизводства. Любая мера принуждения может использоваться лишь тогда, когда убеждение и воспитание не достигают своей цели и государство в лице правоохранительных органов для обеспечения выполнения требований закона вынуждено использовать процессуально принудительные рычаги воздействия.
К мерам уголовно-процессуального принуждения относятся, прежде всего, меры пресечения, в том числе подписка о невыезде, личное поручительство, поручительство общественной организации, или трудового коллектива, заключение под стражу, наблюдение командования воинской части, отдача несовершеннолетнего под присмотр родителей, опекунов, попечителей, администрации детских учреждений
Наложение ареста на имущество как процессуально принудительная мера наряду с предотвращением ненадлежащего поведения лица, виновного в совершении преступления, служит обеспечению возмещения причиненного преступлением материального ущерба и исполнению приговора в части конфискации имущества.
Задержание подозреваемого - мера процессуального принуждения, состоящая в кратковременной изоляции лица, подозреваемого в совершении преступления, от общества, применяемая органом дознания, дознавателем, следователем или прокурором.
Сущность задержания как меры процессуального принуждения, применяемого органом дознания, дознавателем, следователем или прокурором к лицу, подозреваемому в совершении преступления, заключается в краткосрочном лишении свободы этого лица с тем, чтобы оно не имело возможности скрыться, воспрепятствовать установлению обстоятельств дела или продолжить преступную деятельность.
Меры пресечения являются наиболее строгими мерами процессуального принуждения, а также профилактическими мерами, направленными на обеспечение нормальной уголовно-процессуальной деятельности. В то же время, когда меры пресечения выступают как реакция на допущенное нарушение, они одновременно являются и мерами уголовно-процессуальной ответственности.
Физическое и психологическое принуждение - обстоятельство, исключающее преступность деяния, предусмотренное ст. 40 УК) - целенаправленное воздействие на человека, ограничивающее возможности его свободного волеизъявления в определенном поведении. Уголовная ответственность за причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам исключается, если вследствие физического принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием). Если в результате принуждения лицо сохраняло возможность руководить своими действиями, то вопрос об уголовной ответственности решается с учетом положений ст. 39 УК, т. е. по правилам крайней необходимости (ст.40 УК). Например, кассир магазина под угрозой убийства передает преступнику деньги, уголовная ответственность исключается, так как причиненный вред меньше, чем предотвращенный.
3. Внутреннее убеждение при оценке доказательств
Проблема внутреннего убеждения при оценке доказательств издавна является предметом острых дискуссий. Внутреннее убеждение рассматривается то как метод, способ или принцип оценки доказательств, то как критерий этой оценки, то как ее результат; некоторые авторы рассматривают внутреннее убеждение как единство всех или некоторых перечисленных аспектов. По-разному определяется и сама природа внутреннего убеждения: то в гносеологическом или логическом, то в психологическом смысле. Интерес к этой проблеме не случаен. Оценка доказательств по внутреннему убеждению -вопрос, от правильного решения которого зависит успех процессуальной деятельности. Отражая различные стороны доказывания, убеждение во всех этих его значениях имеет непосредственное отношение и к оценке доказательств. Расхождение же во взглядах на этот предмет связано с различным подходом к понятию «внутреннее убеждение», с выделением какой-то одной стороны этого многогранного понятия. Как же раскрывается указание закона об оценке доказательств по внутреннему убеждению?
Убеждением называют:
а) процесс склонения кого-нибудь (в том числе и самого себя) к определенному взгляду, поступку;
б) результат этого процесса, т. е. конкретное мнение, воззрение;
в) отношение человека к своим знаниям, решениям и действиям, т. е. состояние уверенности, убежденности.
Анализ законодательства, следственной и судебной практики показывает, что оценка доказательств по внутреннему убеждению означает такой порядок, при котором, во-первых, эта оценка производится органом, ведущим производство по делу, при отсутствии заранее установленных правил о значении и силе доказательств и, во-вторых, эта оценка завершается категорическими выводами и решениями исключающими всякое сомнение в их правильности.
