Народное гулянье на Ходынском поле в Москве. Распорядителем гуляния по просьбе царя был назначен его дядя, московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович. На организацию праздника было затрачено 20 миллионов рублей.
Место для народного гулянья было выбрано крайне неудачно. Ранее на Ходынском поле проводились народные гуляния , но потом на нем стали добывать песок, также его использовал Московский гарнизон как учебный плац. Все поле было в ямах, промоинах и траншеях, а рядом с ним проходил овраг, который достигал в длину тридцати, а в глубину — пяти метров. Для торжеств ямы и траншеи накрыли настилами.
На площади свыше одного квадратного километра были сооружены временные балаганы , театры, 20 питейных заведений для дарового угощения пивом и медом и 150 буфетов для раздачи подарков. В качестве подарков для жителей города были заготовлены 400 тысяч узелков с царским набором, в который входили сайка, кусок колбасы, сласти, пряник и эмалированная кружка с царским вензелем и позолотой. Весь сувенир (кроме сайки) завязывался в яркий ситцевый платок, на котором были напечатаны с одной стороны вид Кремля и Москва-реки, с другой стороны — портреты императорской четы. Помимо этого, устроители гуляний предполагали разбрасывать в толпе жетоны с памятной надписью.
Начало гулянья было назначено на 10 часов утра 30 мая (18 мая по старому стилю) 1896 года, но уже вечером 29 мая (17 мая по старому стилю) на поле стали прибывать со всей Москвы и окрестностей люди (зачастую семьями), привлечённые слухами о подарках и раздаче ценных монет.
К утру 30 мая (18 мая по старому стилю) собралось более 500 тысяч человек. Когда в буфетах начали раздавать подарки, огромная толпа хлынула к ним. 1800 полицейских, специально отряженных для соблюдения порядка во время празднеств, не смогли сдержать ее натиск. Настилы, прикрывавшие колдобины, рухнули, люди падали в них, не успевая подняться: по ним уже бежала толпа. Раздатчики, понимая, что народ может снести их лавки и ларьки, стали бросать кульки с едой прямо в толпу, что лишь усилило сутолоку. Лишь прибывшее подкрепление смогло рассеять толпу. На земле остались лежать растоптанные и покалеченные люди. Позже раненых отвезли в приемные покои и больницы, а многих погибших похоронили на Ваганьковском кладбище.
По официальным данным пострадали 2690 человек, из которых 1389 погибли.
Император Николай II был поражен произошедшим и дал распоряжение оказать пострадавшим материальную помощь. На каждую семью погибшего выделили по 1000 рублей, сирот определи в приюты, похороны провели за счет казны.
Однако, несмотря на большое количество жертв, ни одно из коронационных торжеств отменено не было, празднование шло своим чередом. Как отмечалось впоследствии в официальном издании, "в создавшейся ситуации уже немыслимо было отменить начавшийся праздник и прекратить увеселения для полумиллионной массы собравшегося на него народа. Когда в 2 часа 5 минут дня на императорском павильоне взвился императорский штандарт, и их величества вышли на балкон верхнего этажа, они были встречены могучим "ура", заглушившим и оркестры и звон колоколов, и много раз кланялись народу". Для аристократии празднества по случаю коронации продолжились вечером в Кремлевском дворце, а затем приемом у французского посла.
Преступная халатность царских властей вызвала общественное возмущение в России. Правительство провело следствие, московский оберполицмейстер и ряд второстепенных чиновников были смещены.
На Ваганьковском кладбище был установлен памятник жертвам Ходынской трагедии, на нем выбита дата "18 мая 1896 года".
Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников
18 мая 1896 г.
– неоднозначная дата в истории Российской империи. Этот день запомнился как праздник по случаю коронации императора Николая II
– и как день скорби по сотням погибших в результате нелепого несчастного случая. «Трагедия на Ходынке»
– так называют кровавую драму, разыгравшуюся на огромном поле в Москве.
В честь коронации императора Николая II в стране было объявлено 3 выходных дня, многие заключенные получили амнистию, злостным неплательщикам простили долги, а в Москве были запланированы массовые народные гуляния на Ходынском поле. В те времена оно находилось на окраине города, в праздничные дни это место часто использовали для народных гуляний, в остальное время поле было полигоном для учений воинских подразделений московского гарнизона. Поэтому поле было изрыто траншеями и рвами.
Коронация состоялась 14 мая, массовые гуляния назначили на 18 мая. Заранее всех известили о том, что на празднике будут раздавать подарки всем желающим. Поэтому люди начали собираться на поле еще глубокой ночью. К утру там было уже около 500 тысяч человек. Кто-то пустил слух, что раздавать будут чашки, наполненные серебром и золотом. На самом деле сувениры были очень простыми – пряники, орехи, конфеты и эмалированные кружки с императорским вензелем. Всего подготовили 400 тысяч подарочных наборов, желающих заполучить их оказалось намного больше.
Площадь поля была около 1 кв. км, на окраине поставили палатки, в которых планировали раздавать подарки. Палатки располагались очень неудачно – все в одном месте. Перед ними оставалась узкая площадка, отделенная от поля глубоким рвом, ставшим для многих непреодолимым препятствием. В организации праздника не предприняли необходимых мер предосторожности во избежание столпотворений. Ожидалось, что люди в порядке очереди с 10:00 начнут получать сувениры и в 14:00, к моменту прибытия царя, все товары постепенно раздадут.
