История становления и развития отечественного уголовного законодательства. Уголовное право Российской империи в первой половине XIX века

Российское уголовное законодательство имеет длительную историю, изучение которой является необходимым для понимания его современного состояния и определения перспектив его дальнейшего совершенствования.

Более чем тысячелетняя история отечественного права, с одной стороны, объективно обусловливает, с другой — делает необходимой в целях удобства изучения ее периодизацию — выделение относительно обособленных основных этапов его развития и совершенствования. Проблеме периодизации уголовного законодательства посвящено немало интересных исследований, в теории уголовного права предлагаются различные основания периодизации, которые, однако, остаются дискуссионными. В рамках настоящего учебника мы считали бы возможным проследить развитие уголовного законодательства России на основе краткой характеристики основных его исторических памятников. Основными памятниками российского уголовного законодательства, знаменующими соответствующие этапы его исторического развития , являются следующие:

  1. Русская Правда в эпоху формирования и развития государства Древней Руси (IX-XIV вв.).
  2. Судебники в эпоху образования и развития централизованного Русского (Московского) государства (XV-XVII вв.).
  3. Уголовное законодательство Российской империи в период становления и развития абсолютизма (XVIII — середина XIX в.).
  4. Декреты и первый социалистический Уголовный кодекс в период становления Советской власти и образования СССР (1917- 1924 гг.).
  5. Уголовное законодательство СССР в эпоху строительства социализма и его кризиса (1924-1991 гг.).
  6. Уголовное законодательство в постсоветский период и на современном этапе развития общества (с 1992 г. по настоящее время).

Становление и развитие уголовного законодательства Древней Руси и Русского централизованного государства IX-XVII ВВ.

Русская Правда в эпоху формирования и развития государства Древней Руси (IX-XIV вв.)

Первыми источниками русского уголовного права принято считать тексты договоров Древней Руси с Византией (911, 944, 971 гг.). В них, в частности, упоминается об имущественных преступлениях («татьбе», разбое) и наказаниях (смертной казни, кровной мести) за их совершение.

Основным правовым документом того времени считается Русская Правда (она дошла до нас в трех основных редакциях: Краткая, Пространная и Сокращенная). Русскую Правду можно определить как кодекс частного права, где все ее субъекты являлись физическими лицами, кроме холопа, который был бесправным субъектом, а ответственность за холопа нес его хозяин.

Русская Правда определяла преступление как «обиду», нанесенную потерпевшему, в результате причинения ему материального (физического, имущественного) или морального вреда. Содержание обиды и ее оценка зависели от сложившихся обычаев. Русская Правда сделала первый шаг в правовом ограничении древнего обычая кровной мести за счет усиления государственных и правовых начал в решении вопроса об ответственности за совершение преступления. К числу наказаний относились, в частности, «поток и разграбление», при котором преступник обращался в рабство или изгонялся из общины вместе с семьей, лишался покровительства законов, имущество его конфисковывалось. Особым видом наказания была «вира» — штраф в виде денежной суммы, который назначался за убийство и поступал в княжескую казну. Целями наказания были возмездие и возмещение причиненного вреда.

Источниками уголовно-правовых норм были также Новгородская, Псковская, Двинская судные грамоты, явившиеся результатом кодификации вечевого законодательства, договоров городов с князьями, судебная практика княжеств, где впервые появляется упоминание преступления против государства (измена или «перевеет») и судебных органов (взятка или «посул»). К наиболее тяжким преступлениям относились братоубийство и убийство родителей.

К источникам права того периода можно отнести и Великую Ясу Чингисхана: в период татаро-монгольского завоевания Руси судебные иски и уголовные дела, где сторонами были русские и монголы, рассматривались монгольскими судами. При этом необходимо отметить, что монгольское право не оказало прямого влияния на формирование русского законодательства.

«Принципами» карательной деятельности государства эпохи его становления были неравенство наказаний для лиц, принадлежащих к разным социальным слоям, несоответствие между наказанием и преступлением, неопределенность наказаний в законах и произвол судов при определении меры наказания, отсутствие каких бы то ни было гарантий прав личности.

Судебники в эпоху образования и развития централизованного Русского (Московского) государства (XV-XVII вв.)

Данный период в истории нашего государства характеризуется дальнейшей централизацией государственной власти, обострением противостояния различных сословий. Развивающиеся общественные отношения диктовали необходимость систематизации многочисленных и разрозненных правовых источников права того периода, не отвечавших задаче укрепления верховной власти. В результате проведенной систематизации был составлен первый общерусский правовой свод — Судебник 1497 г. великого князя Ивана III, а впоследствии и Судебник 1550 г. царя Ивана IV Грозного, которые законодательно закрепили дальнейшее усиление центральной государственной власти на Руси, а в области уголовного права — отказ от начал кровной мести, отнеся вопросы ответственности к исключительной юрисдикции государства.

Под преступлением Судебники понимали «лихое дело», направленное против государства или отдельной личности. К «лихим» преступлениям были отнесены разбой, грабеж, поджог, «душегубство»; выделялись квалифицированные виды убийства («государственный убийца», «разбойный убийца») и т.д. К наиболее тяжким преступлениям отнесены заговоры и мятежи, введено понятие антигосударственного деяния — «крамола». В группу должностных преступлений и преступлений против правосудия включены взятка («посул»), казнокрадство, вынесение заведомо несправедливого решения. Развитие денежных отношений породило преступление в виде фальшивомонетничества.

К наиболее тяжким наказаниям Судебники относили торговую и смертную казнь. Торговая казнь предусматривала битье кнутом на торговой площади. Смертная казнь исполнялась в виде повешения, отсечения головы, утопления. Жестокость наказания, исполнение его прилюдно способствовали властям держать простой люд в страхе и подчинении.

Судебники впервые дифференцировали нормы права по . В уголовно-правовых нормах впервые упоминаются такие термины, как «преступление» и «вина»; сформулированы отягчающие вину обстоятельства: убийство в разбое, кража в ночное время («ночная татьба»), совершение преступления в группе лиц («скоп и сговор») и т.д.; смягчающие обстоятельства — малый возраст, воровство вследствие «нужды» и «простого ума». Вводятся понятия «крайняя необходимость» и «неведение», наличие которых служило основанием освобождения от наказания. В числе государственных преступлений выделяются такие, как «самозванство», «оказание помощи государеву недругу», в том числе передача города врагу, бунт, мятеж, восстание против власти и т.д. Среди должностных преступлений упоминаются «лихоимство», «волокита», под которыми понимается нарушение установленного порядка правосудия и использование труда подсудимых в хозяйстве судьи. Предусматривалось уголовное наказание за оскорбление судьи, пристава, понятых и других судебных должностных ЛИИ.

Соборное уложение 1649 г. царя Алексея Михайловича способствовало кодификации законодательства того времени. Оно представляло собой свод законов из 25 глав и 967 статей. Кроме того, Уложение укрепляло самодержавную власть московского царя.

Преступление рассматривалось как «непослушание царской воле, нарушение предписаний». Целями наказания признавались возмездие, устрашение преступников и населения, извлечение имущественной выгоды и обезвреживание преступников. Для этого карательные системы использовали смертную казнь и различные виды телесных наказаний, а также тюремное заключение, изгнание, ссылку. Смертную казнь, изгнание, ссылку и телесные наказания зачастую сопровождали имущественные наказания: конфискация имущества осужденного, денежная пеня, убавка оклада и др. К наказаниям светским могли присоединиться церковные: публичное покаяние в церкви, отсылка в монастырь «для смирения» и т.д. Не существовало никаких гарантий прав личности: безусловно-неопределенные («что государь укажет») и безусловно-определенные (с указанием только рода наказания) санкции предоставляли широкий простор судейскому произволу.

Соборное уложение впервые устанавливало ответственность за воинские преступления: самовольное оставление службы — «дезертирство», насилие по отношению к мирному населению, кража оружия, уклонение от воинских смотров, при этом тяжесть наказания за воинские преступления усиливалась в обстановке боевых действий.

Уголовное законодательство Российской империи (XVIII в. — 1917 г.)