Таким образом, в первом смысле внутреннее убеждение характеризует процесс исследования, а во втором -его результат. Указание закона на внутреннее убеждение нужно прежде всего понимать как исключительность компетенции лица, ведущего производство по делу. Тем самым закрепляется прерогатива этого лица в области оценки доказательств, подчеркивается, что оценка доказательств является его неотъемлемым правом и обязанностью. Перелагать ее на кого-либо или руководствоваться оценкой, данной другим лицом, следователь, прокурор, судья не вправе. В этом смысле внутреннее убеждение понимается, как самоубеждение, как формирование собственного взгляда на фактические обстоятельства дела, как необходимость личной оценки доказательств. Указанное требование обеспечивается, в частности, путем реализации принципа непосредственности уголовного процесса. Выше отмечалось, что предоставление оценки доказательств лицу, осуществляющему производство по делу, означает его свободу, самостоятельность, независимость при оценке доказательств. Это подчеркивается рядом положений действующего законодательства.
Внутреннее убеждение исключает всякое внешнее принуждение, и это свойство убеждения оттеняется словом «внутреннее». Оно предполагает:
а) необязательность оценки доказательств, данной одним должностным лицом, для другого, принявшего дело к своему производству; необходимость для принявшего дело заново оценить все доказательства;
б) необязательность оценки доказательств предыдущей процессуальной инстанции для последующей и необходимость проверки предыдущих оценок на последующей стадии процесса (проверка выводов органа дознания следователем, вывода следователя -прокурором и т. д.);
в) необязательность оценки доказательств вышестоящим органом для нижестоящего, в производстве которого находится дело, и недопустимость дачи указаний об определенной оценке отдельных доказательств или их совокупности;
г) необязательность для лица, ведущего производство по делу, оценок, даваемых доказательствам различными участниками процесса в объяснениях, показаниях, ходатайствах, заключениях и т. п.
д) необязательность оценок, даваемых доказательствам, лицами и органами вне уголовного процесса (печать, представители общественности, должностные лица различных учреждений) и недопустимость какого бы то ни было давления на лицо, ведущее производство по делу.
Оценка доказательств по внутреннему убеждению означает независимость органов расследования в отправлении процессуальных функций. Независимость следователя в вопросах оценки доказательств подчеркивается рядом положений действующего законодательства. Так, ст. 127 УПК РСФСР, значительно расширив полномочия следователя, указала, что все решения о направлении следствия и производстве следственных действий он принимает самостоятельно и несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение. Свободу оценки доказательств гарантирует следователю установленный порядок разрешения коллизий между указаниями руководителя следственного органа или прокурора и мнением следователя по решающим вопросам. Самостоятельность оценки доказательств прокурором обеспечивается тем, что свои полномочия в уголовном судопроизводстве он осуществляет независимо от каких бы то ни было органов и должностных лиц, подчиняясь только закону и руководствуясь указаниями Генерального Прокурора СССР по правильному применению закона. Независимость судей и подчинение их только закону составляет конституционный принцип советского правосудия. Разрешение уголовных дел происходит в условиях, исключающих постороннее воздействие на судей (ст. 16 УПК РСФСР). Оценку доказательств по внутреннему убеждению гарантирует и существующий порядок кассационного и надзорного производства (ст. 352 УПК РСФСР). Требование оценки доказательств по внутреннему убеждению имеет еще одну существенную сторону: исследователь в уголовном судопроизводстве свободен в оценке доказательств, поскольку он не связан заранее предустановленными правилами о силе и значении тех или иных доказательств. Никакие доказательства, говорит закон, не имеют заранее установленной силы (ст. 71 УПК РСФСР). Это положение последовательно проводится во всей системе советского доказательственного права, в котором отсутствуют указания о преимуществе одних доказательств перед другими, об определенном количестве и виде доказательств, необходимых в том или ином случае. Закон не знает заведомо «лучших» или «худших» доказательств. Всякая попытка наделить какое-либо доказательство, например, показания обвиняемого или заключение эксперта, предустановленной силой и значением решительно отвергается теорией. Недопустимость некритического отношения к доказательствам, от кого бы они ни исходили и каким бы источником ни устанавливались, последовательно проводится в нашей следственной и судебной практике. С учетом изложенного можно констатировать, что внутреннее убеждение, как свободное от внешнего принуждения и не связанное формальными предписаниями искание истины, является необходимым условием оценки доказательств, характеризует сам подход к оценке доказательств. Говоря об убеждении (убеждениях), имеют также в виду мнения, воззрения, знания человека о тех или иных явлениях действительности. В этом смысле оценка доказательств по внутреннему убеждению предполагает использование в этих целях собственных мнений, взглядов и знаний лица, осуществляющего производство по делу.