Но уже на рассвете люди начали атаковать палатки. Испуганные артельщики бросали кульки в толпу, чтобы быстрее раздать все товары. В начавшейся панике и давке кто-то падал на землю, и его тут же затаптывали, кто-то задыхался от натиска обезумевшей толпы. Многие падали в рвы и траншеи, откуда подняться было уже невозможно.
О событиях на Ходынке доложили московскому начальству, и туда срочно направили поднятые по тревоге пехотные и казацкие подразделения, но они уже ничем не могли помочь. В жуткой давке всего за 20 минут были затоптаны сотни людей, количество погибших было, по разным сведениям, от 1300 до 1900 человек, еще столько же получили ранения разной степени тяжести.
Несмотря на трагедию, празднования не отменили. К 14:00 толпу разогнали, и запланированные мероприятия проходили своим чередом. Вечером они продолжились в Кремле, затем состоялся бал во французском посольстве. И хотя вины императора в случившемся не было, многие обвиняли его в том, что он своевременно не отреагировал на происшествие. История России:30 мая 1896 года - Ходынка.Хотели,как лучше...
На май 1896 года, когда заканчивался двенадцатимесячный траур по неожиданно скончавшемуся 49-летнему императору Александру III, была назначена коронация нового императора - его старшего сына, 28-летнего Николая II. Коронацию решено было провести в Москве - так пожелал молодой царь. Он не любил чрезмерной помпезности холодного и неуютного Санкт-Петербурга, в котором похоронили его отца, не хотел травмировать свою мать, вдовствующую императрицу Марию Федоровну. Его привлекала Москва - город исконно русский, святой и благочестивый, в котором он хотел показать себя царем Всея Руси и подарить народу разные милости. По традиции новый некоронованный царь мог въехать в белокаменную столицу только в день коронации.
Москвичи в свою очередь тоже старались оказать своему молодому царю-батюшке, переживавшему кончину отца, самый теплый прием.
К приезду нового государя приводились в порядок и красились дома, вывешивались трехцветные российские флаги, украшались улицы, повсюду царило праздничное настроение Казалось, в истории российского государства наступал день, который должен был символизировать единство царя и народа. Губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович объявил, что на следующий после коронации государя императора день состоятся народные гуляния на Ходынском поле, во время которых будут раздаваться царские подарки. Это была радостная весть, такого еще никто не помнил.
Из близлежащих городов и деревень приезжали тысячи любопытных - всем хотелось увидеть нового царя, его немецкую жену, посмотреть красочную церемонию коронования и получить подарки.
Москва словно бы ожила, все только и говорили о предстоящем событии. По случаю коронации был издан Всемилостивейший манифест, в котором объявлялось о том, что в стране целых три дня все будут свободны от работы - небывалые для России выходные. В Манифесте новый царь объявил, в частности, амнистию многим заключенным и освобождение от долгов и штрафов.
17 (29 - по новому стилю) мая началось торжественное шествие на коронацию, которая проходила в самом центре первопрестольной столицы. Открыл его эскадрон конной гвардии, за ним на конях следовали казаки-гвардейцы и далее в каретах катила московская знать, блистая праздничным украшением своих роскошных нарядов. Все военные и служащие чины по ритуалу были в богатых, шитых золотом мундирах. Царь ехал один. Он был верхом на белом коне, левой рукой держал уздцы, а правой отдавал честь. Замыкали шествие открытые кареты, в которых находились особы царствующего дома и иностранные гости. Все направлялись по Мясницкой улице в Кремль, где коронация прошла без всяких эксцессов.
Массовые народные гуляния были назначены на 18 мая. На Ходынское поле к двум часам дня должен был прибыть коронованный Николай II с супругой Александрой, а также приглашенные высокие особы и дипломаты. Там заблаговременно для встречи дорогих гостей уже соорудили императорский павильон. Городские власти уж вовсю постарались: все было приготовлено для визита высочайших гостей, народных гулянии и раздачи подарков. По краям поля рабочие установили 150 украшенных зелеными ветвями палаток, в которых и планировалось раздавать подарки. Рядом поставили еще 20 небольших ларьков, в которых бы угощали пивом и вином. Вся площадь, примерно в один квадратный километр, была к тому же окружена небольшим забором.
В то время Ходынкой называлось обширное поле, изрытое траншеями и рвами и служившее учебным плацем для войск московского гарнизона. На нем никогда ранее не проводились массовые народные гуляния, все было впервые. Самые «сообразительные» собираться на Ходынку стали еще накануне вечером. А чтобы не было холодно, многие приносили с собой спиртное и пили в ожидании утра на месте. По разным оценкам на этом огражденном поле (площадью в один квадратный километр) собралось от пятисот тысяч до полутора миллионов человек.
Но это было еще не все. Народ продолжал стекаться. Близлежащие улицы были заполнены людьми, шли мужчины и женщины, шли целыми семьями до самого утра, рассчитывая попасть на Ходынку. Все они надеялись, конечно, получить царский подарок. Ожидалось, что подарки будут очень богатыми, и на них рассчитывали в основном люди не очень обеспеченные, жаждавшие к тому же поглазеть на царя и его свиту. Были в толпе и представители среднего класса, радующиеся возможности провести выходной на свежем воздухе.