Уголовное законодательство Российской империи в период становления и развития абсолютизма (XVIII — середина XIX в.). В период царствования Петра I укрепление абсолютизма обеспечивалось Соборным уложением 1649 г. и принятыми уже в период его царствования Воинскими артикулами, составившими правовую основу военно-уголовного законодательства: Воинский артикул 1715 г., Устав Воинский 1716 г., Морской артикул 1722 г. Артикулы включали описание таких воинских преступлений, как воинская измена, уклонение от военной службы, нарушение правил караульной службы, злоупотребление начальствующих лиц по службе и т.д. Помимо воинских преступлений Артикул предусматривал ответственность и за общеуголовные преступления: посягательства против веры, особы государя, половые преступления, поджог, кражу, что давало основание применять Артикул и к гражданскому населению. При описании кражи впервые было употреблено понятие повторности (первая кража наказывалась прогоном через строй 6 раз, вторая — 12 раз, третья — урезанием носа, ушей и ссылкой на каторжные работы, четвертая — смертной казнью).

При Петре I и его преемниках получили развитие наказания, заключавшиеся в поражении прав осужденного. Эти наказания существовали в русском праве и прежде: проклятие, биение полипу, плевание, опала и отнятие чести, «отставление» от должности и воспрещение занимать ее снова и т.д. Введенные Воинскими артикулами Петра I и Указами Елизаветы Петровны новые виды таких наказаний — «шельмование» и «гражданская смерть» — способствовали развитию правопоражений, они получили довольно широкое распространение в качестве как основных, так и дополнительных наказаний.

В 1845 г. было принято Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, первый крупный систематизированный уголовно-правовой акт, который содержал более совершенные, чем прежде, конструкции составов преступлений, впервые предусматривал детально разработанную «лестницу» наказаний. Нормативный материал был разделен на Общую и Особенную части. Преступление определялось как «противозаконное деяние»; получили закрепление стадии совершения преступления (приготовление, покушение, законченное преступление); описаны роли соучастников преступления. «Лестница» наказаний содержала 180 «ступенек» и делилась на наказания главные и дополнительные; главные подразделялись на уголовные и исправительные, а последние — на 12 родов и 38 «ступенек». Главными наказаниями считались лишение всех прав состояния, смертная казнь, ссылка на каторгу, на поселение в Сибирь и на Кавказ и т.д.

Принятие Уложения явилось серьезным шагом вперед в упорядочении российского уголовного законодательства. Вместе с тем оно было насквозь пронизано крепостническим духом, отличалось казуистичностью норм и многостатейностью. Не случайно поэтому в последующие годы в Уложение неоднократно вносились изменения и трижды (в 1857, 1866 и 1885 гг.) оно принималось в обновленных редакциях.

Кроме Уложения источниками уголовного законодательства в анализируемый период были также Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (1864 г.). Военно-уголовный кодекс (1875 г.) и Военно-морской устав (1886 г.).

Уголовные уложения в эпоху буржуазной монархии и трех революций в России (середина XIX в. — 1917 г.).

Уголовное уложение 1903 г., оставаясь сословно-феодальным и защищая самодержавие, отвечало велению времени переходного периода и способствовало развитию монополистического капитализма в России, однако из-за кризисной ситуации в стране оно не было введено в действие, за исключением глав о государственных и религиозных преступлениях. По структуре Уголовное уложение включало в себя Общую и Особенную части. В Обшей раскрывались общие понятия уголовного права: преступление, умысел, неосторожность, покушение, соучастие и т.д.

Преступление определялось как «деяние, воспрещенное законом во время его учинения, под страхом его наказания» и подразделялось на тяжкое, просто преступление и проступок. Общая часть включала главы о преступлениях и преступниках, о наказаниях и т.д. Субъектом преступления признавалось физическое вменяемое лицо, достигшее 10-летнего возраста. Под соучастниками понимались лица, действующие заведомо сообща или согласившиеся на совершение деяния, учиненного несколькими лицами. Уложение давало определение исполнителя, подстрекателя и пособника. При совершении проступка наказывался только исполнитель, участие в сообществе и шайке влекло более строгое наказание.

Впервые определялись пределы действия уголовного закона в пространстве и по кругу лиц: он распространялся на все губернии Российской империи и был одинаков для всех лиц, на ней пребывающих. Система наказаний была упрощена, она включала наказания главные, дополнительные и заменяющие. Сословная принадлежность преступника и жертвы учитывались судом при назначении наказания. Смертная казнь не применялась к лицам моложе 17 лет и старше 70 лет.

Особенная часть Уложения включала 36 глав, в составе которых были статьи предусматривающие ответственность за религиозные, государственные, должностные преступления.

Изучая историю нашего законодательства, нельзя не обратить внимания на деятельность эпохи Николая I. В период его царствования важной задачей было систематизировать отечественное законодательство, упорядочить, не меняя при этом его по существу. В 1826 г. кодификационная комиссия была преобразована во Второе отделение Его Императорского Величества канцелярии. Возглавил это отделение М.М. Сперанский, который предложил три этапа систематизации законодательства: 1) составление Полного собрания законов; 2) составление Свода законов; 3) составление уложений (кодексов) Коняхин В.П. Предпосылки законодательного закрепления общей части российского уголовного права (К 170-летию принятия Свода законов Российской империи) //Государство и право. 2003. № 4. С. 102..

В 1830 г. завершился первый этап работы. Его результатом стало издание Полного собрания законов Российской империи в 45 томах. Оно включало в себя более 30 тысяч законодательных актов, начиная с Соборного Уложения 1649 года до Манифеста о вступлении на престол Николая I в декабре 1825 г, расположенных в хронологическом порядке. Сразу же после окончания работы над Полным собранием М.М. Сперанский и его помощники приступили к созданию кодифицированного Свода законов и закончили эту работу в 1832 г. (в 1832 г. Свод был издан, а вступил в силу с I января 1835 г.). В т. XV помещались уголовные (Книга первая) и уголовно-процессуальные законы (Книга вторая); (в XI и XIV т. содержались также отдельные нормы, относящиеся к уголовному праву). Свод отменил Уложение 1649 года, Артикул воинский Петра I и все указы, изданные с 1649 г. Российское уголовное право. Общая часть: Учебник/ Под ред. В.Н. Кудрявцева и Л.В. Наумова. М., Норма, 1997.С. 44.. В отличие от Полного собрания законов он включал только действующие на 1 января 1832 г. законы, расположенные не в хронологическом порядке, а по отраслевому (предметному) принципу.

Свод делился на Общую и Особенную части. Общая часть была представлена разделом 1 «О существе преступлений и разных родах казней и наказаний» (181 статья), Особенная - остальными десятью разделами (584 статьи). Общая часть делилась на 7 глав, 30 отделений и 22 подотделов: г. 1 - «О существе преступлений и разных степенях виновности»; гл. 2 - «О разных родах казней и наказаний»; гл. 3, которая не имела аналогов ранее, называлась «Об изъятиях от телесного наказания по состоянию подсудимых»; гл. 4 - «О мере наказания по мере вины»; гл. 5 - «Об освобождении от наказания, отсрочке и отмене онаго»; гл. 6 - «О последствиях наказаний и о гражданских взысканиях по преступлениям; замыкала систему Общей части гл. 7, которая имела название «О пространстве действия уголовных законов» Коняхин В.П. Предпосылки законодательного закрепления обшей части российского уголовного права (К 170-летию принятия Свода законов Российской империи) // Государство и право. 2003. № 4. С. 104..

Свод законов консолидировал действующее в России уголовное законодательство и стал действующим источником уголовно-правовых норм, хотя на этот счет существуют и другие мнения. Например, Н.П. Ерошкин замечает, что «кодификацией законов не вполне точно именовалось в первую половину XIX в. составление различных сборников законов царской России... Фактически эти сборники представляли собой механическое соединение («инкорпорацию») законов» Ерошкин И.П. Крепостническое самодержавие и его политические институты (I половина XIX века). М., Юридиздат,1981.С. 142-143..

Почти сразу после издания Свода законов начались работы над составлением нового уголовного Уложения. После нескольких лет работы в комитетах и комиссиях проект уголовного Уложения был рассмотрен Государственным Советом 15 августа 1845 г. и утвержден, с введением его в действие во всей Империи с 1 мая 1846 г.

Уложение 1845 года поражало своей громоздкостью. В нем было 2224 статьи. На Общую часть приходилась 181 статья. В Особенной части было 11 разделов, делившихся на 68 глав. Почти половина глав делилась на «отделения», которых было почти 100, некоторые из них разделялись еще на подотделения. Уложение 1845 г. претерпело три редакции - 1857, 1866 и 1885 гг.