Индивидуальные запасы знаний служат исходным материалом для мыслительных операций, которые и составляют содержание оценки доказательств. Одновременно знания являются средством проверки полученных результатов, помогая контролировать правильность тех или иных оценок, указывая в случае их противоречивости либо на необходимость уточнения посылок либо на ошибочность сделанных выводов До сих пор мы рассматривали оценку доказательств по внутреннему убеждению как процесс. Однако многозначное понятие внутреннего убеждения характеризует и результат оценки доказательств. Между внутренним убеждением как процессом оценки доказательств и внутренним убеждением как результатом этой оценки существует тесная связь: оценка доказательств по внутреннему убеждению наилучшим образом служит тому, чтобы само внутреннее убеждение в результате оценки доказательств было истинным Внутреннее убеждение в качестве завершающего итога оценки доказательств имеет гносеологический, логический и психологический аспект.
С точки зрения гносеологической содержанием внутреннего убеждения является отражение сознанием предмета исследования -конкретных фактов действительности, из которых и на основе которых слагается картина исследуемого события. Иначе говоря, это конкретные знания о фактических обстоятельствах данного дела. Выше мы говорили о знаниях, которые являются «строительным материалом» для наших суждений, служат средством оценки доказательств. Здесь же речь идет о знаниях, составляющих содержание внутреннего убеждения, т. е. сами выводы, которыми завершается оценка доказательств. Каким с логической стороны должно быть внутреннее убеждение? Отвечая на этот вопрос, А. А. Старченко справедливо пишет, что, будучи достоверными и единственно возможными, суждения при итоговой оценке доказательств должны включать в себя и знание о невозможности противоположного или какого-то иного мнения по тем же вопросам. Истина -это единство знания позитивного и знания негативного. В качестве позитивного выступает достоверное указание на искомые факты, в качестве негативного -достоверное представление о том, что эти факты не могут быть ничем иным, кроме того, что видит в них следователь. В противном случае суждение носит предположительный, проблематический характер и представляет собой версию, гипотезу, а не достоверное знание, необходимое для принятия окончательного решения по делу. Отсюда видно, что вопрос о природе внутреннего убеждения связан с характером истины, устанавливаемой в уголовном судопроизводстве.
Для образования внутреннего убеждения нельзя довольствоваться предположениями, как полагают буржуазные авторы. По неправильному пути идут и современные исследования буржуазных юристов и психологов, предпринимающих упорные попытки «экспериментального» измерения внутреннего убеждения (например, по десятибалльной шкале) и построения графиков, якобы характеризующих процесс формирования выводов. Подобные разработки, лишенные научной базы, представляют собой по существу своеобразный рецидив теории формальных доказательств.
Совершенно неприемлемы и те рекомендации по поводу оценки доказательств, которые содержатся в работах буржуазных авторов по вопросам психологии свидетельских показаний. Речь идет об исчислении различных коэффициентов, характеризующих полноту, точность, ошибочность, осторожность показаний, которые, по мысли авторов, дают возможность при оценке показаний вносить необходимые поправки и таким путем с наибольшей точностью приближаться к истине. Между тем каждое доказательство требует индивидуальной оценки. Многочисленные факторы, действующие при формировании показаний, и индивидуальные различия, характеризующие личность свидетеля, настолько расширяют пределы возможных вариаций и различных помех и искажений, что нахождение коэффициентов, если бы оно и было возможно применительно к определенному свидетелю, практически лишено смысла.
Внутреннее убеждение, чтобы быть достоверным, должно представлять собой категорический однозначный вывод из материалов дела, не допускающий никаких сомнений. Отсутствие сомнений в правильности наших знаний, выводов и решений обязательно для внутреннего убеждения. При этом сомнение нужно понимать двояко: как логическую возможность при наличии данных утверждать нечто несовместимое с высказанным положением и как психическое переживание неуверенности в его правоте. Сомнение есть состояние колебания нашей мысли между утверждением и отрицанием каких-либо фактов или какой-либо связи между ними. Такое колебание нашего сознания между раз личными возможностями обычно имеет эмоциональную окраску.