На самом деле подарки (их было приготовлено четыреста тысяч) представляли собой кулек с сайкой, куском колбасы, пряником, орехами, леденцами и эмалированной кружкой с инициалами императора.
Уже к пяти часам утра восемнадцатого мая около 150 палаток и 20 павильончиков началось столпотворение. Как писал потом в официальном отчете министр юстиции Н.В. Муравьев, «над народною массой стоял густым туманом пар, мешавший различать на близком расстоянии лица. Находившиеся даже в первых рядах обливались потом и имели измученный вид». Конечно, при таком скоплении народа можно было ожидать всяких беспорядков. Первые жертвы появились еще до того, как разразилась главная паника. Ослабевшие и потерявшие сознание люди падали, и несколько человек умерли. Трупы выталкивали из толпы и так над головами из рук в руки передавали к краю поля. Отодвинуться от покойников в сторону было невозможно, и это еще больше увеличивало давку. Раздавались крики, стоны, вопли, но вырваться из замкнутого квадрата не удавалось никому, никто не хотел расстаться со своим местом. Полиция - 1800 человек - только наблюдала и не собиралась предпринимать какие-либо действия, хотя людей следовало рассредоточить и вывести из плотного квадрата Ходынского поля. Огражденной территории для такой толпы было явно маловато, и давка уже начиналась.
Кое-где народные толпы смели палатки, и это стало своего рода сигналом. Артельщики, опасаясь, что их сметут вместе с палатками, прежде назначенного времени стали швырять в толпу кульки-подарки. Однако это не только не успокоило людей, а наоборот - вызвало всеобщее недовольство. За кульками бросались наперебой, некоторые падали на землю, задние напирали, и люди за несколько минут оказывались втоптанными в землю. Местные полицейские, видевшие только верх толпы, не посчитали начавшуюся стихийную давку опасной.
Дальше события стали развиваться совсем не в том плане, на который рассчитывали городские власти. На исходе шестого часа утра неожиданно разнесся слух, что появились вагоны с дорогими подарками и началась их раздача. Народ двинулся к краю поля, где шла разгрузка. Деревянная ограда уже никого не могла остановить. Прошел слух, что подарков на всех не хватит, и получат их только те, которые ближе всего к вагонам. Толпа сорвалась с места и помчалась, как сумасшедшая. Наблюдавший за всем происходящим эскадрон казаков уже не мог ничего сделать, казаков просто смели в сторону. Мчащиеся вперед люди не учли, что повсюду накопаны рвы и траншеи. Мужчины, особенно не очень трезвые, падали в них, а подняться уже не могли, по ним топали следующие ряды бегущих. Женщин и детей также сбивала с ног и втаптывала в землю мятущаяся толпа. Потом, когда уже собирали тела, обратили внимание на то, что у многих погибших раздавленные ноздри, рты и даже уши были забиты землей.
Оказался в толпе и богач Морозов. Когда его понесло вместе со всеми на рвы и ямы, он закричал, что даст восемнадцать тысяч тому, кто его спасет. Но никто не мог ему протянуть руку помощи, даже если бы и захотел. Все зависели от стихийного движения массы, а толпу же качало из стороны в сторону.
Пока слух о творившейся на Ходынке трагедии донесся до московского начальства, пока стали прибывать солдаты и казаки, пока стали подъезжать телеги, люди гибли в давке десятками и сотнями. Ходынское поле сделалось похожим на поле непонятной битвы, в ямах растоптанные и засыпанные землей еще шевелились полуживые люди. Ни о какой раздаче подарков уже не могло быть и речи. К полудню все московские больницы были переполнены ранеными. Выбравшиеся из давки невредимыми рассказывали впоследствии страшные вещи.
В результате всеобщей паники (по официальным данным) на Ходынском поле погибло 1389 человек и полторы тысячи получили различные увечья. По неофициальным данным - от четырех до пяти тысяч. Сколько погибло на самом деле, никто не знает.
На Ваганьковском кладбище сохранился памятник, посвященный жертвам Ходынской катастрофы.
Тогда не только Москва, вся Россия оцепенела от ужаса. Это была страшная трагедия, в которой увидели страшное предзнаменование. От царя ожидали, что он отменит празднества, назначит комиссию по расследованию, распорядится об аресте ответственных за невинно убиенных, выступит перед народом со словами скорби. Но ничего этого не произошло. В тот самый вечер царь, в душе сильно переживавший случившееся, но не будучи в силах противостоять настояниям своего двора, согласно церемониалу танцевал кадриль у французского посла. А для успокоения москвичей на следующий день повелел выдать каждой семье, в которой был погибший, по одной тысяче рублей.
Об этом трагическом для России событии позднее вспоминали многие журналисты и писатели, в частности, Максим Горький в своем обширном произведении «Жизнь Клима Самгина» подробно передал смятение и тревогу москвичей, переживших эту трагедию.