В ст. 1,2 и 4 Уложения, впервые в российском законодательстве, дается понятие «преступление». «Преступлением или проступком признается как самое противозаконное деяние, так и неисполнение того, что под страхом наказания уголовного или исправительного законом предписано». Преступлением признавалось как действие, так и бездействие. Разграничение преступлений и проступков проводилось по объекту посягательства, хотя и не очень четко Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. // Российское законодательство XX веков; В 9 т./ Под общ ред. О.И. Чистякова. Т. 6: Законодательство первой половины XIX века. М., Наука. 1988. С. 174..

Основаниями уголовной ответственности Уложение 1845 года признавало несомненную доказанность преступного деяния и виновность (ст. 97). Преступления делились на умышленные и неумышленные (ст. 5). Кроме того, Уложение различало умысел двух степеней: «1-я, когда противозаконное деяние учинено вследствие не внезапного, заранее обдуманного намерения или умысла; 2-я, когда оное учинено хотя, и с намерением, но по внезапному побуждению без предумышления» (ст. 6). Неосторожность как форма вины не была отражена в Уложении 1845 года.

Уложение достаточно четко формулировало стадии совершения преступления. Различались четыре стадии: обнаружение умысла, приготовление к преступлению, покушение на преступление и «совершившееся» преступление (ст. 8-11). Уложение знало виды покушения (в современной уголовно-правовой терминологии - оконченное и неоконченное покушение) Российское законодательство XX веков: В 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова, Т. 6: Законодательство первой половины XIX века. М., Наука, 1988. С. 174-175..

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных впервые в российском законодательстве оговаривало возраст уголовной ответственности. Формально он устанавливался с 7 лет (ст. 100), но фактическим возрастом уголовной ответственности признавалось 10 лет (ст. 143). Ответственность лиц в возрасте от 10 до 14 лет зависела от того, совершено ли ими преступление «с разумением» или «без разумения». Для несовершеннолетних же в возрасте от 14 лет до 21 года наказание назначалось одного или двумя степенями ниже относительно соответствующих наказаний для взрослых (ст. 146) Пашковская А.Б. К 150-летию Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года // Государство и право. 1995. № 11. С. 130..

Довольно определенно были зафиксированы критерии невменяемости -юридический и медицинский.

Уложение устанавливало перечни обстоятельств, уменьшавших и увеличивающих вину и наказание. К уменьшающим вину и наказание обстоятельствам относились следующие: «явка с повинной», чистосердечное раскаяние и признание и т.д. На увеличение вины влияли: степень умысла и «обдуманности в действиях преступника», жестокость, опасность способа совершения преступления, особая активность при совершении преступления Российское законодательство XX веков: В 9 т. / Под общ. ред. О.И. Чистякова. Т. 6: Законодательство первой половины XIX века. М., Наука,1988. С. 200-203..

Интересно в Уложении 1845 года решался вопрос об ответственности за деяние, которое сейчас именуется мнимым посредничеством. Лица, принявшие деньги или иные ценности, будто бы для передачи должностному лицу, не участвующему в преступном сговоре, и присвоившие их, подлежали высшим наказаниям, предусмотренным в статьях об ответственности за мздоимство и лихоимство Волженкин Б. В. Ответственность за взяточничество по российскому уголовному законодательству второй половины Х1Х-начала XX в. // Правоведение. 1991. № 2. С. 63..

Уложение не содержит общего понятия «наказание», не определяет его целей и задач. Устанавливается довольно сложная казуальная система наказаний (ст. 18) Уголовное право Российской Федерации. Общая часть: Учебник / Под ред. P.P. Галиакбарова. Саратов, Академия права, 1997. С. 40..

Как уже отмечалось система наказаний составляла сложную иерархию. Она делилась на наказания уголовные и исправительные. Уложение предусматривало одиннадцать родов наказаний, разделенных на тридцать пять ступеней, расположенных по убывающей прогрессии (от смертной казни до внушения).

Наказания также подразделялись на: главные, дополнительные, замещающие. Главные составляли 11 родов наказания, дополнительные следовали за главными (поражение в правах, покаяние, конфискация, учреждение опеки, отдача под надзор полиции, запрещение промысла), заменяющие могли заменить главные. Все эти наказания считались общими. Их дополняли особенные наказания (исключение со службы, отстранение от должности, вычет из жалования) и исключительные наказания (лишение христианского погребения, частичное лишение права наследования) Очерки истории государства и права России с древнейших времен до 1917 года; Учебное пособие / Под ред. И.А. Исаева. М., Юридическая литература,1992. С. 114-115..

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года (в редакции 1885 г.) базировалось на сословном подходе феодального общества к понятиям «преступление» и «наказание» и не отвечало принципам буржуазного общества. Эти новые задачи должно было выполнить Уголовное уложение 1903 года Смыкалин А. Судебная система России в начале XX века // Российская юстиция. 2001. № 12. С. 40..

10 февраля 1903 г. проект Уложения был рассмотрен и одобрен Государственным Советом. 22 марта 1903 г. Николай II его утвердил. В окончательном варианте Уложение содержало 37 глав и 687 статей. На Общую часть приходилось 72 статьи. Особенная часть была построена по «линейной» системе. В ней было 36 глав без дальнейших подразделений Уголовное уложение 1903 года // Российское законодательство X-XX веков: В 9 т. / Под общ. ред. О.И.Чистякова. Т. 9: Законодательство эпохи буржуазно-демократических революции, M., Наука,1994. С. 275-293..

Новое уложение значительно отличалось от предыдущего, прежде всего своей краткостью. Все 72 статьи Общей части были объединены в одну главу «О преступных деяниях и наказаниях вообще», которая состояла из 8 разделов («отделений»). Отделение первое включало статьи о понятии преступления, о системе наказания и классификации преступных деяний. Отделение второе объединяло статьи, регулирующие действие Уложения в пространстве. Отделение третье посвящалось наказаниям, четвертое -- условиям вменения и преступности деяния, пятое - видам виновности, шестое - смягчению наказания и его замене, седьмое - обстоятельствам, усиливающим ответственность, восьмое -- обстоятельствам, устраняющим наказуемость Наумов А.Б. История создания и общая характеристика Уголовного уложения 1903 г. // Вестник Московского университета. Серия 11, Право. 1993. № 5. С. 31..

К тяжким преступлениям относились преступные деяния, караемые смертной казнью, каторгой и ссылкой на поселение, к преступлениям -караемые крепостью и исправительным домом, к проступкам - караемые арестом или штрафом.

Заметно была упрощена система наказаний, к основным видам которых относились: смертная казнь, каторга, ссылка на поселение, заключение в исправительном доме, заключение в тюрьме, арест, денежная пеня (штраф) Курс уголовного права. Общая часть. Учение о преступлении. Т. 1; Учебник / Под ред. Н.Ф, Кузнецовой и И.М. Тяжковой. М., Зерцало,2002. С. 21.. Осуждение к смертной казни, каторге или ссылке на поселение сопровождалось лишением прав состояния.

Так, согласно ст.30 Уголовного уложения человек, приговоренный к данным видам наказания, утрачивал следующие права: участвовать в постановлениях и выборах сословных собраний и быть избирателем или избираемым в земских, городских или общественных собраниях; состоять на государственной, сословной, земской, городской или общественной службе; быть опекуном или попечителем; быть третейским судьей, а также членом конкурсного управления или администрации, присяжным попечителем, присяжным заседателем и т.д. Упоров И.В. Регламентация наказания в виде лишения свободы в Уголовном уложении 1903 года // Журнал Российского права. 2002. № 7. С. 159. .

Большим достижением стали нормы (по сравнению с Уложением 1845 года), касающиеся установления возраста уголовной ответственности. Не вменялось в вину преступное деяние, учиненное несовершеннолетним от 10 до 17 лет, который «не мог понимать свойства и значения, им совершаемого или руководить своими поступками». Несовершеннолетние могли быть привлечены к уголовной ответственности лишь за совершение тяжких преступлений и преступлений.

Вина по Уложению подразделялась на умысел и неосторожность.