В психологической науке о сомнении говорится, что это сложное психическое состояние включает «сознание недоказанности, неубедительности, переживание неудовлетворенности тем, что выдается за истину, за решение поставленной задачи» В процессе доказывания сомнения играют положительную роль, побуждая исследователя к поискам новых данных, позволяющих перейти от вероятного к достоверному знанию. Но при итоговой оценке наличие сомнений, свидетельствуя об отсутствии внутреннего убеждения, делает невозможным принятие позитивного решения по делу. Теорией доказательств сформулировано поэтому правило, что «сомнения толкуются в пользу обвиняемого». Эту формулу нужно понимать в том смысле, что сомнения в процессе доказывания должны быть устранены путем дополнительного собирания доказательств, а если дальнейшее исследование бесперспективно, то при итоговой оценке доказательств сомнительный факт обвинительного характера считается неустановленным
Говоря о сомнениях при оценке доказательств, мы подошли вплотную к одной из важных сторон внутреннего убеждения. Убеждение как отношение субъекта к своим знаниям, выводам и решениям, как чувство уверенности, убежденности -по существу психологическая категория Слово «внутреннее» подчеркивает ее психологическую сущность. Чувство уверенности и противоположное чувство сомнения являются эмоциями, которые называют интеллектуальными. Интеллектуальные эмоции или переживания входят как составная часть в сознательную жизнь человека и играют важную (хотя и не основную) роль в любой познавательной деятельности. Переживания, как и знания, составляют одну из сторон сознани Знания и переживания неразрывно связаны, взаимно проникают друг в друга. Профильтрованные через личный опыт, знания соотносятся с потребностями и интересами человека, вызывают к себе определенное отношение, приобретают известный смысл и значение. «Все высшие чувства (речь идет об интеллектуальных эмоциях. - Авт.) - это оценочные переживания, хотя бы человек и не осознавал тех норм, которые фактически лежат в основе его оценок» Однако не всякое знание становится убеждением. Там, где непосредственно не затрагиваются чьи-либо интересы, не происходит борьбы мнений, столкновения различных тенденций, знания не переживаются человеком, не вызывают к себе эмоционального отношения. Если же от конкретного знания зависит решение определенных жизненных проблем, если это знание оказывается в центре борьбы различных интересов, как это бывает в уголовном судопроизводстве, то человек, обладающий знанием и осознающий свою заинтересованность в нем, принимает его в качестве «своего» и проникается решимостью действовать соответствующим образом. Убеждение как продукт взаимодействия разума, чувств и воли не просто мысль, правильный взгляд, а эмоционально окрашенная иногда страстная идея, внутренняя сила, регулирующая и направляющая человеческое поведение. Таким образом, внутреннее убеждение, например, следователя -это, во-первых, знание, во-вторых, вера в правильность этого знания и, в-третьих, волевой стимул, побуждающий к определенным практическим действиям.
Указание закона на оценку доказательств по внутреннему убеждению предполагает в качестве обязательного условия такое психическое состояние исследователя, которое характеризуется отсутствием всяких сомнений, уверенностью в правильности достигнутых знаний, принятых решений и выполненных действий. Наличие убежденности служит тем самым нравственно-психологической гарантией правильного разрешения уголовных дел. Следует, однако, категорически отвергнуть все попытки трактовать это состояние как иррациональное, не поддающееся разумному контролю. Свободу внутреннего убеждения нельзя понимать как произвол, как личное, ни на чем не основанное и ни от чего не зависящее усмотрение. Внутреннее убеждение должно быть правильным и полным отображением в голове следователя (судьи) объективно существующих обстоятельств уголовного дела. В этом смысле внутреннее убеждение, будучи результатом оценки доказательств, служит субъективным выражением объективной истины. Внутреннее убеждение, как состояние уверенности в правильности своих выводов, должно опираться на достаточную совокупность -всесторонне, полно и объективно рассмотренных доказательств. В противном случае оно превращается в самоуверенность, бездоказательную и бесконтрольную убежденность, далекую от объективной истины. Обоснованность внутреннего убеждения составляет неотъемлемое его свойство, подчеркнутое в самом законе. Теорией и практикой выработаны требования, которым должно удовлетворять в смысле обоснованности внутреннее убеждение как результат Оценки доказательств.