120 лет назад, 30 мая 1896 года, в Москве во время празднества по случаю воцарения Николая II на Ходынском поле произошла давка, получившая название Ходынской катастрофы. Точно число жертв неизвестно. По одной из версии, на поле погибло 1389 человек, около 1500 получили увечья. Общественное мнение обвинило во всем великого князя Сергея Александровича, который был организатором мероприятия, он получил прозвище «князь Ходынский». «Наказали» только нескольких второстепенных чиновников, включая московского обер-полицмейстера А. Власовского с помощником - их отправили в отставку.
Николай Александрович Романов, старший сын императора Александра III, родился 6 мая 1868 г. в Петербурге. Образование наследник получил домашнее: ему прочли лекции по курсу гимназии, затем юридического факультета и Академии Генштаба. Николай свободно владел тремя языками - английским, немецким и французским. Политические взгляды будущего императора формировались под влиянием традиционалиста, обер-прокурора Сената К. Победоносцева. Но в будущем его политика будет противоречива - от консерватизма к либеральной модернизации. С 13 лет Николай вел дневник и аккуратно заполнял его до самой гибели, не пропустив в записях почти ни одного дня.
Более года (с перерывами) царевич проходил военную практику в войсках. Позднее дослужился до чина полковника. В этом воинском звании Николай остался до конца жизни - после смерти отца уже никто не мог присвоить ему генеральский чин. Для дополнения образования Александр отправил наследника в кругосветное путешествие: Греция, Египет, Индия, Китая, Япония и др. страны. В Японии на него совершили покушение, чуть не убили.
Однако образование и подготовка наследника были ещё далеки от завершения, не было опыта в управлении, когда умер Александр III. Считалось, что у царевича ещё много времени под «крылом» царя, так как Александр был в расцвете сил и имел богатырское здоровье. Поэтому безвременная кончина 49-летнего государя потрясла всю страну и его сына, став для него полной неожиданностью. В день смерти своего родителя Николай записал в дневнике: «20-го октября. Четверг. Боже мой, Боже мой, что за день. Господь отозвал к себе нашего обожаемого, дорогого, горячо любимого Папа. Голова кругом идет, верить не хочется - кажется до того неправдоподобной ужасная действительность… Господи, помоги нам в эти тяжелые дни! Бедная дорогая Мама!... Чувствовал себя, как убитый…». Таким образом, 20 октября 1894 г. Николай Александрович фактически стал новым царем династии Романовых. Однако коронационные торжества по случаю долгого траура были отложены, они состоялись лишь спустя полтора года, весной 1896 года.
Подготовка торжеств и их начало
Решение о собственной коронации было принято Николаем 8 марта 1895 года. Главные торжества решили провести по традиции в Москве с 6 по 26 мая 1896 года. Со времен воцарения великого князя Дмитрия Ивановича Успенский собор Московского Кремля оставался постоянным местом этого священнодействия, даже после переноса столицы в Петербург. Отвечали за проведения празднеств московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович, министр императорского двора граф И. И. Воронцов-Дашков. Верховным маршалом был граф К. И. Пален, верховным церемониймейстером - князь А. С. Долгоруков. Был сформирован коронационный отряд в составе 82 батальонов, 36 эскадронов, 9 сотен и 26 батарей - под главным начальством великого князя Владимира Александровича, при котором был образован особый штаб во главе с генерал-лейтенантом Н. И. Бобриковым.
Эти майские недели стали центральным событием не только русской, но и европейской жизни. В древнюю столицу Руси прибывали самые именитые гости: вся европейская элита, от титулованной знати до официальных и иных представителей стран. Выросло число представителей Востока, были представители от восточных патриархий. Впервые присутствовали на торжествах представители Ватикана и англиканской церкви. В Париже, Берлине и Софии раздавались дружественные приветствия и здравицы в честь России и её молодого императора. В Берлине даже организовали блестящий военный парад, сопровождаемым российским гимном и император Вильгельм, имевший дар оратора, произнес прочувственную речь.
Ежедневно поезда привозили тысячи людей со всех концов огромной империи. Приезжали делегации из Средней Азии, с Кавказа, Дальнего Востока, от казачьих войск и т. д. Очень много было представителей северной столицы. Отдельный «отряд» составляли съехавшиеся не только со всей России, но всего мира журналисты, репортеры, фотографы, даже художники, а также представители различных «свободных профессий». Предстоящие торжества потребовали усилий множества представителей различных профессий: плотники, землекопы, маляры, штукатуры, электрики, инженеры, дворники, пожарные и полицейские и т. д. работали не покладая рук. Московские рестораны, трактиры и театры в эти дни были заполнены до отказа. Тверской бульвар был настолько забит, что, по свидетельству очевидцев, «нужно было ожидать целые часы, чтобы перейти с одной стороны на другую. Сотни великолепных экипажей, карет, ландо и иных вереницами тянули вдоль бульваров». Преобразилась главная улица Москвы - Тверская, подготовленная к величественному шествию императорского кортежа. Её украсили всевозможными декоративными сооружениями. По всему пути возвели мачты, арки, обелиски, колонны, павильоны. Повсюду были подняты флаги, дома украшены красивыми материями и коврами, обвиты гирляндами из зелени и цветов, в которых установили сотни и тысячи электрических лампочек. На Красной площади построили трибуны для гостей.