По своей юридической технике Особенная часть значительно уступала части Общей. Она подразделялась на 36 глав, насчитывающих 611 статей. На первое место была поставлена глава о религиозных преступлениях. Затем шли преступления государственные, которые были поделены по 3 главам: «О бунте против Верховной власти и о преступных деяниях против Священной Особы Императора и Членов Императорского Дома» (гл. III), «О государственной измене» (гл. IV) и «О смуте» (гл. V).

Глава XIX объединяла статьи, предусматривающие уголовно-правовую ответственность за преступления против семьи («прав семейственных») и против личности.

Главы XXX-XXXIV содержали статьи о преступлениях против собственности. Завершалась Особенная часть гл. XXXVII о должностных преступлениях, в том числе и о должностных преступлениях в сфере правосудия Наумов А.В. История создания и общая характеристика Уголовного уложения 1903 г. // Вестник Московского университета. Серия 11. Право. 1993. № 5. С. 30..

Судьба Уголовного уложения 1903 года оказалась не совсем удачной. Полностью оно так и не было введено в действие, и в дальнейшем в него вносились изменения и дополнения. Однако в целом юридический уровень данного документа был достаточно высок. В Уложении были отражены все основные понятия уголовного права, причем они достаточно разработаны даже на сегодняшний день. Уголовное уложение 1903 года действовала практически до 1917 г. и после Октябрьской революции продолжало действовать в Польше, Латвии, Эстонии и Литве.

В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Калининград 2011

Наказания и пенитенциарная система

Смертная казнь, позорящие и телесные наказания

Заключение в тюрьму и пенитенциарная система

Список использованной литературы

Наказания и пенитенциарная система

Принципиальное значение в уголовном праве имеет вопрос о наказании. Уже в XI-XIII вв. существовал довольно широкий набор наказаний: денежный штраф, возмещение ущерба, лишение личных и имущественных прав ("поток и разграбление"), изгнание, заключение в тюрьму, обращение в рабство, физические наказания. Смертная казнь применялась редко, допускались кровная месть и убийство вора на месте преступления, если он оказывал сопротивление при задержании. В случае невозможности применения мести обращались к денежному штрафу, в случае несостоятельности преступника - к уголовным наказаниям. Цель наказания состояла в мести, возмещении материального ущерба пострадавшему и в извлечении материальных выгод государством. В XV-XVII вв. среди разных видов наказаний перевес взяли телесные наказания и смертная казнь. Неисправимые преступники приговаривались к смерти, исправимые - к телесным наказаниям и заключались в тюрьму. За незначительные служебные преступления применялось отрешение от должности. К счастью, большая часть смертных приговоров не приводилась в исполнение в силу древнего обычая "печалования" - права православного духовенства ходатайствовать о помиловании. Освобожденный от смерти заключался пожизненно в монастырь. Наказания отчасти сохранили прежние функции, но главной их целью стало устрашение ради предотвращения преступлений, поэтому они приняли весьма жестокий характер.

Петровское законодательство еще более ужесточило наказания и на первое место поставило смертную казнь: в "Воинских артикулах" 1715 г. она предусматривалась в 200 случаях против 60 в Соборном уложении 1649 г., на втором месте стояли телесные наказания, набор которых увеличился. К старым наказаниям были добавлены каторжные работы и лишение прав; получили распространение децимации, когда наказывался каждый десятый, и наказания лиц, не причастных к преступлению, но находившихся в родственных отношениях с правонарушителем, чаще всего жен и детей. Наказания за имущественные преступления были поставлены в зависимость от величины ущерба: за малую кражу полагались различные наказания, а за крупную - смертная казнь. Цели наказаний оставались прежними - устрашение, возмездие, изоляция преступника и извлечение материальных выгод. Осужденные стали приговариваться к принудительному труду на заводах, фабриках, в рудниках, на строительных работах, в качестве гребцов на галерах в невиданных прежде размерах. Расчетливый император стремился извлечь максимальную пользу из заключенных. В истории русского права петровское царствование являло высшую ступень карательной строгости, которая, в отличие от предыдущей эпохи, направлялась часто не только против воров, поджигателей, разбойников и т.п., но и против мирных обывателей, твердо стоявших за право, но за такое право, как оно понималось раньше. Никогда после, вплоть до 1917 г., репрессивный аппарат государства не развивал такой активности против законопослушных граждан только за то, что вводимые социальные новации им в принципе не нравились. Вот пример, иллюстрирующий эту мысль. Чиновник (подьячий) Докукин вписал в текст присяги новому порядку престолонаследия, установленному Петром I в 1724 г., следующее: "За неповинное отлучение и изгнание со всероссийского престола цесаревича Алексея Петровича (сына Петра I, казненного им за несогласие с его политикой. - Б. М.) не клянусь и не подписуюсь, хотя за то царский гнев на меня произлиется; по воле его (Господа моего Иисуса Христа) за истину Илларион Докукин страдать готов". Докукин действительно был колесован.

Вместе с тем необходимо заметить, что если бы наказания, назначаемые по закону, точно исполнялись, то к концу петровского царствования в России не осталось бы ни чиновников, ни мирных обывателей, потому что смертная казнь грозила за большинство преступлений. Как и в XVII в., угроза смерти чаще всего была мнимой угрозой, исполнение которой не предполагалось и самим законодателем в момент издания закона. Она сделалась одной из гиперболических формул, которые стали характерной чертой юридического языка того времени. Жаловавшиеся на побои обязательно писали, что их "били смертным боем до смерти многажды", просившие каких-либо налоговых льгот непременно указывали, что без их получения они все умрут с голоду, и т.п. Подобным образом и законодатель грозил всякому ослушнику смертной казнью, не предполагая, что эта угроза будет исполнена. Всеобщая угроза смертной казнью отражала, с одной стороны, господство в петровское царствование неопределенной санкции, с другой - имела целью устрашить несогласных с проводимыми реформами.

Смягчение наказаний наступило при Елизавете Петровне, которая в день дворцового переворота дала обет, что в случае успеха отменит смертную казнь. И она сдержала свое слово. Переворот не сопровождался казнями, как это бывало прежде. Свергнутых правителей даже не пытали, а только отправили в ссылку. Несмотря на то что действовавшие до Елизаветы законы не отменялись, смертная казнь фактически не применялась: преступники приговаривались к смертной казни, а затем приходило помилование и казнь заменялась другим наказанием. В 1753-1754 гг. специальными указами натуральная смертная казнь была заменена политической казнью - лишением всех прав состояния, телесным наказанием и ссылкой на каторжные работы, что дало толчок развитию ссылки в Сибирь.

Политика смягчения наказаний продолжалась при Екатерине II, при которой смертная казнь применялась только к государственным преступникам. Во всех таких немногочисленных прецедентах, как например в случае с Е. Пугачевым, дела рассматривались в Верховном уголовном суде, особо учрежденном Высочайшими манифестами, и преступники приговаривались к смерти на основании Соборного уложения 1649 г. и "Воинских артикулов" 1715 г. Петра I. Однако других принципиальных изменений в системе наказаний во второй половине XVIII в. не последовало, а сохранение страшных телесных наказаний, иногда приводивших к засечению насмерть, делало и саму отмену смертной казни до некоторой степени фиктивной. Князь М.М. Щербатов, имея в виду эпоху Елизаветы и Екатерины II, говорил, что у нас отменен легкий вид смертной казни, состоящий в повешении или обезглавливании, а самый тяжкий - засечение - оставлен. Однако, несмотря на сохранение в законе прежних суровых наказаний, массовое запугивание населения прекратилось; многие деяния, считавшиеся прежде преступлениями против нравственности, религии, порядка управления или государства, стали рассматриваться просто как полицейские деликты, а некоторые (вроде ношения бороды или старорусской одежды) вообще не принимались во внимание; приговоры стали мягче, чем прежде, и более соответствовали тяжести вины. Все это происходило постепенно, благодаря в значительной мере либеральному настроению императрицы, четко выраженному в ее Наказе. Следуя за западными мыслителями того времени, Екатерина II отрицала взгляд на наказание как на возмездие и развивала мысль, что главная цель наказания состоит в ограждении людей от преступлений и в уменьшении их общественного вреда. Она рекомендовала, чтобы суд назначал наказание, соответствующее тяжести преступления, дифференцировал наказания в зависимости от степени участия в преступлении. Императрица провозгласила ответственность во всех случаях только за совершенное преступление, а не за намерение, за исключением устного и письменного слова, направленного против особы государя. Она полагала, что важными предпосылками совершения преступления являлись отсутствие просвещения и неблагоприятные общественные условия, что не только сам человек, но и общество ответственно за преступления. Поэтому наказания должны быть мягче и иметь исправительную цель. Со времени Екатерины II обнаружилась другая важная тенденция: наказания, направленные против жизни, здоровья и имущества правонарушителей, постепенно уступали место наказаниям, ограничивавшим свободу преступников, - тюремному заключению, ссылке и каторге. Новые тенденции получили свое дальнейшее развитие в XIX в.