Оно должно основываться:
а) на доказательствах, собранных в установленном законом порядке;
б) на доказательствах, проверенных и рассмотренных в установленном законом порядке;
в) на рассмотрении каждого из доказательств отдельно и всех в совокупности;
г) на всестороннем, полном и объективном рассмотрении материалов дела;
д) внутреннее убеждение должно быть обосновано имеющимися доказательствами так, чтобы представлять собой единственно возможный вывод из материалов дела.
Все это лишает внутреннее убеждение безотчетности и бесконтрольности. Подавляющее большинство советских авторов, говоря о внутреннем убеждении, правильно подчеркивают недопустимость понимания его как безмотивной уверенности. С этим положением несовместимо признание внутреннего убеждения критерием оценки доказательств, что неизбежно приводит к субъективно-идеалистической его трактовке. Многие буржуазные психологи, начиная от Юма, видели в чувстве уверенности критерий правильности человеческих суждений и принимаемых решений. К сожалению, взгляд на внутреннее убеждение как критерий оценки доказательств длительное время был весьма распространен в советской процессуальной литературе. При этом игнорировалось то обстоятельство, что критерий (показатель) должен лежать вне субъекта, а не внутри его. Как бы ни трактовать формулировку «внутреннее убеждение -критерий оценки доказательств», она выражает ту мысль, что правильность оценки доказательств проверяется субъектом через его же психическое состояние -убеждение. В результате объективный критерий заменялся субъективным; игнорировалось, что внутреннее убеждение может быть и неправильным. Иными словами, предавалось забвению исходное положение теории познания о практике как критерии истины. Ему по существу противопоставлялся ничем не ограниченный субъективизм. Несмотря на большое количество оговорок, защита субъективного критерия оценки доказательств вынуждает толковать внутреннее убеждение как «живое чувство правды», которое одно только ведет к истине через всю массу фактического материала. Понимая, что убеждение может быть как истинным, так и ложным, отдельные авторы утверждают, будто только истинное знание является действительно внутренним убеждением, ошибочная же уверенность таковым не является, а представляет собой впечатление, ошибочно принимаемое за внутреннее убеждение Однако замена терминов не спасает положения, ибо, очевидно, что и в том, и в другом случае речь идет о состоянии сознания и только. И заблуждение может быть убеждением. Дело не в том, как его назвать, а в том, как его распознать, определить. Для этого необходим объективный критерий, каковым и является практика в широком смысле слова. Известное ленинское положение о том, что точка зрения жизни, практики является определяющей при оценке истинности выводов в пол ной мере распространяется на внутреннее убеждение при оценке доказательств в уголовном процессе. Ошибкой некоторых процессуалистов является также определение внутреннего убеждения не как результата познания сущности явлений, а как продукта воздействия на психику внешних сторон события «Судьи, - пишет А. Л. Ривлин, - признай данное доказательство достоверным или недостоверным, имеющим то или иное значение для данного дела в зависимости от того, убеждает ли оно их в своей достоверности». Между тем убедительность как способность доказательства воздействовать определенным образом на сознание не всегда отражает объективные качества доказательства. Убедительными и впечатляющими нередко выглядят такие данные, которые вызывают неверное представление о том или ином событии. На пример, признание обвиняемым своей вины или опознание по терпевшим подозреваемого, будучи очень убедительными, могут не соответствовать действительности. Поэтов перенос центра тяжести на психологическую способность доказательств убеждать без рассмотрения их подлинной сущности представляется опасным. Правильность оценки доказательств оправляется не степенью их воздействия на исследователя, а обоснованностью этой оценки, предполагающей необходимость анализа данных о процессе формирования каждого доказательств анализа его со держания, изучения его связей с другими доказательствами и т. д. Признание практики критерием истины в уголовном процессе ни в коей мере не означает отрицания или хотя бы умаления значения внутреннего убеждения. Наоборот, только правильное использование этого критерия в уголовном процессе может под вести под внутреннее убеждение научную базу устранить разрыв между объективным и субъективным в этой области. Указание закона на оценку доказательств по внутреннему убеждению в полной мере распространяется на все оценочные операции, как на ту часть оценки, которая состоит в установлении фактических обстоятельств дела, определении достоверности и достаточности доказательств, так и на ту часть оценки, которая предшествует ранее названной и состоит в решении вопроса об их допустимости и относимости. В частности, установление допустимости включает в себя оценку способа получения доказательства, не отделимого от всего процесса его возникновения (например, формирование свидетельского показания как на стадиях, предшествующих допросу, так и в процессе расследования и на последующих этапах свидетельствования). Изучение этих обстоятельств и их оценка при решении вопроса о допустимости доказательств ничем не отличаются от исследования и оценки иной фактической информации по делу. Точно так же решение вопроса о связи и способности каких-либо фактических данных служить доказательствами иных, искомых фактов (т. е. оценка относимости доказательств) представляет собой такую же задачу, как и определение достаточности тех или иных фактических данных. Все это разные стороны единого акта оценки доказательств, в котором внутреннее убеждение в том значении, как оно определяется выше, играет равновеликую роль.