Вовсю кипели работы на Ходынском поле, где 18 (30) мая намечалось народное гулянье с раздачей памятных царских подарков и угощений. Праздник должен был пройти по тому же сценарию, что и коронация Александра III в 1883 году. Тогда на праздник пришло около 200 тыс. человек, всех их накормили и одарили подарками. Ходынское поле было большим (около 1 квадратного километра), однако рядом с ним был овраг, а на самом поле было много промоин и ям, которые спешно прикрыли досками и присыпали песком. Служившее ранее учебным плацем для войск московского гарнизона, Ходынское поле ещё не использовалось для народных гуляний. По его периметру были возведены временные «театры», эстрады, балаганы, лавки. Врыли в землю гладкие столбы для ловкачей, на них развесили призы: от красивых сапог до тульских самоваров. Среди строений были 20 деревянных бараков набитых бочками со спиртным для бесплатной раздачи водки и пива и 150 ларьков для раздачи царских подарков. Подарочные кульки для тех времен (да и в настоящее время) были богатыми: памятные фаянсовые кружки с портретом царя, булка, пряник, колбаса, мешочек сластей, яркий ситцевый платок с портретом императорской четы. Кроме того, планировалось разбрасывать в толпе мелкие монеты с памятной надписью.
Государь Николай с женой и свитой отбыл из столицы ещё 5 мая и 6 мая прибыл на Смоленский вокзал Москвы. По старой традиции, три дня, до въезда в Москву, государь провел в Петровском дворце в Петровском парке. 7 мая в Петровском дворце прошёл торжественный прием бухарского эмира и хивинского хана. 8 мая на Смоленский вокзал прибыла вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, которую встречала царская чета при огромном стечении народа. Вечером этого же дня у Петровского дворца была устроена серенада, исполненная 1200 человек, среди которых были хоры Императорской русской оперы, ученик консерватории, члены русского хорового общества и т. д.
Император Николай (на белом коне) в сопровождении свиты шествует перед трибунами от Триумфальных ворот по Тверской улице в день торжественного въезда в Москву
9 (21) мая состоялся торжественный царский въезд в Кремль. Из Петровского парка мимо Триумфальных ворот, Страстного монастыря, вдоль всей Тверской улицы царский поезд должен был следовать до Кремля. Эти несколько километров уже с утра были заполнены народом. Петровский парк приобрел вид огромного лагеря, где под каждым деревом ночевали группы пришедшего с вечера со всех концов Москвы народа. К 12 часам все переулки, ведущие к Тверской, были затянуты канатами и запружены народом. Войска стояли рядами по сторонам улицы. Это было блестящее зрелище: масса народа, войска, красивые экипажи, генералитет, иностранная знать и посланники, все в парадных мундирах или костюмах, множество красивых дам высшего света в изящных нарядах.
В 12 часов девять пушечных залпов известили о начала церемонии. Навстречу царю из Кремля выехал великий князь Владимир Александрович со свитой. В половине третьего пушки и колокольный звон всех московских церквей известили о том, торжественный въезд начался. И лишь около пяти часов появился головной взвод конных жандармов, а за ними конвой Его Величества и т. д. Провезли в золоченых каретах сенаторов, за ними ехали «разного звания люди», прошли скороходы, арапы, кавалергарды, представители народов Средней Азии на прекрасных скакунах. Снова кавалергарды и только затем на белом арабском коне царь. Он ехал медленно, кланялся народу, был взволнован и бледен. Когда царь проследовал через Спасские ворота в Кремль, народ стал расходиться. В 9 часов зажгли иллюминацию. Для того времени это была сказка, народ восторженно ходил среди блистающего миллионами огней города.
Иллюминация в Кремле по случаю праздника
День священного венчания и помазания на царство
14 (26) мая был день священного коронования. С раннего утра все центральные улицы Москвы были забиты народом. Примерно в 9 час. 30 мин. началось шествие, спускались кавалергарды, придворные, государственные сановники, представители волостей, городов, земств, дворянства, купечества, профессуры Московского университета. Наконец, при оглушительных криках «ура» стотысячных масс и звуках «Боже, царя храни», исполняемого придворным оркестром, появились царь и царица. Они последовали в Успенский собор Московского Кремля.
В одно мгновение наступила тишина. В 10 часов началось священнодействие, торжественный чин венчания и помазания на царство, которое совершал первый член Священного Синода митрополит Петербургский Палладий при участии митрополита Киевского Иоанникия и митрополита Московского Сергия. Также на церемонии присутствовало множество русских и греческих архиереев. Громким отчетливым голосом царь произнес символ веры, после чего возложил на себя большую, а на царицу Александру Федоровну малую корону. Затем был зачитан полный императорский титул, прогремел салют и начались поздравления. Ставший на колени и произнесший соответствующую молитву царь был миропомазан и причащен.
Церемония Николая II в основных деталях повторяла установившуюся традицию, хотя каждый царь мог внести какое-то изменение. Так, Александр I и Николай I не надевали «далматик» - древнюю одежду византийских басилевсов. А Николай II предстал не в мундире полковника, а в величественной горностаевой мантии. Тяга к московской старине появилась у Николая уже в начале его царствования и проявилась в возобновлении древнемосковских обычаев. В частности, в Петербурге и за границей стали строить храмы в московском стиле, после более чем полувекового перерыва царская семья пышно отмечала пасхальные праздники в Москве и т. д.