При Екатерине II в 1775 г. в качестве общей нормы в уголовное законодательство вошло понятие давности как обстоятельство, освобождающее от наказания. До этого времени в законодательстве встречались лишь отрывочные и весьма неопределенные постановления о погашении давностью некоторых немногих преступлений. По новому закону через 10 лет после совершения любого преступления, если оно не сделалось гласным, правонарушитель освобождался от ответственности. Иск об обиде словом погашался по прошествии года, а об обиде действием - через два года. Установленная в 1775 г. норма давности действовала для всех преступлений, но постепенно для некоторых преступлений стали делаться изъятия: в 1829 г. - для дезертирства, в 1842 г. - для отступления от православия. Уложение о наказаниях 1845 г. отменило давность для государственных преступлений и умышленного убийства отца и матери и ввело особую давность для каждого отдельного преступления. По Уголовному уложению

1903 г. (ст.68) давность не применялась в двух случаях - при совершении преступлений, направленных против императора, и при переходе из православия в другую веру. Сроки давности находились в зависимости от преступления и колебались от 15 лет за преступления, караемые смертной казнью, до одного года - за проступки.

22 марта 1903 года было принято новое «Уголовное уложение», учитывающее произошедшие в Российской империи изменения. Содержание его нормативных установлений оказались такими, что, несмотря на смену общественно-политического строя в 1917 году, они не утратили своей актуальности, оказав существенное влияние на содержание нормативных актов довольно длительного советского периода.

Принятие, хотя и со значительным промедлением, «Уголовного уложения», было связано не с ослаблением контрреформаторских настроений высшей бюрократии, а с осознанием ею неотвратимости завершения процесса отвержения устаревшего уголовного законодательства практикой деятельности новых судебных установлений, что было чревато подрывом авторитета государственной власти. Этот процесс отличался крайней осторожностью, новые правовые нормы вводились отдельными частями. Полностью «Уголовное уложение» 1903 года царским правительством так и не было реализовано в силу разных причин, например из-за неподготовленности тюремных частей к реализации одиночной системы содержания, а также отсутствия единообразия в устройстве региональных местных судов.

Новый уголовный кодекс в значительной степени превосходил существовавший ранее, как в технико-юридическом отношении, так и по реализации в нем прогрессивных уголовно-правовых принципов. Наиболее юридически четкой является его Общая часть. Данный кодекс, в отличие от предшествующих, уже не обязывал судей втискиваться в рамки строгих предписаний применения статей закона к конкретным преступлениям, а предоставлял простор судейскому усмотрению при назначении конкретных наказаний. «Уложение» 1903 года покончило, хотя и не полностью, с пресловутой казуальностью статей. Оно весьма значительно отличалось от прежнего кодекса высокой степенью обобщенности понятий. В новой редакции он состоял из 37 глав и 687 статей. В «Уложении» 1903 года было объединено «Уложение о наказаниях уголовных и исправительных» и «Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями».

И все же при целом ряде несомненных достоинств, новое «Уложение», по мнению некоторых криминалистов того времени, имело отставание (например в части, относящейся к государственным преступлениям), от уровня требований, предъявляемых нравственным и правовым сознанием культурного общества России. Слишком робким и незначительным был шаг вперед, который сделали в области постановлений о государственных преступлениях составители «Уголовного уложения». В него не был добавлен институт условного осуждения, уже получивший к тому времени признание в ряде европейских государств.

В «Уложении» было сохранено, хотя и не раскрыто, понятие «проступок». Преступление и проступок объединяло общее формальное определение преступного деяния: «Преступным признается деяние, воспрещенное во время его учинения законом под страхом наказания» (Уголовное уложение 1903 года, ст.1). Новый кодекс вводил трехчленную классификацию преступных деяний. Были предусмотрены виды наказаний, определяемых за преступные деяния:

  • - смертная казнь;
  • - каторга;
  • - ссылка на поселение;
  • - заключение в исправительном доме;
  • - заключение в крепости;
  • - заключение в тюрьме;
  • - арест;
  • - денежная пеня (штраф) .

В зависимости от меры уголовной ответственности, которая определялась в качестве высшего наказания за преступное деяние, последние подразделяли на тяжкие преступления, преступления и проступки. Тяжким преступлением закон считал деяния, за которые в качестве высшего наказания полагались смертная казнь, каторга или ссылка на поселение; преступлением - те, за совершение которых определены заключение в исправительном доме, крепости или тюрьме. Проступком именовалось деяние, наказуемое арестом или денежной пеней.

Смертную казнь совершали через повешение, не публично. Ей не могли подвергнуть несовершеннолетних до 21 года и престарелых старше 70 лет, а также женщин, но на последних данное положение не распространялось в случае совершении преступления, предусмотренного ст. 99 «Уложения» (посягательство на неприкосновенность императора и членов императорского дома). Ссылка на поселение всегда была бессрочной. Срок заключения в исправительном доме мог составлять от одного года и шести месяцев до шести лет. При этом предусматривалось первоначальное содержание в одиночном заключении от трех до шести месяцев, обязательное привлечение к работам. Срок заключения в крепости определялся от двух недель до шести лет, с содержанием в общей камере.

Срок заключения в тюрьме мог составить от двух недель до одного года с одиночным содержанием и с привлечением к заведенным в тюрьме работам. Арест назначался на срок от одного дня до шести месяцев при общем содержании. Размеры денежной пени законом не определялись.

  • - для дворян - в потере дворянства;
  • - для духовенства - в потере духовного сана и звания;
  • - для остальных подданных - в утрате прав и преимуществ своего состояния.

Лица, которых приговорили к каторге, ссылке на поселение или к заключению в исправительном доме, а также к соединенному с лишением прав состояния заключению в тюрьме, лишались права состоять на государственной, сословной, земской, городской или общественной службе, занимать церковные должности, быть избирателем и избираемым в земских, городских и общественных собраниях, быть опекуном или попечителем, присяжным поверенным, присяжным заседателем, учителем, свидетелем при договорах или актах, требующих свидетельского удостоверения.

Возраст наступления уголовной ответственности был определен в десять лет. Кроме того, законодателем предусматривалось не вменение в вину совершенного подростком моложе семнадцати лет деяния, поскольку он считался неспособным «понимать свойства и значение им совершаемого или руководить своими поступками» (там же, ст. 41). Подростки в данном возрасте, в соответствии с новым кодексом, при совершении ими тяжких преступлений должны были отбывать наказание в специальных воспитательно-исправительных заведениях.

«Уложение» 1903 года не считало преступным деяние, которое было совершено во исполнение закона или приказа по службе, если приказ не предписывал явно преступного. Как обстоятельство, исключающее вменение, законодателем рассматривалось состояние необходимой обороны. Этот институт уголовного права получил в новом «Уложении» предельно краткую формулировку: «Не почитается преступным деяние, учиненное при необходимости обороны против незаконного посягательства на личные или имущественные блага самого защищавшегося или другого лица. Превышение пределов обороны чрезмерностью или несвоевременностью защиты наказывается только в случаях, особо законом указанных» (ст. 45).

В «Уголовном уложении» получили более значимое определение формы вины. Преступления более не делились на совершенные с предумышлением и без предумышления. Как умышленное расценивалось деяние, при совершении которого преступник желал достижения преступного результата или сознательно предполагал наступление преступных последствий содеянного. Совершенным по неосторожности считалось преступное деяние, в котором наличествовала со стороны виновного преступная небрежность или преступная самонадеянность.

С большей основательностью и подробностью в новом «Уложении» было разработано понятие стадий совершения преступлений. Под покушением понималось действие, которым начиналось приведение в исполнение преступного деяния, совершения которого желал виновный, но не смог довершить по обстоятельствам от его воли не зависевшим. Покушение на проступки не вело к назначению наказания. Ненаказуемым считалось и покушение на совершение преступления явно негодными средствами, выбранными по невежеству или суеверию. Приготовлением называли приобретение или приспособление средств для приведения в исполнение умышленного преступного деяния. Приготовление подлежало наказанию в случаях, особо перечисленных в законе, если при том оно было остановлено обстоятельствами, не зависящими от воли преступника.