Убеждение участников уголовного процесса осуществляется посредством различных приемов: словесная оценка предмета разговора, внушение, разъяснение, сочувствие, одобрение и др. Поскольку убеждение - нравственно-психологическое понятие, и оно исходит от дознавателя, следователя, прокурора, важно, чтобы они сами прежде всего должны быть безупречными в нравственно-психологическом плане80 и чтобы также безупречно реализовывали эти свои качества, полностью воплощали в жизнь необходимые морально-психологические установки в системе межличностных отношений. Ведь участники этих отношений воспринимают не только содержание применяемых уголовно-процессуальных норм, но и деятельность органов, ведущих уголовное преследование, в том виде, в каком ощущается находящееся в ней состояние морально-психологической атмосферы. Отсюда обязанность правоприменителя - создать морально-психологический климат, атмосферу гуманности и честности, уважительности в отношениях, складывающихся при осуществлении уголовного преследования.
Реализация метода убеждения предполагает не формальное осуществление этого процесса, а сопровождаемое информированием контрагента о предмете, причинах, содержании и важности возникающего правоотношения в силу какого-то конкретного правоприменения, разъяснением его прав и обязанностей в связи с этим актом, а также словесными действиями по внушению ему необходимости и значимости неуклонного следования предписаниям закона.
Любая отрасль права предусматривает возможность применения государственного принуждения к лицам, которые не исполняют надлежащим образом требований соответствующего законодательства. Принудительные меры в уголовном процессе могут носить дисциплинарный, гражданско-правовой, административно-правовой, уголовно-правовой и уголовно-процессуальный характер.
В правовой литературе существуют разнообразные классификации мер процессуального принуждения. В частности, эти меры в зависимости от их целей и содержания специалисты делят на:
1) меры юридической (или процессуальной) ответственности , основанием применения которых является нарушение требований процессуального закона. Например, ст. 103 УПК предусматривает такую меру ответственности, как наложение денежного взыскания на поручителя при применении меры пресечения в размере до 10 000 руб.;
2) правовосстановительные меры - принудительные меры защиты субъективных прав, свобод и законных интересов личности и обеспечения исполнения ею правовых обязанностей. Основанием их применения является правонарушение, а целью - восстановление надлежащей, предусмотренной законом процедуры в сфере уголовного процесса. Например, ст. 10 УПК обязывает судью, прокурора, следователя, дознавателя немедленно освободить лицо, незаконно лишенное свободы или содержащее под стражей свыше срока, предусмотренного законом;
3) меры обеспечения получения доказательств:
а) привод (ст. 113 УПК);
б) задержание подозреваемого (ст. 91 и 92 УПК);
в) обыск и (или) выемка (ст. 182 - 184 УПК);
г) освидетельствование (ст. 179 УПК);
д) наложение ареста на почтово-телеграфные отправления (ст. 185 УПК);
е) контроль и запись телефонных и иных переговоров (ст. 186 УПК);
ж) получение образцов для сравнительного исследования (ст. 202 УПК);
з) отстранение подозреваемого или обвиняемого от государственной должности (ст. 114 УПК);
и) принудительное помещение обвиняемого или подозреваемого в медицинский или психиатрический стационар (ст. 203 УПК);
4) меры по поддержанию надлежащего порядка в ходе производства по уголовному делу (ст. 118, 258 УПК);
5) меры уголовно-процессуального пресечения (ст. 97 - 110 УПК).
Отечественный законодатель счел возможным подразделить меры процессуального принуждения с учетом научных исследований, практики применения закона и состязательного построения современного уголовного процесса на:
1) задержание подозреваемого (ст. 91 - 96 УПК);
2) меры пресечения (ст. 97 - 110 УПК);
3) иные меры процессуального принуждения (ст. 111 - 118 УПК).