Священный обряд, по сути, проводился всем народом. «Всё, что происходило в Успенском соборе, - сообщала хроника, - точно толки сердца, разносилось по всей этой необозримой толпе и, как, бьющийся пульс, отражалось в самых отдалённых её рядах. Вот Государь коленопреклоненный молится, произнося святые, великие, исполненные столь глубокого значения слова установленной молитвы. Все в соборе стоят, один Государь на коленях. Стоит и толпа на площадях, но как все разом притихли, какая благоговейная тишина кругом, какое молитвенное выражение лиц! Но вот Государь встал. На колени опускается и митрополит, за ним всё духовенство, вся церковь, а за церковью весь народ, покрывающий кремлевские площади и даже стоящий за Кремлем. Теперь и те странники с котомками опустились, и все на коленях. Только один Царь стоит перед своим троном, во всем величии своего сана, среди горячо молящегося за Него народа».
И наконец, народ приветствовал восторженными криками «ура» царя, который прошёл в Кремлевский дворец и поклонился всем присутствующим с Красного крыльца. Праздник в этот день завершился традиционным обедом в Грановитой палате, стены которой ещё при Александре III были заново расписаны и прибрели тот вид, какой был при Московской Руси. К сожалению, через три дня так великолепно начавшиеся торжества завершились трагедией.
Императорская чета у подножия Красного крыльца Грановитой палаты в день коронации
Торжественное шествие к Успенскому собору
Император выходит из южных ворот Успенского собора на Соборную площадь после завершения церемонии коронации
Торжественное шествие Николая (под балдахином) после завершения церемонии коронации
Ходынская катастрофа
Начало народных гуляний было назначено на 10 часов утра 18 (30) мая. В программу празднества входили: раздача всем желающим царских подарков, заготовленных в количестве 400 тыс. штук; в 11-12 часов должны были начаться музыкальные и театрализованные представления (на подмостках должны были показать сцены из «Руслана и Людмилы», «Конька-Горбунка», «Ермака Тимофеевича» и цирковые программы дрессированных животных); в 14 часов ожидался «высочайший выход» на балкон императорского павильона.
И предполагаемые подарки, и невиданные для простых людей зрелища, а также желание своими глазами увидеть «живого царя» и хоть раз в жизни поучаствовать в таком чудесной действии заставили огромные людские массы направиться на Ходынку. Так, мастеровой Василий Краснов выразил общий мотив людей: «Ждать утра, чтобы идти к десяти часам, когда назначалась раздача гостинцев и кружек «на память», мне показалось просто глупым. Столько народу, что ничего не останется, когда я приду завтра. А до другой коронации ещё доживу ли я? … Остаться же без «памяти» от такого торжества мне, коренному москвичу, казалось зазорным: что я за обсевок в поле? Кружки, говорят, очень красивые и «вечные»…».
Кроме того, по беспечности властей место для гуляний выбрали крайне неудачно. Ходынское поле, испещрённое глубокими рвами, ямами, траншеями, сплошь брустверах и заброшенных колодцах, было удобно для военных учения, а не для праздника с многотысячными толпами. Причём перед праздником не принял экстренных мер по улучшению поля, ограничившись косметическим обустройством. Погода была отличная и «предусмотрительный» московский люд решил провести ночь на Ходынском поле, чтобы первыми попасть на праздник. Ночь была безлунная, а люди все прибывали, и, не видя дороги, уже тогда стали попадать в ямы и овраги. Образовалась страшная давка.
Известный репортер, корреспондент газеты «Русские ведомости» В. А. Гиляровский, который единственный из журналистов провел ночь на поле, вспоминал: «Над миллионной толпой начал подниматься пар, похожий на болотный туман… Давка была страшная. Со многими делало дурно, некоторые теряли сознание, не имея возможности выбраться или даже упасть: лишенные чувств, с закрытыми глазами, сжатые, как в тисках, они колыхались вместе с массой. Стоявший возле меня, через одного, высокий благообразный старик уже давно не дышал: он задохся молча, умер без звука, и похолодевший труп его колыхался с нами. Рядом со мною кого-то рвало. Он не мог опустить даже головы…».
К утру не менее полумиллиона человек скопилось между городской границей и буфетами. Тонкая цепочка из нескольких сотен казаков и полицейских, отправленных «для поддержания порядка», почувствовала, что ей не справиться с ситуацией. Слух, что буфетчики раздают подарки «своим» окончательно вывел ситуацию из-под контроля. Люди ломанулись к баракам. Кто-то погиб в давке, другие провались в ямы под рухнувшими настилами, третьи - пострадали в драках за подарки и т. д. По официально статистике, в этом «прискорбном происшествии» пострадало 2690 человек, из которых 1389 погибло. Истинное число получивших различные травмы, ушибы, увечья не известно. Уже утром все пожарные команды Москвы занимались ликвидацией кошмарного происшествия, обоз за обозом вывозя погибших и раненых. От вида пострадавших ужасались повидавшие виды полицейские, пожарные и врачи.