«Уложение» 1903 года было избавлено от многосложностей прежних трактовок соучастия в преступлении. Новый кодекс признавал виды соучастия:

  • - непосредственное совершение преступления или участие в его выполнении;
  • - подстрекательство другого человека к соучастию в преступном деянии;
  • - пособничество посредством доставления средств, устранения препятствий, оказанием помощи в совершении преступления советом, обещанием не препятствовать его совершению.

К несомненным достоинствам Общей части «Уложения» принадлежит детальная разработка положений, которые связаны с определением пространства действия данного кодекса. Действие «Уголовного уложении» распространялось на преступные деяния, учиненные в пределах Российской империи, как российскими гражданами, так и иностранцами, но не распространяясь на:

  • - деяния, подлежащим наказанию по церковным законам, воинскому и военно-морскому уставам о наказаниях, дисциплинарному уставу;
  • - деяния, наказуемые по обычаям инородческих племен;
  • - преступные деяния, учиненные в Великом княжестве Финляндском;
  • - преступные деяния иностранцев, пользовавшихся в России правом внеземельности.

Действие «Уложения» распространялось на любые преступные деяния, которые были совершены в иностранных государствах российскими подданными, пользовавшимися в этих государствах правом экстерриториальности.

Система же преступных деяний лишь в незначительной степени отличалось от той, что была в «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных». «Уголовное уложение» 1903 года по-прежнему в первую очередь рассматривало преступления религиозные, за ними следовали государственные. Только в новом кодексе последнее место отводилось не преступлениям и проступкам против собственности частных лиц, а преступлениям, совершенным на службе государственной и общественной (глава XXXVII). Стоит заметить, что ряд статей данной главы был введен в действие законом от 7 июня 1904 года вместе с главами о бунте, о государственной измене, отдельными статьями глав о смуте, о противодействии правосудию. Введение в действие системы наказаний за государственные преступления объясняется стремлением правительства разрядить сложную политическую обстановку мерами уголовной репрессии.

Уголовно-исполнительное право в Российской империи в XIX - начале XX века

В первой половине XIX в. была осуществлена систематизация российского права. Этот процесс, инициированный известным государственным деятелем М. М. Сперанским, длился несколько лет и завершился созданием сначала Полного собрания законов Российской империи (1830 г.), а затем 15-томного Свода законов Российской империи (1832 г.), который вступил в действие с 1835 г. Нормы уголовно-исполнительного права были консолидированы из множества ранее принятых актов, начиная с Соборного уложения и заканчивая принятыми в первой трети XIX в. законами, и включены в т. XIV Свода законов Российской империи в виде Свода учреждений и уставов о содержащихся под стражею, а также в т. XV в виде Свода законов уголовных.

Наиболее заметным был Устав о ссыльных, принятый в 1822 г. Это первый в правовой истории России кодифицированный уголовноисполнительный нормативный акт, несмотря на то что Устав регулировал исполнение лишь двух видов наказания (ссылки в каторжные работы и ссылки на поселение). Следует отметить, что в Уставе о ссыльных содержались и некоторые нормы уголовно-правового характера, однако все они были непосредственно связаны с отбыванием ссылки в каторжные работы. В последующем в Устав о ссыльных вносились многочисленные изменения, однако основа оставалась прежней, и действовал этот документ почти сто лет, что свидетельствует о его фундаментальности.

Устав о ссыльных состоит из шести глав:

гл. I «Об учреждениях и лицах, заведывающих ссылкою»;

гл. II «О препровождении ссыльных к местам назначения»;

гл. IV «О браках и семействах ссыльных»;

гл. V «Об имуществах ссыльных»;

гл. VI «Об уголовной и дисциплинарной ответственности ссыльных». Перед отправкой в ссылку на каторгу осужденные к этому виду наказания подвергались телесным наказаниям (до 1863 г., когда они как вид уголовного наказания были в основном отменены). «Ссылка в каторжные работы без срока» означала гражданскую смерть осужденного, которой расторгались все его прежние связи с обществом и семейством (в случае отказа членов семьи следовать за каторжанином).

Исполнение экзекуции поручалось городской или земской полиции, и заключалась она в следующем. После прочтения виновному решения суда он там же, в месте содержания, приводился к исповеди или же, если принадлежал к одному из протестантских вероисповеданий, священнослужитель старался по правилам сего исповедания приготовить его к покаянию и к молитве об очищении души его, омраченной преступлением. Затем священник, если признавал это возможным по уставам своей церкви, допускал осужденного к Святому причащению, напоминал ему о свойстве и ужасе вины его и о силе искреннего раскаяния, коим обезоруживается правосудие Божие и привлекается милосердие Вышнего, и сопровождал на лобное место. Если осужденный был изобличен в убийстве отца или матери, то туда он препровождался с черным покрывалом на лице и с надписью на груди: «Убийца отца» или «Убийца матери». В случае совершения менее тяжких преступлений на нем оставлялось обыкновенное платье арестантов, но также с надписью на груди о роде вины.

В первоначальной редакции Устава о ссыльных (когда железной дороги еще не было) маршрут препровождения ссыльных в Сибирь пролегал через Казань, Пермь, Тобольск, где располагались Тобольский приказ о ссыльных и центральный сборный пункт ссыльных в Сибирь, Томск, Енисейск, Иркутск - в этом городе была учреждена особая Экспедиция о ссыльных. Общая протяженность этапного пути до Иркутска составляла 6,4 тыс. верст. Период направления осужденных к месту отбывания наказания пешим порядком на огромные расстояния является уникальнейшим в истории наказания.

Ни в одной стране, кроме России, не было указанных особенностей исполнения ссылки как разновидности лишения свободы. Пешее этапирование занимало много времени, порой до года-полутора. Между тем условия содержания в пути следования (в пересыльных тюрьмах) мало чем отличались от условий в каторжных тюрьмах, а зачастую были намного хуже. Об этом можно судить по известным произведениям Ф. М. Достоевского («Записки из мертвого дома»), П. Б. Якубовского («В мире отверженных. Записки бывшего каторжника»), Н. М. Ядрин- цева («Русская община в тюрьме и ссылке») и др.

Каторжные всех разрядов с поступлением на работы причислялись к отряду испытуемых и содержались в острогах, при этом предписывалось строго соблюдать «все постановленные о тюремном содержании правила». Каторжные, подавшие в течение времени, назначенного для испытания, надежду на исправление, «перечислялись» в отряд исправляющихся. Интерес здесь вызывают критерии исправления. Согласно ст. 96 Устава о ссыльных, таковыми были: 1) доказательства покорности начальству; 2) воздержанность; 3) опрятность; 4) трудолюбие. Достаточно много внимания в Уставе уделялось вопросам привлечения осужденных к работам. Устанавливалось, что каторжные первого разряда, т.е. общественно наиболее опасные, должны были «употребляться» на самые тяжкие работы, относя это определение на «местное начальство».

В 1831 г. был принят другой уголовно-исполнительный акт, заслуживающий внимания, - Инструкция смотрителю губернского тюремного замка 1831 г. (этот акт, как и другие, в последующем был включен в Свод законов). Как сказано во вводной части при публикации этого документа, «Инструкция сия составлена в Совете Министерства внутренних дел, пополнена и исправлена по замечаниям С.-Петербургского комитета Попечительного о тюрьмах общества, и в виде проекта разослана к всем губернаторам от 9 апреля 1831 года, с поручением учинить надлежащие распоряжения к приведению в действие изложенных в ней правил, приняв оные в руководство по части тюремного устройства и в уездных городах, сколько местные обстоятельства и способы то дозволят».

Таким образом, несмотря на то что данный документ (в литературе его иногда ошибочно называют Общей тюремной инструкцией) не утвержден законодательно в виде устава, он был обязателен в качестве руководства к действию на всей территории Российской империи. В Инструкции смотрителю губернского тюремного замка впервые комплексно отрегулированы вопросы исполнения наказания в виде тюремного заключения. Ранее таких кодифицированных актов, имевших общегосударственное значение, не было (напомним, что принятый ранее Устав о ссыльных регулировал только ссылку в каторжные работы и ссылку на поселение).

Структурно Инструкция смотрителю губернского тюремного замка состоит из следующих глав, включающих 255 довольно кратких и лаконичных, в отличие от Устава о ссыльных, статей:

гл. I «Порядок при приеме людей в тюремный замок» (12 статей); гл. II «Об имуществе арестантов, принятых в тюремный замок» (19 статей);

гл. III «О содержании арестантов в тюремном замке» (12 статей); гл. IV «О благочинии и опрятности» (21 статья); гл. V «Об упражнениях содержащихся в тюремном замке» (43 статьи);

гл. VI «О препровождении арестантов в присутственные места по требованию оных» (8 статей);

гл. VII «О топлении печей» (6 статей);

гл. VIII «Об освещении тюремного замка» (3 статьи);

гл. IX «О посетителях» (24 статьи);

гл. X «О церкви» (11 статей);

гл. XI «О больнице» (55 статей);

гл. XII «Общие положения» (41 статья).

В ст. 237 говорилось о необходимости приобщения арестантов к труду с целью «склонения» их к исправлению нравственному, привычке трудиться. Предписывалось, чтобы «работы сии для каждого из арестантов избирались такие, кои, сколь возможно, во время их заключения занимали бы их, не позволяли бы им быть праздными, приучали к порядку, к правильному употреблению времени, к подчиненности и повиновению, дабы, по возвращению в недра общества, соделалисъ они полезными сами себе и семействам своим, вообще клонились бы к исправлению нравственности и к привычке трудиться» (курсив наш. - Примеч. авт.).

Отметим и то, что в отношении арестантов несовершеннолетнего возраста предусматривалось обучение их чтению, письму, арифметике, «сколько удобность позволит» (ст. 214). Воспитательная работа возлагалась на тюремного священника. Таким образом, государство довольно явственно показало свое отношение к будущей судьбе преступников: оно предписывало их исправлять и, следовательно, тем самым озабочивалось тем, чтобы в общество возвращался законопослушный гражданин.

Например, предусматривалось, что «смотритель обходится с находящимися под надзором его арестантами кротко и человеколюбиво; он старается приобресть их к себе доверенность расспрашиванием о нуждах их, доставлением иногда некоторых пособий, ласковыми при трудах разговорами; но в исполнении своих обязанностей поступает со всей точностию и твердостию... При назначении наказаний смотритель должен соблюдать спокойствие духа и отнюдь не предаваться досаде и вспыльчивости, дабы тем самым удостоверить виновного, что делаемое ему наказание основано на справедливости» (ст. 205).

Много внимания уделялось условиям содержания арестантов, которые, как видно из нижеприведенных норм, в целом позволяли соблюдать человеческое достоинство арестантов. Так, согласно ст. 32-35 предусматривалось раздельное содержание преступников «по роду и важности их преступлений», женщин и мужчин, взрослых и несовершеннолетних, осужденных от следственных. Кроме того, не разрешалось «смешивать» чиновников и разночинцев с «чернью», в чем наглядно проявлялся сословный признак российского общества того времени. Раз в неделю предусматривалось мытье в бане (ст. 53).

В соответствии со ст. 55 предписывалось «употребляемые содержимыми в тюремном замке арестантами платье, белье и прочее переменять вымытым: одеяла и наволочки через два месяца; онучи один раз в месяц; простыни и наволочки верхние два раза в месяц; рубашки, чулки и прочее белье один раз в неделю; постилку в подушках новую через четыре месяца. Летнее платье, войлоки, на коих они спят, переменять новыми, смотря по надобности». При этом «войлоки» нужно было осматривать «весьма часто и наблюдать, чтобы в оных не завелась нечистота; для сего выносить их на воздух для освежения» (ст. 57). Ежедневно помещения полагалось проветривать (ст. 58); камеры и коридоры выметать ежедневно по утрам, окна же «вытирать по-крайности два раза в неделю, а ежели нужно и чаще» (ст. 59). Значительное место в Инструкции занимают нормы, регулирующие вопросы, связанные с болезнями и лечением от них арестантов (гл. XI). Предписывалось давать арестантам пищу «умеренную, хорошего качества» (ст. 201).

Вместе с тем Инструкция содержала и ряд запретов режимного характера, часть из них сегодня кажутся нелепыми; однако с учетом социально-экономического состояния российского общества того времени они были вполне закономерными. Так, в камерах арестантам «воспрещалось иметь чернила, бумагу, карандаши и тому подобное»; предписывалось писем арестантов никуда не посылать, также и к арестантам присылаемые не дозволять им получать (ст. 41). Согласно ст. 45, «ни в коем случае не дозволяется содержимым в тюремном замке игры в карты, шашки, кости и никакие другие». Никому не дозволялось играть «ни на каких инструментах» (ст. 46). Строго запрещалось курить трубки (ст. 47), не позволялись «всякого рода резвости» (ст. 48).

Арестантам запрещалось также произносить «проклятия или божбу, также и укорять друг друга» (ст. 49). В ст. 50 указывалось, что «своевольство, ссоры, брань, разговоры, соблазнительные песни, хохот и тому подобные поступки не должны иметь места между арестантами». В соответствии со ст. 221 арестантам не дозволялось «иметь и читать какие бы то ни было собственные книги, без предварительного рассмотрения оных смотрителем и священником». В камерах и постелях арестантам запрещалось делать «занавески и загородки... поелику из опытов известно, что, завесивши свои места и койки рогожами или чем-нибудь другим, под видом боголепия они в разных вымыслах и заговорах к утеку и для сего из тех же самых занавесей свивают веревки, дабы посредством их перелезть через стену замка, а потому надобно, чтобы сделанные для них койки были всегда открыты» (ст. 223).

Если говорить о стиле этого документа в целом, то он, в отличие от Устава о ссыльных, написан гораздо более простым языком, фразеологические обороты несложны и лаконичны. Вместе с тем, как отмечал известный советский ученый-пенитенциарист М. Н. Гернет, данная Инструкция напоминает екатерининский проект Устава о тюрьмах, причем это касается не только и не столько содержания, сколько «нежизненного» характера норм об условиях отбывания наказания. Ученый писал, что «эти статьи... оставались только на бумаге, не уничтожая тюремной грязи и острожного хаоса».

В 1845 г. было принято Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, которое в дальнейшем было включено в т. XV Свода законов Российской империи. По Уложению, смертная казнь предусматривалась уже за сравнительно небольшой круг преступлений: 1) всякое злоумышление и преступные действия против жизни, здоровья или чести государя императора и всякий умысел свергнуть его с престола, лишить свободы и власти верховной, или же ограничить права оной, или учинить священной особе его какое-либо насилие; 2) бунт против власти верховной, т.е. восстание скопом и заговор против государя и государства; 3) государственная измена; 4) сопротивление открытой силой или насильственными мерами распоряжениям начальства по предупреждению распространения чумы, насилие, примененное к карантинной страже с намерением прорваться через карантинную черту, а равно самовольный вход в карантинный порт судна, поджог карантинных заведений или оцепленных домов.

За другие тяжкие преступления, в том числе убийства, назначалась ссылка в каторжные работы в рудниках или заводах на срок до 20 лет или без срока. Даже каторжники, осужденные к бессрочной каторге, в случае совершения убийства во время отбывания наказания не приговаривались к смертной казни. Смертная казнь осуществлялась через повешение (со второй половины XIX в. - непублично).

Что касается телесных наказаний, то с развитием в России буржуазных отношений реформа этого института становилась неизбежной. Однако этот процесс был очень трудным. Об этом свидетельствует, например, история отмены кнута в России. Так, в 1824 г. либерально настроенный адмирал Н. С. Мордвинов внес в Государственный совет предложение об отмене смертной казни, наказания кнутом и клеймения лица. Он, будучи очевидцем наказания кнутом, называл его «мучительным орудием, которое раздирает человеческое тело, отрывает мясо от костей, мечет по воздуху кровавые брызги и потоками крови обливает тело человека». По Своду законов уголовных 1832 г. наказание кнутом встречается еще в 50 статьях, и только с изданием Уложения о наказаниях 1845 г. кнут был заменен плетьми. Здесь уже нет также «рвания ноздрей», «гоняния шпицрутенами», отсечения пальцев и тем более отрубания руки. И все же в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. телесные наказания были еще достаточно суровы и применялись в качестве как основных, так и дополнительных

(чаще всего) наказаний. Согласно ст. 27 Уложения, приговор, осуждающий к наказанию плетьми через палачей, приводится в исполнение по назначению суда или в городе, где преступник находится под судом или под стражею, или в том же месте, где им учинено преступление, но всегда публично. Последнее касалось и наказания розгами. Кроме того, на преступника могло быть наложено клеймо «К.А.Т» (каторжный) (ст. 28).