Пред Николаем встал сложный вопрос: вести торжества по намеченному сценарию или веселье остановить и по случаю трагедии праздник превратить в торжество печальное, поминальное. «Толпа, ночевавшая на Ходынском поле в ожидании начала раздачи обеда и кружки, - отметил Николай в дневнике, - наперла на постройки, и тут произошла давка, причем, ужасно прибавить, потоптано около тысячи трехсот человек. Я об этом узнал в десять с половиною часов… Отвратительное впечатление осталось от этого известия». Однако «отвратительное впечатление» не заставило Николая остановить праздник, на который со всех концов света съехалось множество гостей, и были потрачены крупные суммы.
Сделали вид, что ничего особенного не случилось. Тела прибрали, все было замаскировано и сглажено. Праздник над трупами, по выражению Гиляровского, шел своим чередом. Масса музыкантов исполнила концерт под управлением известного дирижера Сафонова. В 14 час. 5 мин. на балконе царского павильона появилась императорская чета. На крыше специально построенного здания взвился императорский штандарт, грянул салют. Перед балконом прошли пешие и конные войска. Затем в Петровском дворце, перед которым были приняты депутации от крестьян и варшавских дворян, прошёл обед для московского дворянства и волостных старшин. Николай произнес высокие слова о благе народа. Вечером император и императрица отправились на заранее запланированный бал у французского посла графа Монтебелло, который со своей супругой пользовался большим расположением у высшего света. Многие ожидали, что обед состоится без императорской четы, и Николаю советовали не приезжать сюда. Однако Николай не согласился, сказав, что, хотя катастрофа и есть величайшее несчастье, но оно не должно омрачать праздник. Одновременно часть гостей, не попавшая в посольство, любовалась парадным спектаклем в Большом театре.
Через день состоялся не менее роскошный и грандиозный бал, который дали родной дядя молодого царя великий князь Сергей Александрович и его супруга, старшая сестра императрицы Елизавета Федоровна. Непрерывно шедшие праздники в Москве завершились 26 мая опубликованием Высшего манифеста Николая II, который содержал заверения в неразрывной связи царя с народом и его готовности к служению на благо любимого Отечества.
Тем не менее в России и за рубежом, несмотря на красоту и роскошь торжеств, некоторый неприятный осадок остался. Ни царь, ни его родственники не соблюли даже видимость приличия. К примеру, дядя царя великий князь Владимир Александрович устроил в день похорон жертв Ходынки на Ваганьковском кладбище в своём тире около него стрельбу «по голубям влёт», для высоких гостей. По этому поводу Пьер Альгейм отметил: «… в то время, когда весь народ плакал, мимо проехал пестрый кортеж старой Европы. Европы надушенной, разлагающейся, отживающей Европы… и скоро затрещали выстрелы».
Императорская семья сделала пожертвования в пользу пострадавших в размере 90 тыс. рублей (притом, что на коронацию потратили около 100 млн. рублей), в больницы для раненых прислали портвейн и вино (видимо, из остатков пиршеств), сам государь посещал лазареты и присутствовал на панихиде, но репутация самодержавия была подорвана. Великий князь Сергей Александрович был прозван «князем Ходынским» (погиб от бомбы революционера в 1905 году), а Николай - «Кровавым» (его с семьёй казнили в 1918 году).
Ходынская катастрофа приобрела символическое значение, стала своего рода предостережением для Николая. С этого момента началась цепь катастроф, которые имели на себе кровавый оттенок Ходынки, которые в итоге привели к геополитической катастрофе 1917 г., когда рухнула империя, самодержавие и русская цивилизация оказалась на грани гибели. Николай II не смог начать процесс модернизации империи, её коренное реформирование «сверху». Коронация показала глубокий раскол общества на прозападную «элиту», для которой дела и связи с Европой были ближе народных страданий и проблем, и простой народ. С учётом остальных противоречий и проблем - это привело к катастрофе 1917 г., когда деградировавшая элита погибла или бежала (незначительная часть военных, управленческих и научно-технических кадров приняла участие в создании советского проекта), а народ под руководством большевиков создал новый проект, который спас цивилизацию и русский суперэтнос от оккупации и гибели.
Во время Ходынской катастрофы четко проявилась неспособность Николая Александровича, в целом неглупого человека, тонко и чутко реагировать на изменение ситуации и корректировать собственные поступки и действия властей в нужном направлении. Всё это в итоге привело империю к катастрофе, так как жить по-старому уже было нельзя. Начавшиеся за здравие и кончившиеся за упокой коронационные торжества 1896 года символически растянулись для России на два десятилетия. Николай взошёл на престол молодым и полным энергии человеком, в относительно спокойное время, встреченный надеждами и симпатиями широких слоев населения. А закончил правление с фактически разрушенной империей, истекающей кровью армией и с отвернувшимся от царя народом.
Трагическая давка на Ходынском поле произошла 18 мая 1896 года по старому стилю. Огромная толпа собралась на окраинах Москвы по случаю коронации императора Николая II. В давке погибло более 1300 человек.
Накануне трагедии
По традиции такое событие, как коронация, сопровождалось массовыми народными гуляниями. Причем эти мероприятия уже не входили в рамки официального церемониала. Сама коронация Николая Александровича произошла еще 14 мая, после чего по всей стране власти устраивали праздники с подарками для обычных людей. Именно это послужило причиной огромного столпотворения. Слухи о том, что на Ходынке будут раздавать съедобные подарки, быстро разошлись по всей Москве. В 1896 году это место было городской окраиной. Поле было широким, поэтому было решено провести гуляния именно здесь. Кроме того, планировалось, что сам государь посетит мероприятие - послушает концерт, который должен был дать оркестр.
Массовая давка
Торжества должны были начаться в 10 часов утра. Но уже к раннему утру на месте было в общей сложности около полумиллиона человек. Давка на Ходынском поле началась в тот момент, когда среди толпы прошел слух, что подарки уже начали раздавать заранее, но из-за большого количества народа их хватит не на всех.
Угощения выдавались в специально отстроенных деревянных павильонах. Именно сюда побежали обезумевшие люди. Раздатчики начали бросать еду прямо в толпу, чтобы та не приближалась к ларькам, которые могла запросто разгромить. Однако это только усилило хаос. Среди людей началась драка за подарки. Появились первые задавленные. Быстро распространилась паника, которая только усугубила ситуацию.
Реакция власти
О трагедии сообщили императору и его дяде Сергею Александровичу. За несколько часов поле было очищено от всех признаков недавней драмы. Давка на Ходынском поле не изменила планов самодержца. Сначала он посетил запланированный концерт, а потом отправился в Кремль, где проводился бал, на котором присутствовала вся московская аристократия, а также послы. Некоторые приближенные советовали Николаю отказаться от посещения танцев для того, чтобы хоть как-то показать свое горе по погибшим и раненым. Однако он не стал менять своих планов. Возможно, это было сделано потому, что монарх не хотел обидеть французского посла, которого он принимал на балу. Все это было зафиксировано императором в дневнике.
Сергей Витте (министр финансов), который присутствовал на Ходынке в тот роковой день, оставил после себя мемуары, где поделился с читателем своим мнением о произошедшем. Чиновник считал, что давка на Ходынском поле, причины которой заключались в плохой организации мероприятия, ужасно подействовала на императора, который выглядел «болезненно». Витте написал, что, возможно, на царя повлиял его дядя Сергей (великий князь), посоветовавший ему продолжать все, как и было задумано. Сам же император, по мнению министра, непременно провел бы церковную службу на месте трагедии. Но Николай всегда отличался нерешительностью и крайне зависел от своих родственников.
Тем не менее 19 и 20 числа он с супругой и дядей посетил московские больницы, где содержались раненые. Мать царя, Мария Федоровна, пожертвовала из своих сбережений несколько тысяч рублей, которые пошли на лекарства. То же самое сделала императорская чета. Всего было выделено 90 тысяч рублей. Семьям погибших были назначены персональные пенсии.
Похороны
Огромное количество трупов не удалось опознать. Все эти тела были похоронены на Ваганьковском кладбище в братской могиле. Архитектор Илларион Иванов-Шиц спроектировал для нее памятник. Он сохранился до наших дней, его по-прежнему можно увидеть на
Тела, которые удалось распознать, отдали родственникам. Государь поручил выделить деньги на их похороны.
Расследование
Ответственность за случившееся была возложена на местную полицию, которая не могла достойным образом обеспечить безопасность на такой огромной территории, как Ходынское поле. Давка людей стала причиной отставки Александра Власовского. Он руководил правоохранительными органами в городе. Тот в свою защиту сначала заявлял, что организацией праздника, итогом которого стала давка на Ходынском поле 18 мая 1896 года, занималось министерство двора.
Чиновники этой структуры убеждали следователей, что они не отвечали за полицейский порядок на мероприятии, хотя действительно руководили раздачей подарков. который был министром двора, руководил им еще во времена Александра III и был для нового императора неприкосновенной фигурой. Он защищал своих подчиненных от нападок оберполицмейстера Власовского. В то же время великий князь Сергей Александрович (бывший еще и московским губернатором) был патроном всей городской полиции.
Этот конфликт повлиял на отношения верхушки чиновничества, расколовшейся на две партии. Одна половина поддерживала министерство двора, другая - полицию. Многие замерли в нерешительности, не зная, на чьей стороне окажется сам император. В конце концов, все стремились угодить именно царю. Едва ли кого интересовали жертвы на Ходынском поле 1896 года.
Николай II поручил расследование министру юстиции Николаю Муравьеву. Он получил эту должность по протекции Сергея Александровича, поэтому при дворе все решили, что виновным окажется граф Воронцов-Дашков. Но тут вмешалась Мария Федоровна (мать императора). Во многом благодаря ее влиянию расследование было перепоручено Константину Палену (также бывшему министру юстиции).
Он был известен своим высказыванием о том, что в местах, где руководят великие князья, всегда творится беспорядок. Такая позиция настроила против него многих Романовых. Однако он находился под опекой императрицы-матери. Его расследование сделало виновным оберполицмейстера Власовского.
Отражение в культуре
Ужасная давка на Ходынском поле привела в шок всю общественность России. Об этом страшном событии оставили воспоминания многочисленные чиновники, например Сергей Витте. Лев Толстой, пораженный случившимся, написал короткий рассказ «Ходынка», где запечатлел картину народной паники во время давки. Максим Горький использовал сюжет в своем романе «Жизнь Клима Самгина».