Розгами от 30 до 40 ударов наказывались, в частности, «нижние» чиновники-мздоимцы, ведавшие вопросами межевания земель для крестьян (ст. 467). Наиболее часто в Уложении встречается наказание в виде лишения всех прав состояния и ссылки на поселение или житье в Сибирь, соединенное с телесным наказанием (для лиц, не изъятых из таковых) плетьми или розгами (число ударов могло доходить до 100).

Применение телесных наказаний в России критиковалось передовой общественностью, которая не без оснований видела в них «след варварства и средневековья». По выражению В. В. Есипова, они были «первобытным видом расправы и издевательства над человеческой личностью». С отменой крепостного права в России ставится под сомнение необходимость существования телесных наказаний как таковых. Приходит осознание того, что жестокость «оскорбляет нравственное чувство народа до такой степени, что при оной забывается гнусность преступления и святость законного возмездия», появляется чувство жалости к преступнику, уничтожается уважение к закону; так, во время публичного наказания нередко из толпы на эшафот бросали деньги с целью подкупить палача и облегчить участь преступника, при этом тяжесть самого преступления отходила на второй план.

17 февраля 1763 г. был издан закон о реформе телесных наказаний в виде Указа «О некоторых изменениях в существующей ныне системе наказаний уголовных и исправительных». Этот акт нередко называют «законом об отмене телесных наказаний в России», однако нужно иметь в виду, что в редакции Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1885 г. телесные наказания (розги и наложение оков) упоминались в трех статьях и, более того, законом от 12 июня 1889 г. применение розог было расширено. И только с принятием Уголовного уложения 1903 г. телесные наказания в России стали достоянием уголовно-правовой истории. Произошло это значительно позже, чем в других европейских странах.

В целом же после 1863 г., согласно Уложению, предусматривались следующие виды наказаний:

  • уголовные наказания : 1) смертная казнь; 2) ссылка в каторжные работы; 3) ссылка на поселение в Сибирь и на Кавказ;
  • исправительные наказания: 1) ссылка на житье в отдаленнейшие или менее отдаленные места Сибири; 2) отдача в исправительные арестантские роты гражданского ведомства; 3) заключение в рабочем доме; 4) заключение в крепости; 5) заключение в смирительном доме;
  • 6) заключение в тюрьме; 7) кратковременный арест; 8) выговор в присутствии суда; 9) замечания и внушения от мест судебных или правительственных; 10) денежная пеня.

В 1884 г. были упразднены такие виды наказаний, как заключение в рабочих и смирительных домах, и, соответственно, нормы о них в Своде учреждений и уставов о содержащихся под стражею были исключены.

Во второй половине XIX в. упорядочивается законодательство, регулировавшее институт лишения свободы. Так, в соответствии со ст. 14 Свода учреждений и уставов о содержащихся под стражею «заведы- вание» местами лишения свободы по гражданскому ведомству сосредоточивалось в Главном тюремном управлении (ГТУ) Министерства юстиции (с момента образования в результате тюремной реформы в 1879 г. и до 1895 г. ГТУ подчинялось Министерству внутренних дел). Начальнику ГТУ были подчинены также «все чины» конвойной стражи. Кроме того, в ГТУ сосредоточивалось производство дел, связанных с обществом покровительства лицам, освобождаемым из мест лишения свободы. Отмеченное выше «заведывание» тюремной частью отнюдь не означало, что ГТУ управляло по вертикали местами лишения свободы. Свои решения ГТУ проводило через местные власти (губернаторов, градоначальников, губернские правления), в ведении которых, собственно, и состояли тюрьмы.

Следует также отметить, что многие нормы об условиях содержания в местах лишения свободы в действительности не выполнялись - в силу как недостаточного финансирования тюремной системы, так и недостаточно квалифицированного управления этой системой на всех уровнях.

  • 1) арестные помещения для осужденных к аресту;
  • 2) арестные помещения при полиции для кратковременного заключения;
  • 3) тюрьмы (к их числу относились губернские, областные и уездные тюремные замки, Санкт-Петербургская тюрьма, Московская исправительная тюрьма);
  • 4) исправительные арестантские отделения;
  • 5) тюрьмы для содержания осужденных к каторжным работам;
  • 6) пересыльные тюрьмы.

Ранее в этот перечень включались учреждения для содержания несовершеннолетних преступников, однако после принятия в 1909 г. Положения о воспитательно-исправительных заведениях соответствующие нормы из Свода учреждений и уставов о содержащихся под стражею были исключены.

В декабре 1915 г. министром юстиции сенатором А. Хвостовым была утверждена Общая тюремная инструкция. Эта инструкция (состоявшая из 4 разделов, 15 глав и 334 статей) в концентрированном виде включила в себя предшествовавшие подобные документы (Инструкцию смотрителю губернского тюремного замка 1831 г., Инструкцию для мест заключения Привислинского края 1859 г., Инструкцию об устройстве помещений для лиц, подвергаемых аресту и приговорам мировых судей 1866 г., Общие узаконения об исполнении тюремными надзирателями их служебных обязанностей 1888 г., Временные правила о распределении служебных обязанностей между членами тюремного управления и стражей в местах заключения С.-Петербурга 1901 г., Основные правила продовольствия и лечения арестантов 1904 г., Правила содержания в местах заключения гражданского ведомства политических арестантов 1904 г., Правила о содержании в местах заключения гражданского ведомства лиц, приговоренных к заключению в крепости 1907 г., Устав конвойной службы 1907 г., Правила о порядке отбывания ссыльно-каторжными в тюрьмах общего устройства 1908 г. и др., в том числе рассмотренные выше) и является, по существу, прообразом позднейших Правил внутреннего распорядка исправительно-трудовых учреждений в СССР.

В Инструкции 1915 г., распространявшейся на каторжные тюрьмы, исправительные арестантские отделения и тюрьмы прочих наименований, подробно регулируются, в частности, вопросы управления местами заключения (губернские, областные, уездные, окружные, пересыльные, арестные дома и помещения и др.), перечень предметов и продуктов, которые арестанты могут хранить при себе, а также получать в передачах и в порядке милостыни, и т.д. Остановимся на исправительно-дисциплинарных мерах, применяемых к содержащимся в тюрьмах и арестантских отделениях. К таковым относились: 1) выговор наедине или в присутствии других арестантов; 2) лишение права чтения, кроме книг духовного содержания, на срок не свыше одного месяца; 3) лишение права переписки на срок не свыше одного месяца; 4) лишение свидания на срок не свыше одного месяца; 5) запрещение приобретать на собственные средства продукты питания и другие разрешенные в местах заключения предметы на срок не свыше одного месяца; 6) лишение права распоряжаться половиною заработанных денег на срок до одного месяца; 7) лишение заработка за прошедшее время на срок не свыше одного месяца, а в более важных случаях - до двух месяцев; 8) уменьшение пищи до оставления на хлебе и воде на срок не свыше трех дней; 9) арест в светлом карцере на срок не свыше одной недели; 10) арест в темном карцере на срок не свыше одной недели с переводом в светлый карцер и с разрешением прогулки через три дня на четвертый.

О характере документа можно судить по ст. 156, определяющей цели наказания: «лишение свободы, препятствуя продолжению их (осужденных. - Примем, авт .) преступной деятельности, преследует цель не только наказания, но и исправления их, искоренения дурных наклонностей и привычек, а также подготовки к честной трудовой жизни на свободе». Подобный подход будет определяющим и в советском государстве.

Следует заметить, что начиная со второй половины XIX в. появляются достаточно крупные научные исследования в сфере исполнения уголовных наказаний (труды И. Я. Фойницкого, Н. С. Таганцева, В. Н. Латкина, С. Н. Викторского, М. Н. Галкина, С. К. Гогеля, В. В. Есипова, А. В. Лохвицкого, С. В. Познышева, М. А. Филиппова и др.).